Все время, пока длилось знакомство, и во время обеда Стивен держался в тени. Этот день всецело принадлежит Розалинде, и это очень для него хорошо, потому что у него нет сил быть в самом центре происходящего. Угощаясь вином и едой, он не сводил глаз со своей сияющей жены.

Вот еще люди, которые смогут ей помочь, когда это потребуется. Как графиня по рождению и герцогиня по замужеству, она может чувствовать себя в полнейшей безопасности.

Он подумал, что она снова сможет выйти замуж. Ее кузен Джеймс, наследник Уэстли, был так обворожен ею, что, казалось, мог бы не раздумывая сделать предложение, если бы Розалинда не была уже замужем. Молодой Уэстли примерно такого же возраста и, вероятно, добрый малый. Отнюдь не худший вариант.

Тема эта, однако, была мало подходящей для размышлений. Он начал рассматривать присутствующих. Напротив него сидела бабушка Розалинды. Когда их взгляды встретились, она сказала:

— Как только мы встанем из-за стола, пожалуйста, проводите меня в сад, Ашбертон. — Ее выцветшие голубые глаза замерцали. — Я могу пригласить самого красивого здесь мужчину составить мне компанию, и он не посмеет отказаться — таково преимущество моего возраста.

Стивен рассмеялся.

— Но у меня нет ни малейшего желания отказываться. — Это была чистая правда. Шумное семейное собрание утомляло его, и он был бы рад прогуляться по саду.

Молодая Кассандра стремглав взбежала наверх и принесла бабушке шаль и палку, а также привела ее песика, очень пушистого и с большим чувством собственного достоинства. Стивен обменялся улыбкой с Розалиндой. Затем он и старая графиня, сопровождаемая своей собакой, отправились в сад. Это был чудесный октябрьский день. Солнечный свет золотил переливающиеся листья и осенние цветы.

Опираясь одной рукой о трость, другой на Стивена, леди Уэстли вывела его в живописный сад, полого спускающийся к Темзе. Благодаря искусно разбитым извилистым дорожкам сад казался еще больше, чем на самом деле был. Хотя время было уже предзимнее, повсюду цвели цветы. Выражая свое восхищение грядкой роз, посаженных у обожженной солнцем кирпичной стены, он сказал:

— У вас очень красивый сад.

— Осень уже близится к концу. Скоро все мои цветы побьют холода. Листва опадет, с реки будут задувать ледяные зимние ветры. — Нагнувшись, она сорвала золотистую хризантему и стала рассеянно крутить ее стебель между пальцами. — Мне жаль, что я не увижу весну. Я прожила в этом доме полжизни, и каждой новой весной цветы становятся все прекраснее.

— Вы переедете к одному из своих детей?

— О нет. Я буду мертва, — сказала она спокойным голосом.

Он вздрогнул.

— Но вы же не можете этого знать.

— Могу. — Она взглянула на него. — И знаю.

Предположив, что она тоже страдает тяжелым недугом, он спросил:

— Вы больны?

— Просто я стара, — ответила она. — Мое тело быстро изнашивается. Я думаю, что уже умерла бы, если бы во мне, где-то на подсознательном уровне, не жило предчувствие, что я должна увидеться с Розалиндой.

Они подошли к небольшой лужайке со старым каменным фонтаном в самом центре. Леди Уэстли посмотрела на улыбающегося херувима, который держал в руках вазу, откуда и изливалась вода в замшелый бассейн.

— Нет ничего больнее, чем потерять ребенка, — тихо сказала она. — Эта потеря — навсегда, и с этим уже ничего не поделаешь. Когда я увидела Розалинду, у меня было впечатление, как будто это возвратилась София. — Она поднесла хризантему к губам, затем бросила ее в воду, к толстеньким ножкам херувима.

Когда они пошли дальше по дорожке, он сказал:

— Сходство, видимо, очень сильное, но жизнь Розалинды очень сильно отличается от жизни ее матери.

— Когда я думаю, как эта милая невинная малютка рылась в отбросах, ища себе еду, у меня просто кровь застывает в жилах. — Леди Уэстли покачала головой и сказала уже более веселым тоном: — Только представить себе: Уэстли на сцене. Жаль, что я не видела ее.

— Розалинда — неплохая актриса, хотя и не обладает такой страстной любовью к театру, как многие другие актеры. — Он улыбнулся, вспомнив ее в роли Калибана. — Уж если вы не пришли в ужас при одной мысли, что она подвизалась на подмостках, не сомневаюсь, что вы были бы довольны ее игрой.

— В моем возрасте не так-то легко приходят в ужас, — со смешком сказала старая женщина. — Но хотя у девочки и была трудная жизнь, характером она в мать. Как только увидела ее, я сразу поняла, что она такая же милая и добрая, как София.

— Никто не знает этого лучше меня, — подтвердил он.

На следующей лужайке стояла залитая солнцем скамья, откуда открывался хороший вид на реку.

— Посидим здесь, — предложила леди Уэстли. — Это мое любимое место. Я люблю наблюдать за судами, баржами и лодками.

Они сели рядом. Песик свернулся у ног старой женщины.

— Вы знаете, София была моя младшая, — сказала она. — Я чуть не умерла, когда рожала ее. Может быть, именно поэтому мы были особенно привязаны друг к другу. Хотя, честно говоря, с каждым из моих детей меня связывает особая привязанность. Энн, моя старшая, хлопочет надо мной, как наседка. Любит меня и Ричард, мой единственный сын. С детьми мне просто повезло.

Стивен вновь ощутил ставшее уже привычным сожаление, что у него нет детей.

— Но и им тоже повезло с вами.

Какое-то время он колебался, продолжить ему или нет. Леди Уэстли обладала глубокой верой и спокойствием, и он отчаянно хотел понять, что поддерживает в ней эти чувства. Вряд ли прилично спрашивать об этом почти незнакомую женщину, по у кого еще он может спросить?

— Как можете вы сохранять спокойствие, зная, что скоро умрете?

Она подняла на него слегка удивленные глаза.

— Смерть — естественное завершение жизни. Никому не дано ее избежать. Да и что в ней плохого?

— Я тоже умираю, — резко сказал он. — Но мне недостает вашего философского спокойствия.

— Понятно, — сказала она. — Во время обеда я наблюдала за вами. Вы смотрели на всех как бы со стороны. Как далеко зашла ваша болезнь?

Он оценил ее сугубо деловой подход. Многие на ее месте были бы повергнуты в сильное смущение его откровенным признанием.

— Достаточно далеко. Остаются какие-то недели. С каждым днем я как будто отдаляюсь от занятого своими обычными заботами человечества.

— Розалинда знает? Он кивнул.

— Я сказал ей об этом. Еще до женитьбы. Если бы ей предстояло возиться со мной долгие годы, она, может быть, не приняла бы моего предложения, но разделить со мной компанию на какой-то небольшой срок согласилась.

— Не говорите ерунду. Совершенно очевидно, что ваша женитьба не какое-то деловое соглашение. — Ее глаза омрачились беспокойством. — Принять смерть для такого молодого человека, как вы, гораздо труднее. И ей тоже придется очень тяжело. Но ведь смерть, вы знаете, еще не конец. Вы снова увидитесь.