Кстати, они их и шьют, и неплохо у них это получается, что добру пропадать-то, они тут вообще ничего зря не выбрасывают. И, представляете, лицензию каждый раз мне выписывают на добычу, совсем охренели со своей бюрократией! И квоты установили — сколько добыть.

Посидел Эрнест, подумал, подымил… и заявил решительно:

— А возьми́те меня к вам? Взамен рыжего ирландца, что привезли? Я ж и охотник, и мастерить что угодно могу, опять же языковая несовместимость у меня с ними… Так-то их дойч, с пятого на десятое, понимаю, нахватался кой-чего уже, и в школе когда-то учил, и в ГСВГ служил… А душевно пообщаться что-то с ними ну никак не получается, закрываются они и от меня, и, даже, друг от друга. В лицо мило улыбаются, а что там про тебя себе думают — неизвестно. Вот с Георгом душу иногда отвожу, да еще один-два человека есть здес,ь кто меня понимает, а так… Ничего меня тут не держит, а из имущества — только капкан мой, так его с собой взять недолго! Берёте?

Посоветовалась я с Кольдо, с Фиделем — они не против оказались, охотник-профессионал нам в команду всяко не помешает, опять же — стрелять неплохо умеет, как он сам сказал, и решительно пошла насчет него договариваться с Мартином Шнайдером. А его самого на Флагман отправила — там Кольдо его ещё больше разговорит.

Не поверите — побежал, когда узнал что там ему набулькают. Сомнительный обмен, конечно, если по «живому весу» смотреть, но и такой колдырь всяко лучше шебутного ирландца. Кстати, администрация тутошняя особо и не возражала насчет подобного обмена. Видать и вправду не очень-то он тут им и нужен. Тем более на обмен. Ну а у нас… да разберутся с ним, и Кот, да и ещё, думаю, найдется кому. Территорию вот отжать обратно, остров его «родной» Калан, никак, скорее всего, уже не получилось, они за него, за её присоединение что-то там получили. Жаль, мы сами его забрать под себя не успели. Не добрались туда раньше. Вместе б с каланами… Кто ж знал что за моим Котелком — еще такой вот кадр окажется? И ведь не видно ж его было, я и в ту сторону пристально всматривалась. Ну да ладно! Мы своё другим тут возьмем. И с них — в том числе.

Это, стало быть — два, первое -то про продовольствие на обмен и продажу было. Лодочку трофейную они тоже взять готовы. У них есть и свои, и не одна, но лодки — тут на островах по-другому ценятся, не как на Земле, поскольку мобильность повышают, а, следовательно, и выживаемость любой группы. А тут мы — эдаким караваном. Флагман, за ним плотик-«веловерблюд», и эта вот лодочка. Не считая надувной у нас на борту, но та — штатная, флагманское имущество, Кольдо её не за что не отдаст — самим нужна. Так и заявил, когда те предложили сменять.

Ну и три — собственно сама задача, ради которой мы прибыли. Перевозка-транспортировка. И, как оказалось, всё там непросто. Албанцы — это главная проблема. Теперь уже и наша.

Кот, поздний вечер, о. Дом

Ну наконец-то, добрались, а мы их — дождались! От долгого ожидания и сами себя извели и их задергали. Для надежности «чтоб мимо не проехали», даже Пилар с Мигуэлем им навстречу выслали, не удержались, дабы они в темноте и путь в нашу бухту показали и вообще… В общем — все благополучно завершилось, тут они, с нами теперь. Знакомимся. Получается, что фактически заново. С главным датчанином — их оператором Niels Sorensen (Нильсом Сёренсеном) мы и раньше знакомы были, еще с тех пор, когда из их плена негритянского освободили, а полька Виолетта Ваневска для меня совсем новый человек. Слышал о ней, от Николая, но пока напрямую ещё не встречались. Интересный, и весьма эрудированный, увлечённый, я бы даже сказал. Смело можно сказать: молодой ученый. Или учёная, впрочем, не важно, как правильно. Важно — что она с нами. Молодец, девушка — с детства по выбранному пути твердо шагает, ценю. Тем более что и общие темы у нас с ней сразу же нашлись.

(памятник студенту В. И. Ульянову — напротив главного корпуса КГУ, примерно в те годы, когда и я там учился…)

Ведь и я когда-то в Казанском Университете учился! Да-да, том самом, где на студенческой сходке молодой Владимир Ульянов «стульями кидался». Пока «другим путем» не пошёл и Ленином не стал. Как в реале дело было — не знаю, сами понимаете, не было меня там и тогда, да и быть не могло, а в фильме по этим событиям именно так снято. Э… Как же название-то его? Забыл… «Первая Бастилия» — вот, вспомнил! Перед главным корпусом ему молодому памятник нынче стоит, а вокруг неудобные гранитно-мраморные лавочки и дорожки. Если сверху смотреть с гуманитарного корпуса, где я учился — чисто сковородка, а он в середке гордый такой на ней. Так «Сковородкой» то место студенты уже нескольких поколений и зовут.

Но это я отвлекся. У нас на Географическом факультете КГУ три основных направления тогда было, три кафедры — эконом-географов, физгеографов и метеорологов. Из первых — экономисты-аналитики для геологии должны были получаться, а с усиленным насаждением в то время, где надо и не надо, математики в обучении — ещё и программисты. Как будто мало их с мехмата и ВМК выпускалось. Щедрой рукой сыпали… Кто уж там куда устроился после работать — это дело другое, но задумка была толковая.

Да, жаль, крутые девяностые годы свое веское слово сказали — потому оставшихся верными профессии среди экономов очень мало. Из физгеографов на старших курсах два направления формировалось — две подгруппы: учителей географии, будто городского Пединститута, их выпускающего, мало было, и геоморфологи. По сути — те же геологи, только направление другое. Ну и кафедра метеорологии и климатологии. Там традиционно в мое время ребят мало было, один-два на группу, зато засилье симпатичных девчонок в каждой группе. Не скажу что облегченного поведения, нет, но весёлых и озорных, так скажем.

На экономом всегда больше медалистки и отличницы шли, или, как вариант, со связями, дети непростых родителей, да и отбор сложнее и баллы для поступления выше. Вот и эта из самых таких — умных и крутых, похоже. Но легка в общении и бойка. А так как факультет у нас был маленький