ободряюще произнесла Лаура.

Д’Агоста посмотрел на свои руки.

— Это совершенно разные бюрократические процедуры.

— Да, но когда… — начала было она, но вдруг резко остановилась.

Д’Агоста поднял голову и увидел идущего по коридору Глена Синглтона, одетого, как всегда, с безупречной элегантностью. Капитан Синглтон до сих пор официально считался боссом д’Агосты и, совершенно очевидно, явился, чтобы дать показания. Увидев Хейворд, он остановился.

— Капитан Хейворд, что вы здесь делаете? — сухо поинтересовался он.

— Я решила присутствовать на заседании.

Синглтон нахмурился.

— Судебное заседание не такое уж интересное зрелище.

— Мне это известно.

— Вас ведь уже опросили. И то, что вы явились лично, хотя вас никто не вызывал и не требовал представить новую информацию, может означать… — Синглтон замялся.

Поняв намек, д’Агоста покраснел и украдкой посмотрел на Лауру. То, что он увидел, очень его удивило. Ее лицо больше не казалось мрачным. Оно стало удивительно спокойным, словно после долгой напряженной борьбы Хейворд наконец приняла решение.

— Так что же это может означать? — мягко спросила она.

— Отсутствие беспристрастности с вашей стороны.

— А разве вы, Глен, — невинно произнесла Лаура, — не желаете Винни удачи?

Теперь настала очередь Глена краснеть.

— Конечно. Конечно, желаю. Именно потому я и пришел — чтобы донести до сведения обвинения новые подробности, которые нам стали известны. Я просто не хочу никаких намеков на неподобающее, так сказать… влияние.

— Слишком поздно, — резко ответила Хейворд. — Я уже попала под это влияние. — И она демонстративно взяла д’Агосту за руку.

Несколько секунд Синглтон молча смотрел на них. Потом открыл рот, но тут же закрыл, явно не находя слов. Наконец он неожиданно улыбнулся д’Агосте и положил руку ему на плечо.

— Увидимся в суде, лейтенант, — сказал он, произнеся последнее слово с особым нажимом, повернулся и пошел дальше.

— Что бы это значило? — с удивлением спросил д’Агоста.

— Насколько я знаю Глена, это значит, что у тебя появился сторонник в суде.

Сердце у д’Агосты снова сильно забилось, и он, забыв о предстоящем испытании, вдруг почувствовал себя совершенно счастливым. Казалось, с души его свалилась огромная тяжесть, о которой он даже не подозревал. Он резко повернулся к Хейворд.

— Послушай, Лаура…

— Нет, это ты послушай. — Она легонько сжала его ладонь другой рукой. — То, что произойдет в этой комнате, совершенно не важно. Ты понял меня, Винни? Потому что все, что здесь произойдет, будет иметь отношение к нам обоим. Мы вместе, что бы ни случилось.

Он проглотил подступивший к горлу комок.

— Я люблю тебя, Лаура Хейворд.

В этот момент дверь зала заседаний открылась и секретарь произнес его имя. Томас Шоулдерс поднялся со скамьи, поймал взгляд д’Агосты и кивнул.

Хейворд в последний раз сжала его руку.

— Пора, молодой человек, — сказала она улыбаясь. — Ваш выход.

Глава 81

Послеполуденное солнце бросало бронзовые отблески на вершины холмов долины Гудзона, превращая медленно несущую свои воды реку в бескрайнее море ослепительного аквамаринового сияния. Лес, покрывавший Сахарную гору и Брейкнек-Ридж, только что оделся новой листвой, и казалось, что на холмы набросили пушистую светло-зеленую мантию.

Нора Келли сидела в шезлонге на широкой веранде больницы Фивершэм, глядя вниз, на Колд-Спринг, реку Гудзон и видневшиеся вдали красные кирпичные здания Уэст-Пойнта. Ее муж ходил взад-вперед по краю веранды, время от времени посматривая на открывающийся с нее вид или бросая взгляд на невысокие корпуса частной клиники.

— Мне так тяжело опять здесь находиться, — произнес он вполголоса. — Знаешь, Нора, я ведь не показывался здесь с тех пор, как сам был пациентом Фивершэма. О Господи! Не помню, говорил я тебе или нет, но у меня до сих пор болит спина при перемене погоды — в том месте, где хирург…

— Ты говорил мне об этом, Билл, — с театральным отчаянием ответила Нора. — Тысячу раз.

В этот момент повернулась ручка, послышался тихий скрип пружин, и дверь, ведущая на террасу, приоткрылась. Показавшаяся за ней сестра в белом накрахмаленном халате негромко сказала:

— Она ждет вас в западной гостиной.

Нора и Смитбек проследовали за сестрой по длинному коридору.

— Как она себя чувствует? — спросил Билл.

— К счастью, намного лучше. Мы все очень за нее беспокоились. Ведь она такая милая. Теперь ей, слава Богу, с каждым днем становится лучше. Но она все еще быстро устает, поэтому вам придется ограничить свое посещение пятнадцатью минутами.

— Милая! — прошептал Смитбек на ухо Норе, а она шутливо ткнула его в бок.

Западная гостиная оказалась большой полукруглой комнатой, напомнившей Норе жилища в Адирондаке: беленый потолок, сосновые панели и мебель из березы. На стенах висели написанные маслом картины с изображением лесных пейзажей. В массивном камине весело плясал и потрескивал огонь. В центре комнаты, в кресле на колесиках, сидела Марго Грин.

— Марго!.. — позвала ее Нора, но тут же замолчала, потрясенная увиденным.

Стоявший рядом Смитбек едва сдержал изумленный возглас. Марго Грин, которую они увидели, казалась бледной тенью некогда цветущей женщины, соперницы и коллеги Норы по работе в музее. Пугающе худая, с тонкой прозрачной кожей, сквозь которую просвечивали вены, она говорила и двигалась очень медленно и сосредоточенно, словно заново училась это делать. Однако ее темные волосы были все такими же густыми и блестящими, а глаза все так же сияли, напомнив Норе прежнюю Марго. Диоген Пендергаст отправил ее в далекое и опасное путешествие — ему почти удалось оборвать ее жизнь, — но теперь она возвращалась.

— Привет! Рада видеть вас обоих, — проговорила Марго слабым сонным голосом. — Какой сегодня день?

— Суббота, — ответила Нора. — Двенадцатое апреля.

— Хорошо. Я хотела, чтобы сегодня была суббота. — Марго улыбнулась.

Вновь появившаяся сестра захлопотала вокруг нее, усаживая поудобнее, потом обошла комнату, отдергивая шторы и поправляя подушки на диванах, и, наконец, покинула гостиную. Потоки солнечного света ворвались в комнату, позолотив волосы и плечи Марго, так что она стала похожа на ангела, и Нора подумала, что это сравнение не так уж далеко от истины: ведь она столько времени находилась на грани жизни и смерти благодаря лекарственным коктейлям, которыми угощал ее Диоген.

— Марго, мы тебе кое-что принесли, — сказал Смитбек, сунул руку в карман и вынул пакет из плотной коричневой бумаги. — Мы подумали, что тебя это обрадует.

Марго взяла пакет и медленно его открыла.

— Надо же! Первый номер моей «Музеологии»!

— Открой его. Там стоят подписи всех сотрудников отдела антропологии.

— И даже Чарли Прайна? — Глаза Марго сверкнули.

Нора рассмеялась.

— И даже Прайна.

Они подвинули к креслу два стула и присели.

— В музее без тебя очень скучно, — сказала Нора. — Так что придется тебе поторопиться с выздоровлением.

— Верно, — улыбаясь, поддержал ее Смитбек,