Пополнили запас болтов, сейчас хазары перегруппируются и опять на приступ пойдут. Не поверят они, что мы устоять против такой силы сможем. Знают ведь наверняка, сколько нас всего. А пушки… Пока им не знакомы. Так что этот грохот могут связать с чем угодно. Да и урона от них не так и много… в масштабах атакующей орды. Надо бы стрелять чуть пораньше, чтобы картечь сильнее разлеталась, да прицел чуть выше поднять, чтобы по головам бить. Хотя в этой пылюге всё равно ничего не видно. Только я успел передать эту команду на остальные струги, как с холма понеслась очередная лава.

Попытка номер два. Продолжим! Что интересно, страха не было, вот азарт был, адреналин в крови кипел. Но, несмотря на это, попусту уже не высовывался. Мне ещё давнишний, первый бой в крепости хорошо помнился, когда побило по-глупому молодых дружинников, решивших полюбопытствовать, как там приступ идёт, и высунувшихся как раз под летящие сверху стрелы. Так что нужные выводы я для себя сделал. Но, похоже, не до конца: задняя часть организма ощутимо побаливает. Только мне повезло, в отличие от тех, кто у борта лежит. На этих примерах и старались учить молодёжь, но, похоже, не до всех эта истина дошла. Отбор естественный. На последней мысли аж вспотел от стыда. Философ доморощенный.

В этот раз хазары не стали переть стеной, закружили карусель вдоль наваленной груды тел, осыпая нас непрерывным градом стрел. Опять двадцать пять. Неужели не понимают, что не взять нас таким образом. А нам только лучше, арбалеты наши спокойно добивают, пушки тем более, можно работать. Прицелился, выстрелил, хотя куда целился, так и не понял, куда-то в ту сторону, да при такой плотности рядов это и не важно. Если бы ещё ветер поменялся. Дует в нашу сторону, зараза. Накатывающиеся клубы плотной пыли сбивали прицел, заставляли чаще промаргиваться и тереть глаза. С другой же стороны эта пыль нам на пользу, наверняка хазарским мурзам, или кто у них там во главе, также ничего не видно, и грохот пушек они с поступающим уроном связать пока не смогут. И дым в пыли не видно. Хорошо, что прицел подняли, теперь придётся чаще огонь в глубь атакующего строя переносить.

Не выдержали хазары, заулюлюкали, откатились к холму. Улеглась немного пыль, открыла нашим взорам усыпанное телами павших широкое поле боя. Или бойни. Пользуясь передышкой, убрали убитых. На этот раз их почти не было. Единицы. Набрались опыта бойцы. Но от влетающих в узкие амбразурные щели стрел как убережёшься? Жаль, не выглянуть, не посмотреть, как там внизу дела. А зачем выглядывать? Можно просто спросить. Пока впереди относительно тихо.

– Эй, внизу! Держитесь?

– Держимся! Болтов сбросьте, заканчиваются! – прокричали снизу.

Вот и ладно, а болтов сейчас подкинем. Проскочил к проёму, ведущему вниз, наткнулся на сидящего с открытым ртом пушкаря, проорал ему в ухо команду. Тот кивнул понятливо, скрылся в тёмном проёме уходящей вниз лестнички. Сейчас вниз через порты выкинут боезапас. Только сейчас обратил внимание на клубы порохового дыма, вырывающиеся из дверного проёма. Чем они там внизу дышат? Надо с противоположной стороны порты открыть, тогда сквознячок появится, легче будет дышать. Высунувшемуся с докладом пушкарю быстро выдал свою идею, и тот, ещё раз кивнув, скрылся внизу.

Не обращая внимания на пощёлкивавшие изредка стрелы, я прошёл вдоль борта, вглядываясь в лица, всмотрелся в людей на соседнем судне. Обрадовало, что ощутимых прорех в обороне нет, значит, держатся люди. Пользуясь затишьем, очистили палубу от стрел. Но всё равно при ходьбе под ногами раздавался противный хруст – доламывались остатки застрявших костяных наконечников. «Сколько работы командам по уборке после боя будет…» – промелькнула мысль и пропала, не оставив и следа. Взгляд прикипел к вершине холма, разошедшаяся пыль впервые позволила это сделать. На ней, этой пологой вершине, сейчас толпилась большая группа в разноцветных одеждах. Наверное, толпилась она с самого начала боя, да только из-за пыли ничего не видно было. Присмотрелся, прислушался, вычленил язык. Удивляются, сволочи, нашему упорству. Но всё ещё уверены, что шапками закидают, грозятся, бахвалятся друг перед другом. Оглянулся, ища взглядом Данислава.

– Сколько мы тут набили?

– Так, боярин, получается около двух тысяч всем нашим войском. Лошадей много побитых, точно не посчитаешь. Да сам глянь, сколько их лежит.

– Получается, будут ещё несколько раз атаковать, пока у них будет явный перевес.

Поднял глаза вверх, посмотрел на солнце. Как висело над нами, так и висит, ни на волос не сдвинулось. Сколько же времени прошло с начала боя?

– Вот и мне казалось, что уже вечность прошла, а солнце так в зените и висит, – понял меня правильно товарищ.

– Да уж. Попить есть?

– Так вон жбан стоит. Принести ковш?

– Не надо, я сам.

Что тут идти – несколько шагов, и я у деревянной бочки с крышкой. На ней большой ковш, весь в щербинах. Как не раскололся? Поднял крышку, зачерпнул, напился. Заломило зубы от холодной воды, зашипела влага, впитываясь в иссохшее горло. Полегчало. Вылил остатки на ладонь, провёл по лицу, смывая солёный пот. Увидел корчащиеся в еле сдерживаемом смехе лица бойцов, которые сейчас поспешно отворачивались. Смеются надо мной, черти, сообразил. Почему? Осмотрел себя, вроде всё в порядке.

– Так ты на меня посмотри, – поспешил разъяснить подошедший Данислав. – Ты такой же. А сейчас всю эту грязь по лицу размазал. Представляешь, какие разводы получились? – Не выдержал и засмеялся.

А вслед за ним и я, представив своё лицо со стороны. От носа до кормы прокатился весёлый смех. Выглянувшие посмотреть, в чём дело, пушкари быстро присоединились к общему веселью. Не знаю почему, но оно быстро перекинулось на соседний струг и покатилось дальше, перепрыгивая с корабля на корабль, и затихло вдалеке. Чего это они? Надо будет потом узнать.

Что-то затишье затянулось. Что они там задумали? Отвлёкся я, надо послушать. Вон в чём дело, перегруппировываются, перестраиваются, в обход два отряда посылают, с боков заходить будут. Теперь нам труднее придётся. Ничего, к такому повороту мы готовы. Прокричал предупреждение соседям, пусть передают дальше. Пронеслась команда по кораблям, подобрались воины, приготовились к бою. Но смех сделал своё дело. Ярость и ожесточение схватки ушли с лиц, расправились обострившиеся, напряжённые черты, пришли люди в себя, начали делать привычную работу. Война – это ведь тоже работа. Чем лучше ты её делаешь, тем и результаты твоего труда лучше.

– К бою! – выкрикнул я, занимая место у свободной амбразуры. Началось.

В этот раз нам пришлось чуть тяжелее. Лезли хазары, как ополоумевшие. Добрались практически до деревянных щитов. Пушки грохотали непрерывно, стреляли по мере заряжания, залпами уже не успевали. Внизу зашелестели зловещим шелестом вынимаемые из ножен мечи, и звук этот пронёсся над людьми, заставляя сжиматься сердца, но нам удалось справиться, отбиться. Правда, не везде, кое-где хазары перебрались через щиты, повалили в нескольких местах, столкнулись в перезвоне мечей, начали наваливаться, но сами же себе и помешали, создав в прорыве огромный завал из тел.