— Да что о них можно сказать? Поставлены грамотно, схему посмотрю на днях. Чем-то севастопольские батареи мне напомнили. Только так ли стреляют, вот в чём вопрос?

...Военный инженер Тотлебен, оказавшись под Пленной старшим из русских военачальников, стал быстро наводить порядок в осадных действиях. Он интересовался буквально всем, начиная с полковых лазаретов до траншейного хозяйства. В одном из первых своих личных докладов главнокомандующему заметил:

— Батарей у нас стало больше. Но толку от них, ваше высочество, больше не стало.

— Почему вы так решили?

— Стрельбу батареи, в чём я убедился вчера, ведут бестолково, а потому и без особого результата.

— Значит, вы хотите ввести в артиллерийский огонь свои новшества? Я правильно вас понял?

— Да, ваше высочество. Надо лишить командиров батарей права самим выбирать себе цели у турок. Вести бомбардировки нужно только сосредоточенно и по заранее определённым целям из числа наиболее важных.

— Кто должен тогда выбирать эти цели?

— По моим личным указаниям. А огонь вести сразу несколькими батареями по условному сигналу. Прошу дать мне на это право, ваше высочество.

— Считайте, что оно у вас уже есть...

Осаждённые в Плевенской крепости, как оказалось, давно привыкли к рассредоточенному артиллерийскому обстрелу. Когда в один «прекрасный день» на один из редутов обрушилось три последовательных залпа сразу нескольких батарей, в крепости началась суматоха. В штабе Осман-паши решили, что с этой стороны ожидается атака русских. Итогом тактического сюрприза стало то, что вся неприятельская армия встала под ружьё.

Наблюдателям скоро стало ясно, что такие пусть и короткие, но концентрированные по единой цели артиллерийские обстрелы способны изматывать турок гораздо сильнее, чем прежние, «тревожащие». Главнокомандующий не затянул с объявлением Тотлебену своей благодарности.

* * *

Николай Николаевич-Старший с прибытием за Дунай гвардии решил взять под свой контроль Софийское шоссе, единственный путь, по которому Осман-паша в последнее время получал припасы и подкрепления. Султанское командование, зная цену этой дороге с Балканских гор, создало здесь несколько полевых крепостей, которые стерегли путь от Плевны к Софии. Это были крепости Горный Дубняк, Дольний Дубняк и Телиш. Каждая из них обладала достаточным сильным для обороны гарнизоном.

Путь на Софию был под присмотром генерал-майора кавалерии Лошкарёва. Но он всё же просмотрел два транспорта с провиантом, которые смогли пройти в осаждённую Плевну после того, как кольцо вокруг неё после третьего штурма «ужалось».

Главнокомандующий обсудил проблему Софийского пути с генерал-лейтенантом Гурко, который только-только вступил в командование войсками гвардии:

— Иосиф Владимирович, все полки прибыли к вам?

— Точно так, ваше высочество.

— Сколько теперь сил под вашим начальством?

— Отряд мой теперь состоит из 50 тысяч человек при 170 орудиях. С обеспечением больших проблем нет.

Гвардейцы рвутся в бой, так что прошу поставить передо мной задачу на самые ближайшие дни, ваше высочество.

— О том я и хочу с вами говорить, Иосиф Владимирович. Смотрите на карту. Видите Софийское шоссе?

— Вижу. Ваши штабные отметили на нём от Плевны до Софии три турецкие крепости, два Дубняка и Телиш.

— Они самые. Крепко стерегут наш путь в забалканскую Софию. Надо крепости брать до того, как падёт Плевна.

— Будем, ваше высочество.

— Начать надо с Горного Дубняка.

— А что турки в нём держат, известно?

— Да, данные вполне точные. Четыре тысячи пехоты, с полтысячи кавалерии и всего четыре орудия. Но позиции у них сильные, горные.

— Фортеции созданы крепкие?

— По последним сведениям, полученных от болгар, в Горном Дубняке два редута, расположенные в кольце окопов. То есть там османов голыми руками и на «ура» не возьмёшь.

— Гвардия, ваше высочество, Дубняк возьмёт в один день. Это для неё дело чести.

— Так объявите по гвардии, Иосиф Владимирович, что для неё первый бой на болгарской земле есть дело чести...

Гурко перед штурмом побывал лично во всех полках, батареях, лейб-гвардии Сапёрном батальоне. Беседовал с офицерами, с нижними чинами. Обращаясь к солдатам, говорил:

— Помните, ребята, что вы гвардия русского царя и что на вас смотрит весь крещёный мир...

— Турок стреляет издалека и много. А вы стреляйте, как вас учили, умной пулей, редко, но метко...

— Когда придётся идти в штыки, турка дырявьте смело. Товарищу в рукопашной подсобляйте...

— Знайте, нашего «ура» враг не выносит...

— На вас, гвардейцы, государь император не жалеет милостей. Вы излюбленные, балованные дети русского царя. Вот вам минута доказать, что вы достойны этих милостей...

Генерал-лейтенант Гурко (солдаты любовно называли его «Гурка») повёл на Горный Дубняк не весь свой отряд, а только 20 батальонов пехоты, 6 эскадронов кавалерии и 48 орудийных расчётов. Удар должен был наноситься одновременно тремя штурмовыми колоннами — с севера, востока и юга. Западное направление было у турок тыловым.

Перед выходом на линию атаки батальонные командиры полков лейб-гвардии напутствовали своих бойцов:

— Шапки долой! В добрый час, братцы. Не посрамите своих дедов, бородинских героев!

Солдаты размашисто и неспешно крестились. Потом звучала новая команда батальонного полковника:

— Шапки надевай! С Богом, братцы! Ротные — вперёд! Батальон — за мной!..

Атака началась в 8 часов утра 12 октября. Перед началом приступа Гурко объявил командирам колонн штурмовой сигнал:

— Сигналом идти вперёд будут три батарейных залпа. Их даёт правая колонна.

Эта колонна первой устремилась с севера на Горный Дубняк. Но две другие штурмовые колонны по разным причинам замешкались, и потому общей атаки не получилось, что и привело к излишним потерям в людях. Турки встретили русских губительным огнём, но те всё же к 12 часам дня взяли Малый редут и окружили Большой редут. Ворваться в него с ходу не удалось.

Атакующие продвинуться к Большому редуту под огнём не смогли и залегли на подступах к нему. Гвардейцы в одиночку и небольшими группами, перебежками стали накапливаться во рву перед редутом, в мёртвой зоне. К 18 часам вечера там набралось уже довольно много людей. С наступлением сумерек начался новый штурм Большого редута, который продлился всего полчаса.

Остаток турецкого гарнизона Горного Дубняка выбросил белые флаги. Всего сдалось в плен 2300 человек. Бежать по Софийской дороге удалось только очень немногим.