Я успела поковыряться в его огромных, острых когтях, прикладывая к широкой, немного грубой на ощупь подушечке медвежьей лапы собственные руки, которые поместились сразу обе.

Гладила за торчащими ушками. и водила ладонями по мохнатой улыбающейся мордахе, со смехом пытаясь увернуться и уползти по пузу мишки, когда он принимался меня лизать большим горячим языком по лицу. смеясь вслед за мной по-медвежьи, что походило на что-то среднее между мурчанием. хрюканьем и рыком.

Я пыталась обнять его, понимая, что моих руках не хватит, чтобы хотя бы обхватить его за широкую довольную мордаху, что уж говорить про мощную медвежью шею, на которой можно было вошкаться бесконечно долго, но так и не понять, где же она там заканчивается!

Терпению Рита можно было позавидовать, когда я успела залезть даже в мишкину пасть, чтобы поковыряться в выпирающих и весьма устрашающих клыках, нервно и восхищенно хохотнув в сотый раз за то время, что я нагло сидела на медведе, который развалился подо мной, позволяя делать с собой все, что угодно:

— Ну правда! Как это все помещается в тебе, когда ты человек?!

Вопрос уже был из разряда риторических, и наверное я не ждала ответа, недоуменно застыв, когда мишка подо мной вдруг стал двигаться.

Вернее, не весь.

А как-то странно и частями.

Но явно не теми. о каких вы могли подумать!!

Хотя…

В общем. меня почему-то бросило не то в жар, не то в пот. но оттого, как подо мной стали двигаться большие и крупные мышцы мишки-Рита. которые были такими твердыми и большими, что я теперь явно ощущала, как сползаю с одной на другую. пока они двигались подо мной как-то хаотично, то сжимаясь. то расслабляясь.

Я даже растопырила руки по сторонам, словно была ребенком. который решил скатиться с крутой и высокой горки и уже поехал, но пока еще не до конца осознал насколько это опасно. и даже зажмурилась. на какую-то секунду испугавшись не пойми чего конкретно, вздрогнув, когда почувствовала, как на мою талию опустились ладони.

Настоящие!

Человеческие!

Без когтей в тридцать сантиметров!

Я ощутимо опустилась и теперь даже доставала коленями до снега, глупо хихикнув. когда распахнула глаза и увидела перед собой любимое точеное лицо с неоново-зелеными глазами. что смотрели на меня так мягко. но при этом блестели и переливались от игривости:

— Сдулся!

Рит мягко рассмеялся, явно чувствуя себя теперь гораздо более увереннее и расслабленнее. чуть выгибая смешливо брови и уже не пытаясь скрывать своих весьма очевидных клыков:

— Да, в облике человека я немного меньше медведя.

— Ну, сравнивая с обычными людьми. рост которых не дотягивает до твоих двух метров с небольшим. я бы сказала, что ообоочень немного меньше, — хохотнула я. вдруг смутившись того, что теперь я сижу не на пузе мохнатого великана, которого можно тискать и обнимать, а на прессе Рита.

На секундочку — прессе ОБНАЖЕННОГО Рита! Обнаженного Рита, который растянулся прямо на снегу. не покрываясь даже гусиной кожей от холода, в который меня бросило при виде его таких выпуклых. упругих и твердых мышц. что теперь было так непривычно много.

Сколько ж он прибавил в мышечной массе?!

Почему-то в эту секунду подумалось о том, что если бы Рит был таких же габаритов на празднике, то одним сломанным столом дело бы не обошлось!

Ну и как было не вспомнить о том, что случилось на этом самом несчастном (вернее для меня безумно счастливом!) письменном столе, когда мозг тут же заискрил воспоминаниями. отчего дыхание стало с перебоями, щеки красными. а спина — мокрая.

Еще более красной я стала в тот момент, когда очень явно ощутила, что сижу сверху не только на совершенно обнаженном Рите, но еще и на очень возбужденном Рите, особенно, когда его глаза в буквальном смысле весьма заметно полыхнули, став еще более яркими и зрачок уже по родному ожидаемо ахнул, раскрыв свои бесконечно черные объятья.

Ияне знала, чего хочу больше: тихонечко сползти с него и завести разговор про погоду и природу…или сесть как раз туда, где все призывно торчало прямо за моей спиной, да еще и пошоркаться для пущей убедительности своих весьма прозрачных намерений, особенно, когда Рит скромно кашлянул, что выглядело весьма забавно, учитывая, что его глаза горели и буквально раздевали, да и тело в целом явно не сильно-то чувствовало себя виноватым в этой нескромной ситуации:

— …Я должен кое-что сказать тебе, Кудряшка.

— Подожди! Сначала я!

Даже если далее последовало бы предложение лапы и мохнатого сердца, я должна была воплотить свой план хотя бы частично, даже если он — продуманный до мелочей, выверенный и нафантазированный до состояния маниакального желания — пошел прахом с того самого момента, как я моя нога ступила на эту ледяную землю, с населяющими ее огромными сексуальными маньяками!

Хотя бы что-то я должна была сделать из желаемого, при чем, просто незамедлительно, когда от всей души залепила Риту пощечину с такой силой. что едва не ахнула от боли, которая обожгла мою руку.

В этот удар я вложила всю свою боль, беспомощность и растерянность, в которых утопала на протяжении целого чертова месяца. прилежно ожидая новостей от этого сексуального засранца, который оказался плюшевым огромным медведем, а теперь мягко рассмеялся, закидывая руку за голову и вытягиваясь подо мной в совершенно расслабленной позе, словно был сытой пантерой. Пардон!

Медведем!

Винни Пух мать его!

— Полегчало? — промурлыкал Рит непривычно низко и так раскатисто, что вибрация в его груди отдалась даже в моем теле, при чем, начиная с бедер, пока я сидела на нем, отчего легче мне никак не стало. а его глаза полыхнули снова, даже если Рит прикрыл их пеленой ресниц, глядя томно и горячо.

— Да, определенно. Мечтала сделать это целый месяц!

Он лишь рассмеялся легко и как-то по особенному соблазнительно, отчего горячо стало теперь не только на щеках, но и по всему телу, когда он проговорил в своей мурлыкающей манере, глядя так пронзительно и лукаво, что стало даже не по себе:

— Первое и главное, что ты должна знать о таких, как я — мы чувствуем эмоции…

Слова дошли до мозга не сразу, и совершенно этому не способствовал обнаженный и до рези в глазах прекрасный мужчина, чей взгляд пробирал просто до самых костей, опаляя и ввергая в жар.

Я проговорила эту фразу про себя с десяток раз, чтобы понять ее.

Чувствуем эмоции…

Но как бы не повторяла, а мозг работать отказывался. протестуя и уплывая куда-то совершенно не в те дебри, в которые я погружалась с каждой секундой все сильнее, особенно когда Рит приподнял меня на себе, усаживая удобнее и притягивая горячими большими ладонями ближе к линии груди, такой широкой и мощной, что нестерпимо хотелось ее пощупать.