— А в чем же смысл, кстати?

— В пересадке. Разумную жизнь пересадили из одной Вселенной в другую. Кампанелла сыграла роль яркого цветка, заманившего нас ко входу в канал. И когда людей скопилось достаточно много, система заработала.

— Тот, кто это сделал, достаточно жесток. Пострадало множество людей.

— Тот, кто это сделал, руководствовался не моралью, а целесообразностью. При пересадке растений часть его корневой системы неизбежно повреждается. И некоторое время растение болеет.

— Это не оправдание. Тот, кто нас пересадил, не интересовался индивидуальными судьбами. Нас вообще не спрашивали, хотим ли мы такого переселения. Не уверена, что с точки зрения кампанеллян, заброшенных сюда, оно было так уж целесообразно.

— Маша, я и не ищу оправданий случившегося. У меня более скромная задача — понять.

Маша вздохнула.

— Наверное, на большее с нашими скромными возможностями трудно рассчитывать. Что же еще тебе удалось понять?

— Не так уж и много, но… кое-что. Судя по всему, Вселенная, в которой мы оказались, развивается динамичнее нашей родной. Время течет здесь явно быстрее. Возможно, кому-то недосуг ждать, когда тут цивилизуется собственная жизнь. Вот и пересадил он нас в гости к ящерам.

— Зачем на одну и ту же планету?

— Не знаю. Вероятно, и в этом есть смысл, но пока я его не нахожу. Он должен быть, поскольку невероятно, чтобы здесь для жизни оказался пригодным один-единственный Терранис. Возможно, смысл в том, что, взаимодействуя, две цивилизации смогут развиваться быстрее. О чем ты задумалась?

— После переселения у кампанеллян должна была возникнуть весьма определенная религиозная ассоциация.

— Изгнание из рая?

— Да.

— Многие так и расценили.

— Тогда, быть может, все это с нами проделал Бог?

Рональд усмехнулся.

— Скажи мне, кто такой Бог. Тогда я попытаюсь ответить.

— Существо, либо существа, намного опередившие нас в развитии, но имеющие желание вмешиваться в нашу судьбу.

Рональд пожал плечами.

— В таком разрезе можно считать их и богами. Но молитвы на них не действуют, это точно. И как их ни называй, они могут нами манипулировать, мы ими — нет. Впрочем, я не уверен, что они существуют.

— Как же так? Результаты действий весьма красноречивы.

— Безусловно.

— И?

— Позволю себе маленькую аналогию. За обедом ты отказалась, и совершенно напрасно, между прочим, от мяса молодого трицератопса. Свиристел поймал его в одну из своих ловушек. Скажи, пожалуйста, мог наш пират от чего-нибудь погибнуть после того, как расставил сети? Теоретически?

Маша взглянула на реку, из которой упрямо показывались морды.

— Ты хочешь сказать, трансцендентный канал пережил своих создателей?

— Утверждать не могу. Но и отбрасывать такую возможность нельзя. Не исключено, что создатели трансцендентного канала так и не дождались, когда мы цивилизуемся.

Внезапно Рональд насторожился.

— Что случилось? — спросила Маша.

— Погоди, не шуми.

Из-под скалы послышался встревоженный голос Ван Вервена.

— Побудь здесь. Никуда не уходи, — отрывисто сказал Рональд.

Прыгая по горячей осыпи, он побежал вниз. Скала тоже была разогретой, Маша давно уже переступала босыми ступнями, поочередно поднимая одну ногу и стоя на другой. Но ждать пришлось не слишком долго. Снизу поднялись Якоб и Ронни, которые под руки вели хромающего пирата. Голень Свиристела была залита кровью. Он громко ругался. Рональд быстро взглянул на Машу.

— Сними лифчик, — сказал он.

Маша повернулась спиной. Рональд разорвал материю, скрутил из нее жгут и перетянул ногу Свиристела ниже колена.

— Что случилось? — спросила Маша.

— Макарена цапнула, — морщась, ответил Стоеросов.

— Она ядовитая, эта макарена?

— Не. Характер только плохой.

— Красивый мир, — кивнула Маша, закрывая ладонями соски.

— С твоим прибытием он явно стал лучше, — рассмеялся Якоб.

В избушке Свиристелу дали выпить местного алкогольного напитка, и он успокоился.

— Испугалась? — спросил Рональд.

— Не очень.

— Ты все время о чем-то думаешь.

— Да.

— О чем?

Маша оглядела развешанные по стенам ружья, сабли и пистолеты.

— Скоро тебе придется командовать "Вихрем".

— Мне? Почему?

— Эх ты, интравизор! У нас будет ребенок, Ронни. Хорошая фраза для того, чтобы окончить какой-нибудь роман, не так ли?

— Эта фраза хороша для плохого романа, — улыбнулся Рональд. — А о нас еще найдется, что почитать.

— Ты уверен?

— Да. А кто у нас будет? Девочка?

— Хорошо. Пусть будет девочка.

Хорошо знакомым ей жестом Рональд обхватил голову руками и задумался. Маша без труда поняла, что он хочет проникнуть в будущее их еще не родившейся дочери.

Двое других мужчин, землянин и террянин, переглянулись.

— Надо бы проверить, чем заняты твои головорезы, — сказал Ван Вервен.

— Без глазу оставлять не годится, — серьезно кивнул Свиристел. — Хотя и смирные… но образование у них такое. Ронни, вот эту швабру я заместо костыля возьму. Плачу пиастрами!

Маша взглянула на него с любопытством. После того как его укусила загадочная макарена, Свиристел перестал быть отчасти абстракцией. Раньше он почему-то воспринимался полуусловно, как персонаж пьесы, и если бы вдруг взял да исчез, подобно призраку, Маша удивилась бы, конечно, но не очень. Как-то не до конца верилось, что все случившееся произошло на самом деле. И марш сквозь трансцендентный канал, и Терранис, и этот говорящий архаичным языком экс-пират. Но вид крови на его ноге придал окружающему миру и реальность, и полновесность. Будто вуаль с глаз упала. Нет, все случилось взаправду. И жить здесь предстояло всерьез, а главное — долго. Прощайте, Багамские острова, база отдыха Космофлота Солнца… Именно там они с Рональдом познакомились.

— По-моему, с местным населением вполне можно ладить, — сказала Маша, когда они остались вдвоем.

— Ну-ну, не все здесь пиастры, — рассеянно отозвался Рональд. — Есть и монстры.

— Какие пиастры?

— Пираты, я хотел сказать. М-да, лучше пусть будет девочка.

Маша ощутила холодок в груди. Где-то рядом с сердцем. Будто только по чистой случайности разминулась с чем-то ужасным. Да, их ребенку предстоит жить здесь, на Терранисе. На планете, где случаются войны, где водятся макарены с плохим характером, крокодюки с ужасными мордами, трицератопсы, ихтиозавры и бог весть кто еще… Интравизор не может в точности предсказать отдельную судьбу. Но взвесить сумму грозящих опасностей вполне способен. И вот Рональд говорит, пусть лучше девочка…