направления, это не волновало меня сейчас, вообще. Меня трясло от ревности и ярости. Я не понимал, почему она холодна со мной, но ворковала с этим бабником. Мне было очень плохо от мысли, что она может поддаться на его заверения и стать его игрушкой. Нет. Она мне нужна! Она не может быть с ним!

Чтоб унять то, что бушует внутри нахожу бутылку, наливаю виски и залпом осушаю бокал. Алкоголь обжигает желудок, но легче не становиться. Решаюсь на конкретные меры и набрав ее номер вызываю в свой кабинет.

Спустя пару минут в дверь робко постучали и я знал кто там. И вовсе не по тому, что сам вызвал ее. За недолгое время ее работы, хоть и не часто пересекаясь, я немного узнал женщину. Она может вспылить, может выплеснуть гнев и негодование, но не со мной. Со мной она другая, настоящая. Порой застенчивая и кроткая, нежная и хрупкая, а меня ломает от этого, но я боюсь показать свои чувства. Боюсь навредить или расстроить, увидеть слезы на ее глазах, что вызвал я. Я не кретин Давид, что не так давно заставил ее плакать из-за его дурацкой выходки.

— Входи! — все еще кипя, крикнул ей.

— Марк Валентинович, что-то случилось? — пряча глаза спрашивает она, проходя в помещение.

Внутри меня все обрывается. Не могу просто сидеть и смотреть на нее. Хочу схватить ее и прижать к себе. Поднять опущенную голову и сделать так, чтоб смотрела мне в глаза. Всегда. Сам хочу смотреть ей в глаза и тонуть там. Стать ее охранником, ее личным рабом. Стать всем для нее, как она стала всем для меня.

— Где Новогоднее меню? — рычу от бессилия и своей слабости к ней.

— В печати! — отвечает, садясь на стул напротив стола.

Далеко. Очень далеко от меня. Хочу ближе. Тело к телу, глаза в глаза и запах ее вдыхать. Целовать ее губы до одури, до жжения в легких и взрыва яиц. Всю ее хочу без остатка. Пометить, заклеймить и чтоб не один мужик не смел даже смотреть в ее сторону. Только я в мыслях, меня ласкала и любила, меня целовала, мое имя кричала.

— Почему его еще нет в ресторане. На носу праздник, а у вас ничего не готово! — скрываю свои чувства за выговором претензий.

— Оно давно висит на сайте, да и уже бронь есть на тридцать первое. Все в порядке. Можете успокоиться. На днях я заберу их из типографии! — вздыхает она.

— Успокоиться?! — взрываюсь, потому как желание ударило в мозг, отключив его напрочь. — Как я могу быть спокойным, а?

Вскакиваю с кресла, которое отлетает к стеллажу сзади и ударяясь о него отскакивает назад. Мне плевать на то, что от моего вида у девушки еще больше напрягаются плечи. Плевать, что со стеллажа рухнули какие то папки и бумаги разлетелись по полу. Я просто медленно стиснув зубы надвигаюсь на испуганную Киру.

— Да я почти месяц не могу есть, спать и работать спокойно! Я проклинаю тот день когда взял тебя своим помощником! Я проклинаю себя за дурацкие правила, что выдумал и сам же придерживаюсь их! Как я могу быть спокоен, скажи мне, как?

Уже стою возвышаясь над ней, а внутри настоящии вулкан, что начинает извержение. Он расплескивает лаву по моим венам, а горящие камни летящие из него бьют по нервам. Все внутри кипит, дышит жаром и дребезжит.

— Я не могу быть спокойным, когда ты флиртуешь с моим другом! Не могу спокойно смотреть как тебя привозит незнакомый мне мужик! Не могу просто смотреть на тебя! Не могу не думать о тебе, не желать тебя! Не могу… — уже почти шепчу севшим голосом.

— Марк… — начинает она, но я не даю ей говорить.

Я рывком поднимаю ее с кресла, притягиваю к себе и крепко сжимаю в объятьях. Шевелю носом волосы и вдыхаю их запах. Дурею еще больше. Нет. Не могу. Или сейчас или никогда! Отстраняюсь, захватив ладонями в плен любимое личико, вглядываюсь в милые черты.

Кира поднимает немного испуганный глаза. Откидываю прядь ее волос с лица и вглядываюсь в зрачки. Там я со сверкающим от возбуждения взглядом. Я! Хочу быть только я! Как и рядом с ней. Как и ласкать ее! Хочу быть единственным! Ее единственным.

— Люблю тебя! — шепчу и накрываю ее губы своими.

Чувствую как хрупкое тельце дрожит и расслабляется в моих руках. Она начинает отвечать мне и я смелее пробую ее на вкус. Всасываюсь в нее, пробую мягкие губы и сглатываю стон сорвавшийся с них. Руки начинают двигаться по спине, очерчивая позвонки, лопатки, пробираются к шее и вот моя ладонь на ее затылке. Фиксирую голову Киры, боясь, что она передумает и отстраниться.

Но последние сомнения и страхи сметает ее маленькая ладошка, что пробирается к моей голове и ныряет в густую шевелюру. Она как и я, боится разорвать наш пленительный поцелуй. Облизываю нижнюю губку и получаю доступ в глубь ротика. Ввожу свой язык и блуждаю по простором горячего рта. Соприкасаюсь с ее язычком и мы начинаем борьбу за право быть главным.

— Марк… — слышу хрип и направляю ее к моему столу.

Одним рывком смахиваю все со стола. Бумаги с шуршанием стелются у наших ног и по краям. Что то плюхнулось. Может ноут, а мне до лампочки. Я, наконец, обрел моего сладкого мышонка. Нет. Мою госпожу. Хотя их двое и обе мои. Не отпущу, даже если потолок обрушиться мне на голову.

Приподнимаю за упругую попку и сажу на опустевший стол. Развожу стройные ножки и устраиваюсь между них. Стоны становятся все громче, а поцелуй жарче. Веду ладонью от колена вверх и дохожу до края юбки. Чувствую как сокращаются ее мышцы от возбуждения. Хочет меня. Черт! Это вставляет по хлеще разряда током от розетки. Отрываюсь от губ и слышу протест в ее стоне. Улыбаюсь как дурак своим мыслям.

— Кира! — выдыхаю уже в кожу шеи и начинаю ласкать губами.

Прокладываю дорожку чередуя губы и язык, добираясь до преграды на пути. Осторожно подцепляю пуговичку на блузке и расстегиваю ее. Взору открывается ямка между грудей. Смелее и уже быстрее справляюсь со второй пуговицей. А вот и сами вздымающиеся вверх холмики. Целую доходя до материала ее лифа и получаю стон наслаждения от Киры.

Возвращаюсь к пуговицам и быстро справляюсь с ними. Распахиваю скрывающую великолепное тело ткань и впиваюсь взглядом в идеальную упругие полушария. В штанах давно уже камень, а в голове лишь