— Томас в шоке, потому что его поймали на измене, и что она ушла от него. Он это переживет.

— Он попросил ее простить его. Хочет попытаться все уладить до подписания каких-либо бумаг, — напомнил он мне.

— Ты действительно думаешь, что Мария останется с мужчиной, который ей изменяет? — у меня было ощущение, что это не единственная проблема в их отношениях. — Не останется, — ответила я за него. — Кроме того, ты перевез ее в соседнюю с тобой квартиру два дня назад. Она не вернется к нему.

— Так получилось, что рядом с моей квартирой оказалась еще одна свободная, — небрежно сказал он. — И она не хотела быть обузой для родителей.

— Конечно. — На моих губах появилась лукавая улыбка. — Парню внезапно понадобилось съехать, а он уже собрал все свои вещи и был готов к отъезду, да? Как удачно.

— Что я могу сказать? Полагаю, именно так и было.

— Мммм… Ты хочешь присматривать за ней.

— Ты винишь меня? — он выгнул бровь, засучив рукава до локтей.

— Нет. Мне легче от того, что она рядом. И я переезжаю от мамы с папой на следующей неделе, слава Богу, так что у них в доме наконец-то воцарится тишина и покой.

Губы Энцо дрогнули в неожиданной улыбке.

— Ты, должно быть, очень рада переехать к Райану. Вы ведь сняли квартиру напротив твоего спортзала в районе Баллантайн, верно?

Я кивнула.

— Да, пока что с двумя спальнями. Я могу ходить пешком на занятия йогой, и это здорово. Но когда-нибудь мы купим дом.

— Не сомневаюсь. — Он улыбнулся.

— Конечно, сейчас мы все еще живем у родителей, и Райан ведет себя хорошо. Когда мы останемся одни в собственном доме, это будет невозможно.

— Сколько еще осталось до того момента, как вы двое сможете заниматься сексом? — спросил он без тени стеснения.

— Док сказал, что нужно подождать четыре-шесть недель, и не только из-за сердца, но и из-за других травм. Ему предписано воздерживаться от любых физических нагрузок. От всего, что может поднять его пульс, а это, судя по всему, происходит почти всегда, если он находится рядом со мной.

— От четырех до шести недель? — друг рассмеялся. — Он так долго не выдержит.

— Ну, на следующей неделе будет третья, так что я надеюсь, что хотя бы до этого времени продержимся. — Мы почти не целовались и не прикасались друг к другу с тех пор, как он попал в больницу. Это мое решение. — Я переплела пальцы и положила соединенные ладони на стол. — Все время боюсь, что с ним опять что-то случится во время поцелуя. Я не могу выкинуть это воспоминание из головы. И это будет моя вина. Так что, если это обезопасит его, я буду вести себя как пай-девочка.

— До третьей недели. — Энцо улыбнулся.

— Именно. — Я подмигнула.

Я также пообещала Райану, что буду вести себя хорошо и не буду сама снимать напряжение, так как он не мог дрочить. Но Энцо не нужно было знать об этом. Это лишняя информация для него.

— И вы даже не шалите? — Энцо прикрыл один глаз, словно этот вопрос заставил его чувствовать себя неловко, ведь я была ему как семья.

— К сожалению, нет. Мы не можем рисковать, чтобы его сердцебиение было слишком сильным. — Я даже отклонила его просьбу о непристойных фотографиях, опасаясь, что у него возникнет соблазн подрочить, если он их получит. Нам с Райаном начинало казаться, что мы снова вернулись к первым свиданиям, поскольку мы проводили время, держась за руки.

— Ну, по крайней мере, Райан снова может передвигаться и водит машину, — заметил Энцо. — Это уже прогресс.

— Да, и раз он может управлять «тяжелой техникой» — его слова — он думает, это означает, что он способен на гораздо большее, — добавила я, мои щеки слегка покраснели от утреннего воспоминания.

— Если ты будешь ласкать меня, кровь прильет к твоему члену и участится сердцебиение, так что нет, этого делать тоже нельзя, — напомнила я ему после того, как он проник в мой дом и пробрался в мою комнату, пока не проснулись родители.

После того как я отказала ему, он проскользнул под одеяло и обнял меня, после чего заснул. Мама застала нас вместе в постели, и мы, как подростки, пытались убедить ее, что у нас не было секса.

— Очевидно, я выбрала для тебя не того Росси, — сказала она мне сегодня перед уходом на работу, а потом покачала головой, словно злясь на себя за то, что так ошиблась в Энтони.

Это также дало Райану хороший повод держаться от брата как можно дальше. Как ни странно, именно Калиста предложила Энтони остановиться в ее гостевой спальне, чтобы ему не пришлось жить дома, пока Райан там. Она говорит, что они только друзья, но меня это не волнует.

Энцо обошел вокруг моего стола, засунув руки в карманы.

— Не могу поверить, что Калиста планировала использовать Райана, чтобы заставить меня ревновать. Это абсурд.

Я почти забыла об этом. Этот факт затерялся среди всего, что произошло после Италии.

— Она не в твоем вкусе.

— Даже близко нет. — Энцо перевел взгляд на рамку на моем столе — фотографию нас с Марией, которую он сделал в тот вечер, когда ресторан впервые открыл свои двери. — В любом случае. — Он указал на чек на столе. — Просто возьми деньги, хорошо? Будет одной проблемой меньше.

— Если ты хочешь быть инвестором, то я согласна. Но тебе не нужно…

— Нужно. И я внесу свою долю. Я с радостью предложу больше, чем указано в чеке, за эту привилегию, — сказал он, когда кто-то постучал.

— Это я, — предупредил Райан, прежде чем открыть дверь. — Я не помешал?

— Просто убеди ее, чтобы она взяла деньги, — сказал Энцо, направляясь к нему. Он похлопал Райана по плечу, и я могла поклясться, что между ними промелькнул взгляд, который заставил меня подумать, что Райан знал о плане Энцо.

После Монако они стали ближе, и я была благодарна Райану за то, что он наконец-то смог отбросить свои опасения по поводу прошлого Энцо и принял его как часть моей жизни. И он прилагал усилия, чтобы узнать его получше.

— Полагаю, Бэтмен и Супермен могут быть друзьями, — пошутил Райан несколько ночей назад.

Я встала, когда мой мужчина подошел к столу, и Энцо оставил нас наедине, закрыв за собой дверь.

Райан медленно пересекал кабинет, одетый в выцветшие джинсы и черную хлопковую рубашку с длинным рукавом. Черная кепка с трудом сдерживала его