Её высокопарность вызвала у меня лёгкий приступ раздражения. Неужели и я пересыпаю свою речь такими напыщенными и глупыми метафорами? Никогда не замечала…

— А с чего ты взяла, что я и дальше буду плясать под эту дудку? Ведь ты сама сказала, что не можешь заглянуть в будущее.

— Этого я не говорила. Я не могу попасть в будущее, но способна видеть его — вернее, его возможные варианты. И во всех этих вариантах ты не повторяешь мой путь, не восстаёшь против времени, а послушно исполняешь его волю. — Она подтянулась, села на парапет и помахала в воздухе ногами. — Кстати, для ясности зови меня Тори. Плевать, что так называл нас отец. Это имя принадлежит нам, а не ему.

Я испытующе посмотрела на неё:

— А тебя никогда не звали Эммой Браун? Случайно, не ты натравила на меня Ньето?

Тори утвердительно кивнула:

— Да, я. Так что не беспокойся: ты не сойдёшь с ума и не будешь пытаться убить себя. Покушение было заказано мной.

— Но почему?!

— Чтобы избавиться от того будущего, которое кто-то — или что-то — создаёт твоими руками. От будущего, которое уже пытались создать с моей помощью. Я не говорю, что оно плохое, просто… просто я ненавижу предопределённость. Вот и решила устранить главный её фактор, не причину, но орудие — тебя. Извини, это было глупо.

Я включила подогрев нижней части куртки, чтобы не простудиться от холодного гранита, и присела на парапет рядом с Тори. Несмотря на её бесстыжее признание в попытке убить меня, я почему-то ни капельки не боялась повторного покушения. Встреча с самой собой, пусть даже из отменённого будущего (и особенно из отменённого будущего!), стала для меня таким потрясением, что на какое-то время я лишилась способности удивляться или пугаться.

— В самом деле глупо, — согласилась я. — Глупее не придумаешь. Другое дело, если бы Ньето был «нечитаемый». А так я сразу раскусила его.

— Это входило в мои планы. Сначала ты здорово перетрусила, а потом успокоилась и решила, что запросто ускользнёшь от него. Когда же он получил известие о твоём скором отлёте и явился в твой номер под видом коридорного, ты была застигнута врасплох и растерялась. В том варианте будущего, которое я тогда видела, вы выстрелили друг в друга одновременно — он убил тебя, а ты его парализовала. Но в состоявшейся реальности ты всё-таки опередила его на какую-то долю секунды. — Тори порывисто схватила мою руку. — Прости меня, пожалуйста. Я была не в себе. Я опомнилась только на корабле, по пути на Дамогран, и уже не могла вернуться, чтобы отменить свой заказ. Целых три недели я провела в настоящем аду. Я… я чувствовала, как умирает частичка меня. Ты даже не представляешь, какое я испытала облегчение, когда снова увидела будущее с тобой… будущее, которое я так ненавидела и хотела изменить. Будущее, в котором ты служишь чьей-то неведомой воле… Но я всё равно была счастлива. Поверь мне…

Я обняла её за плечи.

— Я верю тебе. Я сама готова была убить себя, лишь бы не делать того, что меня заставляют делать. Из протеста, из отчаяния… Что происходит, Тори? Ты можешь мне объяснить?

Она ответила не сразу, а сначала дождалась, пока мимо пройдёт одинокий прохожий — молодой человек лет двадцати. Парень так засмотрелся на нас, что чуть было не врезался в клумбу.

«Какие потрясающие близняшки! — подумал он, удаляясь. — Вот бы поваляться с ними в постели. Сразу с обеими…»

— Что происходит, спрашиваешь? — наконец заговорила Тори. — Если честно, то я знаю об этом не больше тебя. Я сумела разобраться в механизме своих перемещений во времени, но до сих пор не понимаю ни цели, ни смысла происходящего, для меня вообще загадка, как этот мир, где попраны все причинно-следственные связи, ещё не провалился в тартарары. Поначалу я думала, что просто «подчищаю» реальность, устраняю последствия несанкционированных путешествий в прошлое — как в случае с Карло Ломбардо или Алёной Габровой. Но постепенно я убедилось, что всё гораздо сложнее. Мне приходилось делать массу вещей, которые не имели ни малейшего касательства к двойникам из будущего, я самым беззастенчивым образом меняла естественный ход вещей. Кто-то… или что-то, или вообще чёрт-те что, перекраивало с моей помощью реальность, преследуя какие-то свои цели. И далеко не всегда эти изменения были к лучшему. Например, при моём содействии к власти в Империи Зулу пришло реакционное правительство, которое до предела ужесточило режим апартеида. А войска Звёздного Халифата захватили Землю Шеппарда, и сотни тысяч «неверных» погибли в концлагерях. — Тори сделала короткую паузу и засмотрелась на реку. — Всё это происходило помимо моей воли, под чужую диктовку, однако я чувствовала себя в ответе за случившееся. Ты уже знаешь, каково быть марионеткой, но ещё не представляешь, какая мука год за годом жить с таким грузом на совести.

— Как долго ты этим занималась? — спросила я.

— Почти пятнадцать лет по собственному времени. Сейчас мне около сорока.

Я внимательно всмотрелась в черты её лица.

— Ты не похожа на сорокалетнюю, — произнесла я с лёгким недоверием. — И лицом и фигурой ты кажешься не старше меня.

— Так получилось, что внешне я не старею. Как и ты, кстати. За последние пару лет ты совсем не изменилась — можешь убедиться в этом, просмотрев свои фотографии… Вернее, наши фотографии — ведь прошлое до твоего появления на Эль-Парайсо у нас идентично. Я обратила на это внимание лишь в тридцать, когда проходила очередной профилактический медосмотр, и доктор сказал мне, что у меня очень здоровый организм — все тесты определяли мой биологический возраст в двадцать три, максимум в двадцать четыре года.

— И как ты это объясняешь?

Она пожала плечами:

— Спроси что-нибудь полегче. Одно ясно: это как-то связано с нашими телепатическими и темпоральными способностями. Возможно, мы даже не люди, а… а какие-то искусственные биологические конструкты. — Тори поёжилась. — Генетические уродцы, созданные в далёком будущем для коррекции прошлого.

От этого предположения мне стало не по себе.

— Разве я… разве мы не дети наших родителей?

— Боюсь, что нет.

Я с трудом подавила желание схватить Тори за грудки и хорошенько встряхнуть её.

— Что тебе известно? Рассказывай!

Она достала из сумочки пачку сигарет и протянула её мне:

— Хочешь?

— Нет, спасибо. Обойдусь.

— А я, пожалуй, закурю. — Тори щёлкнула зажигалкой, прикурила сигарету и глубоко вдохнула дым. — Ещё в своей реальности я слетала на Аркадию, там раздобыла генетические карты отца и мамы и сделала сравнительный анализ ДНК. Результат был однозначным — я не их дочь. И ты, соответственно, тоже.

Я растерянно тряхнула головой:

— Что же тогда получается? Я… мы были удочерены? Но ведь в мыслях отца я ничего подобного не встречала. Он нисколько не сомневался, что я его дочь. Пару раз он вспоминал, как мама меня рожала. Он при этом присутствовал.