Розалинда вспомнила, при каких обстоятельствах погибли ее отец и мать, и от этого воспоминания у нее болезненно сжалось сердце.

— У нее была одна дочь. Я, Маргарет Сан-Сир, графиня дю Лак, — спокойно сказала она. — Моя гувернантка, англичанка, привезла меня в Лондон, но умерла, прежде чем успела отвести меня к родственникам моей матери. Меня подобрали и удочерили Фицджералды, остальное вы знаете. Я не буду извиняться ни за них, ни за себя. И все же, учитывая, какое значение имеет для вас происхождение, думаю, вы, будете рады услышать, что Уэстли признали меня как дочь Софии. Если сомневаетесь, спросите любого члена семьи. Но вы знали мою мать. Поэтому просто посмотрите на меня. Говорят, что я очень на нее похожа.

Сощурившись, Клаудия пристально поглядела на посетительницу. Она, видимо, хотела, но не смогла оспаривать несомненное сходство.

— Да, верно, вы похожи на Софию, — нехотя признала она. — Но даже если вы ее законная дочь, чтобы стать истинной леди, недостаточно лишь знатного происхождения. То, что вы воспитывались среди нижайших слоев общества, конечно, не могло не отразиться на вас. Используя типичные для актрис уловки, вы соблазнили моего брата и заставили его отклониться от исполнения своего долга.

— Вы переоцениваете мои скромные способности и недооцениваете проницательность вашего брата, — едва не рассмеявшись, сказала Розалинда. — Но я вижу, что ничто не может изменить вашего обо мне мнения. И все же вы должны быть по крайней мере рады, что в глазах вашего мира Стивен заключил брак, вполне достойный герцога Ашбертона.

Клаудия поджала губы.

— Мир, может быть, и одобрит его брак. Но отец никогда бы этого не сделал.

Опираясь на те сведения о Кеньонах, которые получила от Стивена, Розалинда спокойно сказала:

— Ваш отец умер. Как бы ни старались, вы уже не сможете завоевать ни его одобрения, ни любви. Клаудия вся побелела.

— Немедленно покиньте мой дом. Медленно выбранив себя за отклонение от своей цели, Розалинда быстро сказала:

— У меня остается всего минута, чтобы сообщить, зачем я пришла. — Несколько мгновений она колебалась, затем решила высказать всю правду. Какая она есть. — Стивен умирает. Вряд ли он проживет более нескольких недель. Можете относиться ко мне с полным презрением, но ради Бога, повидайте его, пока еще не слишком поздно.

Глаза Клаудии округлились от ужаса.

— Стивен умирает? Это невозможно! Все Кеньоны доживают до глубокой старости.

— Значит, Стивен исключение. У него какая-то тяжелейшая болезнь, — сказала Розалинда, и в ее голосе прорвалась наконец боль, которую она испытывала. — Это подтверждает справедливость поговорки, что только хорошие люди умирают молодыми, ибо Стивен — лучший человек из всех, кого я когда-либо знала Он очень вас любит, и то, что вы отвергаете его, глубоко его ранит. Если он умрет, а вы так и не помиритесь с ним, я думаю, вы не простите этого себе.

— Боже милостивый, только не Стивен, — шепнула Клаудия с отчаянием на лице. Она, вздрогнув, закрыла глаза, а когда вновь их открыла, они были полны горечи.

— Вы хорошо позаботились о себе. Мой брат необыкновенно щедр, и, пробыв несколько недель в роли преданной жены, вы обеспечите себе и большое состояние, которого вам хватит на всю жизнь, и высокое положение.

Розалинда понимала, что ее протест не будет услышан, и все же холодно сказала:

— Я вышла за него не ради денег.

— Нет? — Рот Клаудии искривился. — Он и в самом деле умирает естественной смертью, или же вы пустили в ход какой-нибудь яд, чтобы поскорее стать свободной богатой вдовой?

Розалинда покачнулась, словно ее ударили по лицу. Конечно, Клаудия выдвинула свое чудовищное обвинение не всерьез, просто не владела собой от горя, и все же ее слова жгли, как раскаленное железо.

— Трудно понять, каким образом у такого человека, как Стивен, может быть одержимая подобной злобой сестра, — сказала она дрожащим голосом — Когда мы встретились, он уже был смертельно болен. Если у вас есть какие-то сомнения, спросите доктора Блэкмера, ашбертонского врача.

Не желая ни на миг больше оставаться в обществе Клаудии, она направилась к двери. И уже взялась за дверную ручку, когда ради Стивена решила сделать еще одну, последнюю попытку.

— Через несколько дней мы уедем в Ашбертонское аббатство. Пока мы еще здесь, я советую вам разобраться, что для вас важнее: ваша проклятая гордыня или брат, который так вас любит. Надеюсь, совесть подскажет вам правильный ответ.

Когда она вышла, в висках у нее сильно стучало, просто молотило. Хотелось верить, что ей все-таки удалось смягчить сердце Клаудии. Но что-то в это плохо верилось.

Возвращаясь в Ашбертон-Хаус, Розалинда прилагала все усилия, чтобы усмирить разбушевавшиеся чувства. В это утро Стивен работал дома, и она не хотела, чтобы он видел ее такой расстроенной. И уж конечно, у нее не было ни малейшего намерения рассказывать о своей неудачной поездке к его сестре.

Странно, очень странно. Стивен вырос в одном доме с этой змеей, иначе Клаудию не назовешь. Почему же у него такое доброе сердце? Откуда это чувство справедливости? Она вспомнила, как однажды он сказал, что они с братом убедились в невозможности соответствовать требованиям отца. Но Клаудия придерживается иного мнения. Розалинда вдруг почувствовала некоторое сострадание к своей золовке. Какое это безнадежное занятие — пытаться угодить человеку, давно уже умершему.

Ее карета остановилась у Ашбертон-Хауса, рядом с большой, предназначенной для дальних поездок каретой. Выйдя, Розалинда увидела, что это прибыли ее родители. В то время как лакей выносил скромный багаж Фицджералдов, ее мать озадаченно обозревала внушительный фасад дома.

— Мама! Папа! — в порыве радости вскричала Розалинда. Она бросилась приветствовать их с непосредственностью пятилетней девочки. Томас был ближе и она чуть не опрокинула его, кинувшись ему на шею. Он крепко сжал ее в объятиях.

— Очень рад видеть тебя, дочурка. Но мы же не виделись всего несколько недель!

— А у меня такое чувство, будто прошли годы — Повернувшись, она обняла Марию, испытывая странное ребяческое желание чтобы та взяла ее на колени и убаюкала — До того, как я вышла замуж за Стивена, я не разлучалась с вами двадцать четыре года.

— Верно. Но хочу тебе сказать, что из тебя получилась прекрасная герцогиня, дорогая. — Мария со смехом отошла назад и махнула рукой на Ашбертон-Хаус. — Кучер настоял, чтобы мы приехали с ним сюда, но нам было бы вполне удобно остановиться в гостинице. Даже удобнее.

— Стивен и слышать об этом не захочет И я тоже — Розалинда взяла обоих родителей за руки и повела вверх по ступеням крыльца лакей следовал за ними с багажом. — Вы очень быстро приехали.

— В такой роскошной дорожной карете это немудрено — весело сказал Томас. — А теперь дочурка, какое такое неотложное дело к нам у Ашбертона? Он ничего не написал в письме, но ты-то наверняка знаешь.