«...Так! Пора поплавать и остудиться, а то еще окружающие, чего доброго, примут тебя за сексуального маньяка! Вперед! – Он решительно поднялся и пошел к воде. – Охладиться, и домой, от соблазнов подальше!..»

– Мамочка! – обратился он к той одесситке, которая была мамой будущего «Йоси Ростроповича». – Будьте так любезны! Вы не посмотрите за моими бебехами, пока я немножко искупаюсь?

– А шо ж мине глаза выпадут? Иди, купайся! Токо за буйки не плыви – будешь тонуть, так спасатели уже пьяные!

– А вы думаете, шо я не умею плавать? – усмехнулся Андрей.

– То пусть лошадь думает – у нее голова большая! А я и так вижу! – Она даже не спрашивала, а уже констатировала «факт». – Он мине советует думать! Такой белый, без загара, и это летом и у в Одессе, может быть токо тот, хто видел море до этого дня два раза и на картинках! Иди вже!

– Спасибо, мамочка!

Он обернулся и увидел, что неприступная девушка уже успела зайти в воду по пояс. Андрею оставалось только разбежаться и с криком «А-х-ха-а!» бухнуться со всего маху в теплую как парное молоко воду...

Море!.. Родное теплое море приняло его в свои объятия с такой нежностью, что Андрей не плыл, а летел! Мощно, поднимая брызги, переворачиваясь в воде, словно молодой дельфин, он в считаные минуты преодолел те двести пятьдесят – триста метров, что отдаляли красные бочки-буйки от берега, и, не снижая темпа, погреб обратно к берегу, но уже на спине.

– Уф-ф! Уф-ф! Уф-ф! Уф-ф!

Он греб красиво, двумя руками одновременно.

– Уф-ф! Уф-ф! Уф-ф! Уф-ф!..

Он так и «выехал» из воды на берег, словно катер, и уселся на песок, отдыхая. Боже! Какое же это было наслаждение! Какая приятная усталость ломила все его тело!

«...Надо же! А я уж думал, что и плавать-то совсем разучился! А оно вон как, получается еще кое-что!..»

Андрей поднялся, отер мокрое лицо ладонями и совсем уже было собрался идти к своим вещам, когда за его спиной...

– Мужчина! Вы не подскажете, который час?

Странную он прожил жизнь, и странные у него выработались рефлексы на простые, обыденные вещи и вопросы.

Андрей резко обернулся на голос и увидел перед собой ее...

Милое, красивое лицо с тонкими чертами и немножко вздернутым носиком... Мокрые волосы ниспадали на плечи красивыми локонами. С нежным загаром персикового цвета и немного покрасневшими от долгого пребывания под солнцем плечами. В капельках воды девушка казалась Афродитой, вышедшей из пены морской!

– Половина четвертого.

– А ваши часы правильно идут, мужчина? Вы же в них купались! Они от соленой воды не испортятся?

Андрей взглянул на единственную «роскошь», которую захотел себе позволить после стольких лет службы в батальоне «Диких Гусей» – прекрасные часы «Emporio Armani», да и то только потому, что его старенькие, проверенные годами «Командирские» утонули в боливийской выгребной яме еще четыре года назад[59], и улыбнулся:

– Эти не должны бы...

– Хорошие часы?

– Говорили, что неплохие.

– А-а!.. Тогда время правильное!

Она обернулась и пошла к своему топчанчику, всем своим видом приглашая Андрея за собой. И обернулась только тогда, когда взяла пестрое полотенце, чтобы обтереться. Андрей был рядом...

– А что это у вас на шее за пуля на цепочке висит и так много шрамов по всему телу?

– Послужил немного.

«...Не одесситка, девчонка-то, – подумал он мимоходом. – Акцент совсем не наш! И даже не с Украины! Русачка! Стопроцентная! Из Москвы или Питера! Так „глотают“ окончания слов только они!..»

– Так вы военный? – Казалось, что она даже обрадовалась этому обстоятельству. – Правда?

– Почти правда... Я уже больше не служу.

– А где служили?

– В армии, – ответил Андрей неопределенно. – Где приказывали.

– Меня Ирина зовут. – Девушка протянула ему свою мокрую ладошку. – А вас?

– Андрей, – ответил он и почему-то страшно засмущался.

– А вы в Одессе живете?

– А вы, Ирина, точно нет!

– А давайте на «ты»!

– Договорились...

– Так почему ты решил, что я не одесситка?

– Вы, Ирина...

– «Ты»! – поправила девушка.

– Ну, да... Ты даже не из Хохляндии! У нас так не говорят.

– «Так» – это как?

– Ну... Очень правильно, что ли... В общем, не так! – Андрей под ее пытливым взглядом почему-то совсем не мог подобрать слов. Они почему-то подевались куда-то, и ему было стыдно, как нерадивому ученику перед умудренной опытом учительницей русского языка и литературы. – В твоем разговоре очень сильно чувствуется русский акцент...

– Русский акцент в русском языке? – Она так обворожительно улыбнулась, что у нашего бравого вояки даже защемило сердце. – А какой же он должен тогда быть?

– Не знаю, Ирина! Наверное, именно такой и должен быть... Только мы здесь так не разговариваем. Особенно в Одессе! Здесь в нашем языке столько национальностей намешано!

– А по-украински в Одессе говорят?

– Говорят, конечно, но только они тоже не одесситы. Знаешь, есть такая старая одесская еврейская шутка: «Сколько ни навьязывали Одессе украинской мовы, но она всегда говорила за чистого русского языка!..»

Словно бисеринки смеха рассыпались по досочкам пляжного топчана – она смеялась весело и беззаботно.

– Ничего не поняла, но все равно смешно!

«...Андрюха! Тормози! – Он вдруг начал себя уговаривать. – Не надо! Ты, кажется, начинаешь влюбляться, капитан! Тормози! Ты же ее совсем не знаешь!..»

Только вот его сердце... Его истосковавшееся по женскому теплу и ласке сердце уже знало откуда-то, что это перед ним не «медовая ловушка», как говорят разведчики всего мира, а настоящая, чистая и открытая душа! Она манила и притягивала к себе, и...

«...Да-а!!! Будь что будет! Устал бояться...»

– В общем, ты из России, Ирина.

– Ну, раз ты такой Штирлиц, то тогда угадай откуда!

– Мне кажется... что из Москвы. Хотя... я могу ошибаться – в Питере говорят точно так же.

И тут он заметил в ее зеленых глазах странное выражение. Помесь испуга, удивления и изумления:

– Ты знал?

– Что знал?

– Что я москвичка?

– Откуда?! Мы же познакомились пять минут назад!

– Ну, мало ли...

– Нет! Правда не знал! Хотя догадаться было совсем несложно.