тихо пискнула Ванесса, боязливо отбрасывая от себя листок.

Ванесса боязливо посмотрела на своего любовника. Сейчас её пугали две вещи: как бы он не проснулся, и как бы от него не забеременеть. После памятного случая, её отношение к нерождённым детям стало слегка фанатичным. Она не смогла бы попросить Шакала опять остановить свою беременность, даже если ребёнок не желанен.

Аккуратно выбравшись из-под листвы, и нагло стыбрив у парня трусы и рубашку, Ванесса аккуратно, бочком-бочком, дала дёру подальше отсюда. Как любил говорить Шакал — «валим отсюда». Валить действительно пора, неизвестно какие традиции у местных. Может, ей после такого придётся выйти за него, или за связь с малолетними здесь положен срок, а может — и смертная казнь. В общем, бежать надо, пока родители этого мачо сельского не объявились.

По пути к ярмарке, Ванесса умылась в мимо протекающем ручье. На секунду ей показалось, что на левой щеке у неё сияет золотой отпечаток от ладони. Она потрясла головой, и наваждение прошло.

Мучаясь похмельем, сушняком, в мужских трусах, которые девушке были до колен и в рубашке на босу грудь — такой Ванесса вышла из леса и побрела к их фургону. Увидев её, жизнерадостный Шакал ехидно зачитал какой-то стих:

Однажды, в студёную зимнюю пору

Я из лесу вышел; был сильный мороз.

Гляжу, поднимается медленно в гору

Лошадка, везущая хворосту воз.

И, шествуя важно, в спокойствии чинном,

Лошадку ведёт под уздцы мужичок

В больших сапогах, в полушубке овчинном,

В больших рукавицах… а сам с ноготок!

Ванесса поморщилась, в чём подвох, она не поняла, но что он есть, знала точно.

— Моя госпожа, завтракать будете? — вместо привета сказал Шакал.

Она хмуро посмотрела на него, лицо у него было как прежде, и даже ещё лучше.

— Нет. Что с лицом?

— Сам не знаю, вчера снял маску, а оно такое. Чудеса.

— Понятно, — хмуро бросила, — Ты оплату с концерта получил?

— Да, и даже больше, ко мне сегодня утром подошла какая-то пара средних лет и заплатила за «дефлорацию сына». Я не понял, но деньги взял.

— ***, — выматерилась Ванесса, стукаясь лбом об фургон, — Я — проститутка, а ты — мой сутенёр. Кагдаж этот день закончится?!

— Госпожа? — забеспокоился Шакал.

— Шакал, миленький мой, родной, давай уже уедем отсюда поскорее, только пожалуйста, включи мой биореактор, а то голова болит.

Шакал притянул Ванессу к себе и слился с ней в страстном поцелуе. Ну, по крайней мере, так казалось со стороны. Видимо, вчерашнее чудо не исправило ему руки.

— Ванесса, а ты где вчера… ой, — у Алисы, как на зло выглянувшей из фургона в самый неподходящий момент, были очень большие глаза. И, естественно, она всё поняла неправильно, — Вы целуйтесь, целуйтесь, щас я вам фургон освобожу.

В фургоне послышался грохот откидных стенных нар, где спасли Ванесса с Алисой. Примыкая друг к другу, они образовывали довольно-таки широкую постель. Шакал во сне не нуждался, а Стронг спал на полу.

— Когда же он закончится, — грустно простонала Ванесса.

Глава 161 ок

Фургон тянула пара лошадок, дорога тоже тянулась, транспорт периодически подскакивал на ухабах и выемках. Никто никуда не спешил: приятная погода, солнце и лето. Наоборот, хотелось сделать остановку у ближайшей речки и искупаться. Но, как назло, речек на их пути не встречалось. Уже завтра они прибудут в город, чтобы покинуть этот гостеприимный край. Купят билеты, сядут на поезд и помчатся туда, где живёт миленький Алисы. Вот только этому почему-то была не рада сама Алиса, вид у неё был слегка взволнованный.

Они сидели в фургоне и смотрели на уходящую дорогу через раскрытые сзади створки. Спереди фургоном правил Шакал. Рядом с фургоном шёл Стронг; он не понимал поговорки «лучше плохо ехать, чем хорошо идти», по его мнению, это они неразумные, не могут оценить удовольствия от работы ног по относительно гладкой поверхности. Вот бы они посмотрели на него, если бы дождь размыл бы дорогу.

— Волнуешься? — попыталась завязать Ванесса разговор, желая отвлечь подругу от дум.

— Я? Нет. С чего ты взяла?

— Мы завтра поедем к твоему мужу, может, ты боишься, что мы не сможем его найти?

— Что его искать? Каждый последний день месяца у той церкви, где мы поженились в полдень — он будет меня там ждать.

— О. Ты собиралась к нему вернуться? Зачем ты его вообще бросила?

— Я не … Я думала, что так будет лучше.

— Лучше, если бы ты с ним осталась. Мы уж с Шакалом как-нибудь да выкарабкались.

— Знаю, просто … Вас, пообещай, что не бросишь мою дочь.

— Воу, воу, Ал, полегче на поворотах. Ты что, помирать собралась?

Алиса попыталась спрятать свой взгляд.

— Так, Алиса, брось эти мысли, посмотри на меня, — Ванесса дождалась когда Алиса повернётся к ней. — А теперь посмотри мне в глаза.

Глаза Алисы были покрасневшими, и казалось, что она вот-вот разревётся.

— Эй, сестрёнка, да что у тебя за мысли в голове?

— Ванесс, мне страшно, я жду, когда она родится, и боюсь этого. Боюсь за себя, за неё, за вас, за всех.

Алиса не удержалась и захлюпала.

— Тихо, тихо, сестрёнка, всё будет хорошо, иди сюда, я тебя обниму, — Алиса подсела к Ванессе, и та обняла её за плечи.

— Что у вас там? — снаружи донесся вопрос Шакала.

— Всё нормально, едем дальше, — бросила ему Ванесса, а сама переключила своё внимание на Алису.

— Алис, всё будет в порядке, ты слышишь меня? У тебя просто предродовой мандраж и взрыв гормонов. Всю историю женщины рожали: не ты первая, не ты последняя, успокойся. Ну что может случиться, к твоим услугам два лучших врача Ритании?!

— Я это знаю, просто пообещай, что ты Злюку не бросишь и познакомишь её с отцом.

— Ты так уверена, что это будет девочка? Злюка — это имя?

— Пообещай! — настаивала Алиса.

— Хорошо, хорошо, обещаю, — сдалась Ванесса под давлением беременной девушки. — Правду говорят, что у беременных мозги не на месте. Но почему Злюка-то?

— Просто она… — договорить Алиса не успела, повозка остановилась.

Шакал соскочил вниз и припал ладонями к земле.

— В чём дело? — поинтересовалась Ванесса.

— Всадники, пятеро, едут со стороны деревни по нашему следу.

— Может, деревенские?

— Вибрация слишком сильная — кони массивные, тяжёлые, не простые. Модифицированные кони, это военные, едут быстро и скоро будут здесь.

— Думаешь, за нами? Но зачем?

— Может быть, за нами, не знаю. Госпожа, запритесь в фургоне на все запоры. Стронг, вот в тех кустах ослик Иа потерял свой хвост,