Нужно сказать, что первый пехотный корпус с июля 1869 года по апрель 1870-го гоняли чрезвычайно плотно, отрабатывая самые различные навыки, связанные с управлением войсками. Прежде всего это заключалось в умении ориентироваться на местности, чтении карт, организации маршей как в мирной обстановке, так и при угрозе нападения, развертывании боевых порядков и ином. При этом кроме непосредственных маневров, продолжавшихся более трех кварталов, все солдаты и офицеры продолжали занятия в плане повышения боевой и физической подготовки. То есть в местах стоянки организовывались атлетические площадки, полевые классы и стрельбища. Например, каждый строевой солдат и ефрейтор пехотных частей произвел за время этих учений свыше двух тысяч выстрелов из винтовки, а пулеметный расчет — свыше двадцати пяти тысяч. Для того времени — потрясающий показатель, из-за которого пришлось заменить винтовки у всего первого пехотного корпуса, ибо их стволы были добиты таким обращением. Конечно, винтовки после этого не списывали, нет. Их отправляли на завод, где им меняли стволы и проводили общий ремонт, что оказывалось дешевле выпуска новых. Пулеметчикам же повезло меньше — им с завода присылали новые стволы, дабы они осваивали навыки ремонта своего «боевого товарища». Так же дела обстояли и с другими частями. Разве что артиллеристам приходилось работать не в полную силу, так как производственные мощности заводов «Незабудка» и «Калибр» не могли обеспечить им учения «на всю ширину души».

— Да, Генрих Антонович, именно так. — Скобелев еще раз утвердительно постучал пальцем по карте. — Я считаю, что наступать нужно не непосредственно на Стамбул, а методично захватывать узловые транспортные точки. Я предлагаю начать наступление на Галац и далее на Бухарест, чтобы оттуда быстро овладеть всеми ключевыми узлами к северу от Дуная, дабы использовать реку в качестве естественной преграды для турок. И только потом продолжить наступление на Стамбул. Точнее, на Адрианополь, ключ-город к столице Османской империи.

— А вы не думаете, что турки смогут нас контратаковать из Сербии или Македонии? Вот так, — он провел рукой по карте, — зайти нам в тыл и отрезать снабжение.

— Вот ключевой транспортный узел региона — Рущук. — Скобелев ткнул пальцем в карту. — Тут мы оставим одну из резервных бригад. Да и вообще — можно прикрыть мосты и прочие важные для нас участки транспортных коммуникаций силами второй линии.

— А вы думаете, они справятся?

— Они обучены и вооружены ощутимо хуже первой линии, но весь личный состав набран из старых полков. То есть это солдаты, и многие — не первый год. Хотя мне представляется, подобная ситуация маловероятна. Думаю, турки попробуют стянуть войска для обороны Стамбула, то есть вот тут, на подходе к нему, в Адрианополе мы их и встретим.

— Да, вероятно… — задумался Леер и переключился на детали: — Вы не знаете, почему для вооружения резервных частей решили использовать «шарпсы»…[138]Зачем Его Императорское Величество вообще связался с ними? Каждый раз хочу спросить, да все не к месту получается.

— Ну а что? Хорошее, простое оружие под бумажный патрон, что позволит боеприпасы к ним изготавливать прямо в полевых условиях. Учитывая тот факт, что резервные бригады так и не столкнутся с силами противника, — идеальное.

— Так у нас же есть нужное количество наших винтовок. Зачем он их какими-то американскими игрушками решил вооружать? Ради чего?

— Я у него спрашивал. Он мне это решение объяснил желанием иметь определенный запас наших винтовок. Да и обучение стрельбе частей резервного корпуса можно будет проводить менее накладно. Они ведь там бездельничать будут по большому счету, вот военные инструктора из учебных лагерей над ними и поработают. А нормальные винтовочные патроны, по его словам, будут в этой войне на счету. Я, правда, не разделяю подобного беспокойства и считаю, что патронов у нас вдоволь, но осуждать мнение Императора не в праве. Вполне возможно, что я просто не знаю каких-либо деталей.

— Его Императорское Величество очень любил Афанасия Ивановича с его экономическими взглядами на войну. Возможно, тут действительно есть что-то, что нам просто неизвестно.

— А это нам так важно узнать? — улыбнулся Скобелев. — Солдаты вооружены? Безусловно. Оружие хорошее? Для резервных частей — более чем. А все остальное нас должно мало касаться, если не хотим писать объяснительные у офицеров армейской контрразведки или, упаси господи, Имперской.

— Да, это нам ни к чему. Но вернемся к нашему обсуждению. Михаил Дмитриевич, а вы не думаете, что у нас слишком мало сил для того, чтобы затягивать? Сколько у нас резервных бригад планируется?

— Семнадцать, если ничего не поменялось.

— Так вот. Три пехотных корпуса, горнострелковая бригада и два осадных дивизиона идут на острие атаки. Это, так сказать, ударная сила. Кулак. А всего семнадцать бригад занимают и контролируют огромную территорию. И это при том, что в Боснии, Сербии, Албании и Румелии у турок будут воинские части. Весьма немалые притом. Вы думаете, что эти плохо вооруженные и отвратительно обученные бригады, разбросанные на приличной территории, смогут остановить турецкие дивизии?

— У нас есть выбор? Они должны их остановить. Тем более что в отчете, предоставленном нашей разведкой, ясно сказано, что турецкие части практически не в состоянии вести наступательный бой. Из чего следует полагать, что их можно будет довольно легко удерживать малыми силами. По тому же сценарию, что корпус Мольтке в Силезии два года назад держал целую армию австрийцев.

— Не стоит недооценивать противника, мой юный друг, — улыбнулся Леер.

— Так кто недооценивает? Вы же сами читали тот доклад. Это ужас! Из всего офицерского корпуса турецкой армии только две тысячи человек имеет хоть какое-то образование. Остальные даже чтение и письмо не смогли освоить. Куда уж тут недооценивать?

— А если английские или французские инструкторы наденут турецкую форму?

— И что, это сразу позволит изменить уровень профессионализма у солдат и офицеров? При плохих солдатах и гениальный полководец проиграет. И вообще, Генрих Антонович, откуда в вас такие настроения?

— Я переживаю. Его Императорское Величество, безусловно, талантлив, но как бы ему голову успехи не вскружили. Я уже не первую беседу с ним провожу, пытаясь убедить в том, что нам нужно эту западную группировку турецких войск связать силами союзников. Сербия, Черногория и Греция с огромным рвением придут нам на помощь. Не говоря уже о болгарах и валахах, которые легко поднимут весьма многочисленные ополчения. Да и Персия, с которой у нас очень теплые отношения, не откажется от предложения вторгнуться в Междуречье и связать там азиатские части турок. Для кавказской наступательной операции это окажется очень кстати.