— Это для Жени, — сказал Серега и потер уши.

— Отлично, а то я все думала, что делать? К ней же не пускают, — сказала Наташа, хлопнув Джессику по носу.

— Да, там никого не пускают, инфекционная, вроде. Я так и не поняла, — ответила Даша.

— Да, мама что-то в этом роде говорила, — задумчиво произнесла Наташа. — Пойдемте, а то у меня мало времени. Я иду в театр.

Она подмигнула Даше и взяла Серегу под руку. Даша встала рядом с Ромкой, недовольно поглядывая на него, он непонимающе пожимал плечами, теребя красное ухо.

Дорога до больницы оказалась незаметной, Наташа рассказывала про конкурс, как она выступала, горделиво вскидывая нос и заливаясь хохотом от собственной важности. Рассказала, как танцевала Женька, признавшись честно, что по технике она Женьку превосходит, но Женька выглядела, на ее взгляд, интереснее, хотя и не выполнила несколько обязательных элементов.

— Вы не представляете, она, как зазвучала музыка, так и полетела, — восторженно рассказывала Наташа. — У нее такое чувство музыки, это довольно редко, мне это с трудом далось, а у нее все так легко!

Они встали у забора больницы. Серега долго возился с планшетом, вымеряя лучшую точку обзора на ее корпус. Он остался доволен, и они встали на открытой площадке, откуда, по расчетам Сереге, Женька должна была их увидеть.

— Давай, звони, — скомандовал Серега, открывая тубус.

Женя дремала на своей койке в коридоре, мест в палатах не было, да и селить ее к инфекционным врач не захотел, не веря в подтверждение диагноза. После уколов и таблеток ей стало значительно лучше, три ночи лихорадки прошли навсегда, напоминая о себе тягучей усталостью и постаныванием костей. Женя отложила в сторону планшет, глаза слипались, читать было невозможно. Вдруг зазвонил телефон, она стала шарить по постели, ожидая очередного звонка от мамы, которая каждый день носила ей передачи в виде домашней еды, требуя, чтобы она ела больше, но Женя совсем не хотела есть, приходилось через силу справляться с маминой едой.

— Алло, — Женя ответила, не глядя на экран. — О, Дашка, привет!

— Женька! — завопила Даша. — Подойди к окну!

— А зачем? — удивилась Женька, но подошла.

— Что ты видишь?

— Я вижу дома, нет, это корпуса больницы.

— Она видит корпуса больницы, — сказала Даша в сторону, послышались глухие голоса, и Даша завопила вновь. — Подойди к окну с другого конца здания.

— Сейчас! — Женя побежала по коридору в другой конец корпуса. Пробегая мимо палат, выстроенных по периметру строгой линией, как камеры в тюрьме, она чуть не налетела на стойку с капельницами. — Я на месте! Вижу жилые дома.

— А стоянку видишь? Там еще автомойка недалеко? — спросила Даша.

— Да, вижу. А это вы стоите, да? — Женя разглядела на заснеженной стоянке четыре фигуры и собаку. Все радостно запрыгали на месте. — И Джессика с вами! Это Ромка, Сережа и Наташа, да?

— Да, это мы! — закричали все в трубку, Даша вывела всех на громкую связь. — Раз, два, три!

Ребята развернули подготовленный Серегой длинный плакат, где неровно, но четко были написаны широкой кистью большие буквы короткого послания: «Женя, выздоравливай быстрее!»

Женя включила камеру на телефоне, снимая эту картину. Руки дрожали от радости и возбуждения, а на глазах накатывались крупные слезы счастья.

11.

— Даша, ты Ларсика собрала? — Света придирчиво выбирала наряды дочери, укладывая в чемодан более-менее понравившиеся.

— Да, мама! — Даша вбежала в комнату, держа на руках кота в клоунском колпаке, Ларс послушно носил сомнительное украшение, уцепившись передними лапами за шею Даши, но не выпуская когтей.

— А ты не боишься, что его Джессика слопает? — спросила Света, закончив с выбором ее платьев.

— Нет, я с ней договорилась. Мам, а зачем ты так много взяла, мы же не на бал едем.

— Посмотрим, может и на бал, — Света нахмурилась, ей не очень нравилась эта идея встретить Новый год в охотничьем угодье, предложенная Колей и живо поддержанная Димой, но все же она чувствовала, что это гораздо лучше, чем в очередной раз зависнуть дома.

— Мам, а папа говорил с Сережиными родителями?

— Да, он как раз от них идет, — Света вздохнула и принялась дальше укладывать вещи. — Они не хотят его отпускать с нами.

— Это из-за той драки у секции?

— Да, это из-за этой драки. Его отец, и я его понимаю, считает, что так нельзя было поступать.

— Значит, это я виновата, — у Даши задрожал голос, кот уткнулся ей мордой в лицо, преданно глядя в глаза.

— Нет, Доченька, ты не виновата. Сережа сам сделал свой выбор. Ты же его не заставляла драться?

— Но он дрался из-за меня, — твердо ответила Даша.

— Да, но это было его решение. Были и другие возможности избежать этой драки.

— Но он все равно хороший, и поступил как настоящий друг!

— Да, но мы не можем давить на его родителей. Сережа подготовил для вас всех подарки, папа привезет их.

— Ой, как здорово! А мы тоже подготовили для него подарок, один на всех. А как нам его передать?

— Ничего страшного, передадите позже. Сережа умный и хороший мальчик, он все поймет.

— Да, ты права, мама. Какая ты умная, правда, Ларсик? — кот промяукал в подтверждении и громко заурчал. Даша подошла к маме и поцеловала ее в щеку. — Здорово, да, что мы едем все вместе.

— Да, это замечательно, — медленно проговорила Света, обдумывая, что еще взять. — Хорошо, что Женю выписали пораньше.

— Да, у нее ничего не нашли, простой грипп, — отмахнулась Даша.

— Ну, грипп — это тоже плохо. Ты смотри, чтобы она не переохлаждалась. Она же еще не выздоровела. Это твое задание, поняла?

— Конечно, мама. Я прослежу, — Даша выбежала из комнаты, услышав, что пришел папа. В коридоре завязалась возня, Даша, хотела рассмотреть подарки от Сережи, но Дима предусмотрительно спрятал их в машине. — Но пап, покажи!

— Потом, рано еще, — отвечал Дима, забирая подготовленные женой сумки. — Свет, это все?

— Нет, конечно, — крикнула она в ответ.

— Ну, ладно. Сейчас вернусь, — он вышел, оставив Дашу ни с чем. Она недовольно поворчала и убежала в свою комнату, заталкивать разбросанные по кровати вещи в рюкзак.

Все сидели уже в машине, Ларсик важно разлегся на торпеде, посматривая блестящим взглядом в лобовое стекло. Во двор въехала машина Коли, добротный минивэн непонятного коричневого цвета. Обменявшись морганием фар, автоколонна выдвинулась на трассу, двигаясь вперед из города.

Дороги, освобожденные от яростных автолюбителей, оккупировавших все прошлые дни торговые центры, выглядели сиротливо и заброшенно, недоуменно помаргивая светофорами перед незаполненными полосами. Шел мелкий снег, покрывая толстой влажной пленкой лобовое стекло. Они двигались медленно,