– Не скрою, дело рискованное, но нам к опасностям не привыкать. Ульрих, возьми-ка жареную медвежью лапу, и в путь!

– Еще одно слово, – сказал юный марсовой, когда немец отправился за жареной лапой, которая уже начинала портиться.

– Ну говори, плут ты этакий.

– А как же сэр Уильям?

– О нем пока не волнуйся. Уверен, что вскоре мы его повстречаем. А сейчас мне необходим тот, кто все нам расскажет. Знаешь ли ты, куда направится маркиз Галифакс, когда фрегат снимут с мели? На север, а может, на Антильские острова? В Нью-Йорке пылает война, и маркизу не захочется пропустить последние сражения. Доволен теперь?

– Да, Каменная Башка, – отвечал марсовой.

– Тысяча колоколен! Ноги в руки и выходим на охоту.

– Лагерь талеко? – спросил немец.

– Около мили отсюда, – отвечал боцман. – Прогуляемся по сосновому бору… Разве плохо? Если будете болтать, я разожгу свою трубку и никуда с вами не пойду!

Не успели они двинуться дальше, как с немалым изумлением и даже страхом наши герои услыхали поблизости барабанную дробь.

– Англичане! – обернувшись к боцману, прошептал немец.

Каменная Башка жестом приказал ему молчать.

– Я знаю, что это за звуки. Англичане здесь ни при чем.

– Но ведь это же барабаны! – воскликнул марсовой.

– И кто, по-твоему, в них бьет?

– Барабанщик, кто же еще!

– Это рыба-барабанщик! В местных прибрежных водах их полно. Они похожи на гигантских угрей и весят более тридцати килограммов. Я сам их видал пару раз.

– Признаюсь, эта рыбешка меня немало напугала. Я уж было решил, что мы окружены англичанами, – сказал Малыш Флокко.

– Да, в здешних лесах вы услышите немало странных звуков, но не давайте себя запугать, – продолжал боцман. – Например, тут есть птицы, которые поднимают адский гам.

Они снова двинулись вперед. Мягкая, податливая почва слегка пружинила под ногами.

– Каменная Башка! Что это за земля такая?

– Да просто вековой перегной тысячи тысяч сосновых иголок, – отозвался боцман.

– А мы не провалимся?

– Можешь не беспокоиться.

Под аккомпанемент барабанной дроби трое друзей продолжали идти вперед, держась поближе к берегу и не спуская глаз с фрегата. В огромном лесу раздавалось эхо тысяч странных звуков: кричали джунглевые петухи, дерущиеся за самок. Эти необычные птицы в изобилии обитают в лесах Флориды и Каролины, где становятся излюбленной мишенью охотников из-за необыкновенно вкусного мяса. Эти пернатые прекрасно поют, и темными ночами их завораживающе-зловещие концерты слышно на расстоянии трех миль. Эти ночные концерты неизменно заканчиваются дракой между ревнивыми певцами, и немало искалеченных острыми вражескими шпорами петухов так и остается лежать на поле боя.

– Вот это гвалт! – воскликнул Малыш Флокко. – Что это за существа такие?

– Говорю же, птицы! Джунглевые петухи! Они весят больше двух килограммов, и у них по четыре крыла: два обычных и два под клювом. Если соберешься поохотиться на такого петуха, берегись: этим тварям неведома жалость! В северных колониях важные господа даже устраивают петушиные бои. В Нью-Йорке бойцовый петух стоит немалых денег.

Трое приятелей продолжали шагать вперед до тех пор, пока, уже около полуночи, не увидели огни лагеря англичан.

В то время как матросы трудились на фрегате, морская пехота вместе с маркизом и частью военачальников разбила лагерь на пляже, решив заодно пополнить запасы пресной воды и продовольствия. Где же было находиться светловолосой госпоже, как не в лагере?

– Тысяча колоколен! – воскликнул боцман, остановившись как вкопанный в трехстах шагах от лагеря. – У меня идея!

– Идея, достойная бретонца из Иль-де-Ба? – насмешливо спросил его Малыш Флокко.

– Не перебивай, мальчишка! Здесь я адмирал. Так или не так?

– Так, Каменная Башка.

– Хорошо же. Признаюсь, до сих пор я вел себя как последний осел.

– Неужто тебе не помогала думать легендарная трубка твоего деда?

– Сто тысяч колоколен! Да дашь ты мне закончить? – вскинув кулак, воскликнул Каменная Башка.

– Продолжай, папаша, – сказал немец.

– Фрегат крепко сидит на мели и не выйдет в море еще несколько дней. Отчего бы нам его не поджечь?

– Поджечь? – эхом откликнулся удивленный марсовой.

– Поджечь! Ты что, оглох?

– Но зачем нам уничтожать фрегат?

– Англичане не смогут выйти в море. Им придется остаться здесь вместе с мисс Уэнтворт, а мы спокойно сядем в шлюпку и отправимся на поиски баронета.

– Но где нам его искать?

– Сердце мне подсказывает, что мы его найдем!

– Разве твое сердце никогда не ошибалось?

– Ни разочка! – важно ответил старик-боцман. – Я свое сердце знаю. И лучше доверюсь зову сердца, чем здравому рассудку. Когда у англичан не будет фрегата, баронету останется лишь приплыть сюда да перебить их на месте.

– И кто же подожжет корабль?

– Кто? Кто?! Конечно я, тысяча колоколен!

– Нет уж, Каменная Башка, доверь это мне!

– Доверить такое дело мальчишке!..

– Да ведь я бретонец!

– Папаша, – сказал наемник, – а я разве ни на что не гожусь? Ты спас мне жизнь, и я твой должник.

– Вот это настоящие храбрецы! – воскликнул растроганный боцман. – Будь я бабой, так уже рыдал бы в три ручья. Случай самый подходящий. Шлюпки с матросами шныряют от берега к фрегату и обратно. Никто и не заметит, как мы всходим на борт. Они, верно, нас уже и не узнают!

– И потом, все моряки на одно лицо, – сказал Малыш Флокко, снимая куртку.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь поджечь проклятый корабль, что причинил столько горя нашему капитану.

– А если тебя схватят?

– Повесят, и ладно. Настоящий корсар не боится смерти.

– Хоть ты не из Иль-де-Ба, но ты настоящий смельчак! – сказал старик. – Вот так удальцы эти юные моряки! Дорогой мой, не нужно наступать на пятки старикам.

– Папаша, на фрегате мой брат, – сказал немец. – Я найду его, а потом подожгу корабль!

– Ты даже не знаешь, на борту он или в лагере! – ответил Каменная Башка. Поразмыслив немного, он решительно объявил: – Идем все вместе, и будь что будет! Взойдем на фрегат со стороны кормы и будем передвигаться вдоль борта с помощью штуртроса, а дальше посмотрим. Кто знает, не представится ли нам шанс похитить юную леди! Прячьте карабины и припасы: в таком деле они нам не помощники. И хватит болтать!