— Даже не знаю. Специально сообщать о своих намерениях за практически год до начала вам должно быть невыгодно. Какой-то совершенно нелогичный поступок.

— Правильно. А теперь наложите этот вывод на расхожее мнение обо мне, согласно которому я всегда поступаю только так, как мне выгодно. Видите всю прелесть ситуации? Дебет с кредитом не сходится, — улыбнулся Александр, впрочем, не открывая глаз.

— Напоминает задачу с неизвестным.

— Совершенно верно, Павел Дмитриевич. Именно к этому мнению в европейских столицах и должны прийти. И, как несложно догадаться, они начнут искать это неизвестное.

— А чем это выгодно нам?

— Тем, что если поразмыслить в этом ключе еще немного, то вы придете к выводу о том, что я, обнародовав информацию о своем намерении, пытаюсь привлечь к этому событию как можно больше заинтересованных лиц. А зачем?

— Действительно, зачем? — все еще пустым взглядом смотрел на Императора Киселев. Он не был человеком быстрого, острого ума, все схватывающего на лету. Поэтому штатные технологические решения информационных войн для него были пока непонятны и не очевидны.

— Павел Дмитриевич, — слегка расстроенным голосом сказал Император. — Мне иногда кажется, что вы меня слушаете, но не слышите. Все же очевидно. Я привлекаю внимание к одному событию, идя вразрез с собственными интересами, для того, чтобы отвлечь внимание Европы от какого-то другого события. Судя по вам, я убежден, что к такому выводу придут не сразу, но придут. В конце концов, мы подскажем, если ума не хватит нашим европейским партнерам, — снова улыбнулся Александр.

— Хм… действительно. А у нас есть, от чего отводить глаза?

— Нет.

— Тогда зачем все это? — спросил Киселев, с совершенно отчаявшимся лицом.

— Есть одна замечательная поговорка, которая дает ответ на ваш вопрос. Звучит она так «Сложно искать черную кошку в черной комнате, особенно если ее там нет». Все дело в том, что туркам и французы, и пруссаки, и англичане, и итальянцы, и многие другие будут в любом случае помогать. Однако если все ясно, то они смогут весьма серьезно вложиться в вооружение Стамбула. Особенно французы, победа в войне которых прямо зависит от того, насколько измотанной русская армия в нее вступит. И вступит ли вообще. Если бы я не сделал этот пасс, то Париж был бы совершенно уверен в том, что отлично себе представляет весь сценарий предстоящих действий. Если бы. Но так случилось, что я их дезинформировал и создал миф о том, что на самом деле планирую что-то другое. Теперь вы понимаете, зачем все это? Банально для того, чтобы у турок внезапно не образовалось большого количества новейшего вооружения. Не знаю как вам, а мне жизни моих солдат важны. И я стремлюсь к тому, чтобы максимально сократить потери.

— Как-то все мудрено… — задумчиво почесал подбородок Киселев.

— Причем одним выстрелом это бьет сразу нескольких зайцев. С одной стороны, существенно снизим объем и качество поставок вооружения туркам. По крайней мере, современное оружие им если и пойдет, то в серьезно ограниченных количествах. С другой стороны, мы озадачим головы руководителей ведущих европейских стран вопросом, на который никто из них никогда не сможет дать ответа. Что отвлечет их от работ по подготовке к войне. А это значит, что в грядущих сражениях погибнет больше наших врагов. С третьей стороны, подобная недосказанность не даст консолидироваться политическим силам Османской империи для борьбы против нас.

— А на первый взгляд кажется… — Павел Дмитриевич задумался. — А что, если не выйдет так, как вы задумали?

— В таком случае я тоже получу выгоду. Ведь чем ниже в Европе будут оценивать мои умственные способности и возможности моей контрразведки, считая меня просто удачливым дурачком, тем менее бдительным и основательным станет их противодействие. На всем можно сыграть, главное — не ограничивать себя стандартными ходами. Думайте, как пират. Они, Павел Дмитриевич, часто вытворяли такое, что обычным флотским экипажам и не снилось, просто потому, что не были скованы уставами или какими-либо еще шаблонами.

— Генрих Антонович![134]— Михаил Дмитриевич[135]встал навстречу дорогому гостю. — Очень раз вас видеть. Признаю, не ожидал.

— Как так? Его Императорское Величество говорил, что предупредит вас о моем визите. — Скобелев задумался.

— Вы, верно, прибыли по поводу организации штабных игр в моем корпусе?

— Совершенно верно, — улыбнулся Леер и слегка кивнул.

Завершая важнейшие приготовления армии к большому походу, Александр решил развернуть вначале при штабе первого пехотного корпуса, а в дальнейшем и при всех остальных корпусах регулярные штабные игры. Для чего ректор[136]Московской Императорской военно-инженерной академии Генрих Антонович Леер, сменивший на этом посту почившего Александра Ивановича Астафьева,[137]выступил в роли постоянного консультанта и независимого арбитра.

Важной особенностью подобных игр стало то, что для их проведения привлекались офицеры не только штаба корпуса, но и даже командиры полков, а эпизодически и отдельных рот. Причем нужно отметить, что игра была сопряжена с постоянной сменой оперативной обстановки, ради чего проводились определенные передислокации пехотных и артиллерийских полков корпуса в пределах Московской губернии, сопряженные со строительством полевых лагерей и прочим. То есть совместили штабные игры с малыми маневрами.