– Звучит красиво и логично, – медленно произнес Эдуард. – Осталось узнать, как это сделать.

– В нашем распоряжении есть все компоненты, позволяющие это сделать. Нам нужно только добраться до Альфы и не дать ему нас уничтожить прежде, чем мы завершим перепрограммирование.

– Угу, всего лишь. – Дрон саркастически хмыкнул. – Что, конечно же, пара пустяков, черти полосатые!

– Да, это проблема, – ровным голосом ответил Посвященный. – Но у нее есть решение. Позвольте вам представить нашего нового союзника.

В комнату вошел мужчина лет тридцати пяти, подтянутый, спортивный, со сломанным и не очень правильно сросшимся носом, карими глазами и коротким ежиком серых волос. И с ним что-то было не так. Капитально не так. Внутри меня словно датчик сработал, настроенный на подобное. Ох, ежики! Да я уже встречался с таким, как он. И не просто встречался, а…

– Здравствуйте, – произнес незнакомец по-русски довольно чисто, но с едва уловимым акцентом. – Рад с вами со всеми познакомиться.

– И вам не хворать, – отозвался Дрон, пристально вглядываясь в него. – Кто вы такой? Сувайвор?

– Нет, – ответил за незнакомца я. – Может, когда-то и был сувайвором. Но теперь это вообще не человек. Вы ведь Сеятель, не так ли? Сеятель в теле сувайвора?

Глаза незнакомца всего на мгновение вспыхнули зеленым, но все это заметили и вскочили, Алина даже сделала недвусмысленный жест рукой, пытаясь схватить несуществующий пистолет – естественно, она не взяла оружие на совещание, о чем сейчас, вероятно, жалела. Да что там, все мы в этот момент не отказались бы от огнестрела, жаль только, что Глеб здесь.

– Всем спокойствие! – прогремел Посвященный, да так, что все и впрямь замерли. Не сказать чтоб успокоились, но дергаться передумали. – Этот Сеятель на нашей стороне. Вы ведь в курсе, что такие есть, дамы и господа?

– В курсе, – процедил я. Внутри у меня все клокотало. – Только есть нюанс. Я знаю, что происходит, когда в тело сувайвора нежданным-непрошеным подселяется Сеятель. Испытывал такое разок – не понравилось. Я тогда чуть не умер, если честно. И умер бы, если б он не нашел себе другого носителя. Вы своего тоже убиваете, господин На-нашей-стороне!

– Да, – незнакомец говорил холодно, а в остальном как-то безэмоционально, чему не приходилось удивляться. – И он знал это, когда соглашался.

У меня вырвался нервный смех:

– То есть у нас тут смертник-доброволец?

– Представьте себе. Когда я ему все объяснил, он согласился. Поставил общее дело выше личного выживания. Возможно, некоторым тут этого не понять, но такое бывает.

У меня непроизвольно сжались кулаки.

– Легче, господин Сеятель, – вновь вмешался Посвященный. – Все здесь не раз и не два спасали наше общее дело, рискуя собственной жизнью. А остальным спешу напомнить, что времени на склоки у нас нет. Этот Сеятель прибыл к нам пространственным туннелем из Северной Америки, США, штат Северная Дакота, в теле американского сувайвора Майкла Дикона. И дела там обстоят еще хуже, чем здесь.

– Стойте, пространственным туннелем?! – изумленно произнес Эдуард.

– Ну вот, хоть кто-то думает в первую очередь о деле! – удовлетворенно подхватил Посвященный. – Именно так. Сеятель в биологической оболочке теперь, когда реальность Земли достаточно дестабилизирована, может такие создавать.

– И к Альфе сможет? – продолжал допытываться Эдуард.

– Смогу, – подтвердил Сеятель. – Вот только есть одно но. Когда я прокладываю туннель из физической реальности, это получается очень энергоемкий процесс и очень заметный. Альфа его непременно обнаружит, и незаметно к нему подобраться не получится… Вот если бы удалось открыть такой туннель из… как вы это называете… сумеречного мира… да, кажется, так. Вот это было бы совсем другое дело.

– Ну и?.. – Эдуард непонимающе воззрился на него. – В чем проблема? Знаем мы, что такое сумеречный мир, – в него из любой Зоны зайти можно.

– Поправка, – возразил Сеятель, – было можно. С недавних пор Альфа и его сторонники, пользуясь своим подавляющим энергетическим перевесом, заблокировали сумеречный мир по всей планете. Мои Измененные пытались туда попасть – тщетно. И от союзных Сеятелей в разных концах мира я получил ту же информацию.

В совещательной повисла гнетущая тишина. Проблема была серьезная, а как ее решить, с наскоку и не придумаешь. И тут я заметил, что Посвященный застыл в полной неподвижности. Так бывало, когда он с кем-то общался через эгрегор Сеятелей. И не просто общался, а на очень важную тему.

Наконец он пошевелился, и пустой капюшон повернулся к нам.

– Вы не поверите, но нам повезло, – медленно проговорил он. – В Подмосковье, в районе Рузы, произошел сильный энергетический катаклизм, в результате которого в реальности появилась дыра, ведущая в сумеречный мир.

Сумеречный мир

Мы все же пошли в полном составе, хотя я был против – хотел оставить Глеба и Риту в Белоярской Зоне, в безопасности. Но, во-первых, восстали сами жена и сын – они и так пробыли «в тылу» весь начальный период войны и не собирались там оставаться в тот момент, когда решаться будет абсолютно все. А я уже знал, что, когда Рита с Глебом едины в своем желании, переубедить их – дохлый номер. Да и аргумент, что особое умение Глеба контактировать с Источниками будет в нашей операции весьма полезно, стал одним из решающих. А сын, услышав такое от Посвященного, просто уперся, что называется, всеми четырьмя – мол, иду с вами, и точка! Все-таки наш предводитель в плаще с капюшоном нет-нет, да и вызывает во мне желание хорошенько ему врезать, но пока я сдерживаюсь. К тому же Посвященный объяснил мне, что теперь, когда все мы покинем Белоярскую Зону, безопасность там будет весьма условной. Убедили, в общем.

Половина из наших бывала в сумеречном мире, половина – нет. Мне, например, не довелось, Игорю и Дрону с Шахматистом – тоже. А вот Риту с Глебом занесло в подобное место еще на Таганае, так что они спокойно и без колебаний шагнули в жутковатую дыру, которая образовалась в окрестностях Рузы и из которой сочился странный темно-серый туман. Умом-то я понимал, что выглядит эта дыра куда страшнее, чем является на самом деле, и что бывал я в куда более страшных местах, причем не с виду, а по сути. И все же ради первого шага туда мне пришлось всерьез бороться с собой. Справился, конечно, а куда бы я на фиг делся? Просто я думаю, именно с этого момента и поселилось во мне то самое нехорошее предчувствие, которое уж если появится, то черта с два его прогонишь. Сидит внутри такой болезненной занозой и портит жизнь. И даже если пока все идет нормально, это предчувствие заставляет тебя делать акцент на «пока».

И опять-таки с этого момента я начал периодически поглядывать в сторону Эдуарда, у которого, единственного среди нас, был дар пророка, а значит, если впереди что-то очень плохое, он это должен почувствовать первым… По идее. На деле-то я знал, какой это капризный и непредсказуемый дар и как часто он молчит о вполне конкретных угрозах, зато горазд выдавать туманные и мрачные пророчества на куда более отдаленное будущее. Вот только мое дурное предчувствие представляло собой нечто еще более неконкретное. Оно просто было, и все тут.