– Фу ты ну ты, размечтался! – и крепкая затрещина в ответ.

– Да иди ты! Я первый занял!

– А ну-ка тихо оба! – рявкнул третий голос.

Две сильные руки подняли брыкающихся мальчишек, и те на мгновение пропали из поля зрения. Над Луной склонился Аметрин. Необычайно серьезный, с озабоченной складкой на лбу, он выглядел еще более взрослым, чем неделю назад.

– Ты как? – тихонько спросил он.

– Вроде нормально…

Луна пошевелилась. Кое-как с помощью Аметрина ей удалось встать. Она с беспокойством огляделась вокруг. В двух шагах от них лежало тело с глубокой черной дырой в груди.

– Гноючка… – печально прошептала Луна. – А я так и не узнала, как его на самом деле звали…

– Надо выбираться отсюда, – поторопил Аметрин. – Ты сможешь сама идти? Тогда я понесу его. Кстати, кто это?

– Эгирин, – тихо ответила она и еще тише добавила, увидев вытянувшееся лицо друга: – Да, тот самый!

Аметрин не стал ничего спрашивать, ограничившись коротким кивком. Он позвал братьев, чтобы те помогли идти Луне, а сам шагнул к Эгирину.

– Подожди, – остановила его Луна. – Не надо никого нести. Мы улетим на Фиччике, нужно только его найти.

Лисса, которая обеспокоенно рыскала вокруг в поисках Фиччика, тут же подскочила к Луне.

– Где он? Я уже тут все обыскала, – проглатывая окончания слов, затараторила она.

Лисса так тревожилась за друга, что даже отбросила свое обычное кокетство.

– Надо искать большой кокон. Паук завернул его в паутину, – ответила Луна и оперлась на Аметрина.

Силы потихоньку возвращались к ней, но девочка была еще очень слаба.

Пошарив в кустах, мальчишки вместе с хранителями и Лиссой быстро отыскали увесистый сверток. И, аккуратно размотав, обнаружили потрепанного и бледного, но, к счастью, абсолютно целого Фиччика. После всех восклицаний и объятий хранитель быстро сказал:

– Кроме моего самолюбия, ничего не пострадало, так что я готов лететь.

– Еще Чиру! – вспомнила Луна.

– Кто такая Чиру? – спросили мальчишки.

– Хранительница Эгирина. Зеленая белка с крыльями. Он говорил, что ведьма ее спрятала где-то там, в комнате.

Братья тут же скрылись в бункере.

Фиччик сильно волновался. Ведь ему предстояло превратиться в Лунфича на глазах у Лиссы. Он замер в предвкушении всеобщего восторга и изумления. Фиччик обожал ошеломлять окружающих и считал себя мастером этого дела. Хранитель важно раздул щеки, сосредоточился и с легким хлопком превратился в грозного и величественного Лунфича.

– Гром нам в бороду! – хором воскликнули выбежавшие из бункера мальчишки.

Они бережно несли Чиру, завернутую в паутину так плотно, что снаружи торчал только кончик носа.

– Мама дорогая… – прошептала Лисса.

Аметрин промолчал. Статус старшего брата не позволял ему показывать эмоции, но вытаращенные глаза говорили сами за себя.

Лунфич, красуясь перед ошеломленной Лиссой, гордо вскинул громадную голову с причудливо загнутыми ушами. Мальчишки тем временем наконец-то распутали Чиру, которая сразу же кинулась к Эгирину Вереща и причитая, она затараторила так быстро, что никто не понимал ни слова.

– Ладно, уходим. – Все еще ошарашенный, Аметрин наконец-то взял себя в руки. – Сможешь унести их обоих?

– Думаю, да, – гордо ответил Лунфич.

– Тогда больше не мешкаем. Луна пусть садится на спину, а Эгирина понесешь в лапах.

– А как же вы? – спросила девочка.

– Мы уйдем по нашей тропинке в зарослях. ее никто, кроме нас, не знает. Встречаемся в замке господина Гелиодора. Фиччик! Там в крыше есть люк для телескопа. Приземлишься возле него, через люк вы попадете в обсерваторию.

– Почему туда? Почему не домой? – недоуменно спросила Луна.

– Все разговоры потом. Луна, доверься мне, домой нельзя. Объясню, когда встретимся. Да и ты сама все поймешь, если посмотришь на улицы через подзорную трубу. Вниз не ходи, мы еще не знаем, насколько это опасно. Жди меня наверху. Обещаешь?

– Обещаю!

С помощью Аметрина Луна взобралась на спину Лунфича и изо всех сил вцепилась в его густую шерсть. Он величественно взлетел, вздымая тучи пыли. До его завернутых ушей донесся ошеломленный восторженный вздох. И на грозной морде Лунфича проступило смешное выражение Фиччика, который хвастается очередным героическим подвигом.

Лучась самодовольством, он осторожно подлетел к распростертому Эгирину и мягко взял его в лапы. Бережно прижав юношу к себе, Лунфич взмахнул огромными крыльями и стремительно набрал высоту. Малышка Чиру испуганно забилась у Луны в сумке. Та, как могла, успокоила ее, а потом стала во все глаза разглядывать то, что творилось внизу. Это выглядело совершенно нереально и абсурдно. Люди по-прежнему стояли на улицах и мерно хлопали в ладоши. Они не разговаривали, не смотрели друг на друга, не расходились. Только аплодировали, не останавливаясь ни на секунду.

– Что же тут произошло? – прошептала Луна.

Через какое-то время к ней стали возвращаться силы. Ладони засветились мягким светом, предлагая помощь. Луна приложила руку ко лбу и с облегчением вздохнула. Сил было еще мало, но на то, чтобы унять головокружение и тошноту, их хватило, и девочка почувствовала себя лучше.

Долетев до главного замка Гарнетуса, Лунфич аккуратно положил Эгирина на крышу у люка, затем осторожно приземлился рядом, стараясь не задеть юношу, который так и не пришел в сознание. Чиру тут же выпуталась из сумки и кинулась к своему подопечному. Она обнимала его лапками и плакала так отчаянно, что у самой Луны навернулись слезы.

– Чиру, успокойся, он жив. Он теперь не умрет. Нужно немного времени – и он поправится.

Девочка хотела погладить хранительницу, но та предостерегающе зарычала, оскалив остренькие зубки.

Девочка подняла руки вверх, демонстрируя свои мирные намерения:

– Хорошо-хорошо, я тебя не трогаю, но мне нужно затащить Эгирина в замок. Ты позволишь?

И Луна показала на люк, откуда обычно торчала труба большого телескопа, которым гордился весь Гарнетус. Сейчас телескоп был задвинут внутрь, и через люк можно было легко проникнуть в обсерваторию.

Чиру немного поворчала, но потом согласилась. При этом она намертво вцепилась в рубашку Эгирина, всем своим видом показывая, что больше ни за что не оставит его.

Луна подошла к люку и, откинув крышку, с опаской заглянула внутрь.

«Очень высоко», – отметила она.

И в очередной раз пожалела, что не успела овладеть воздушной магией. Максимум, что она умела, – это вызвать маленький вихрь у себя на ладони. Приручить ветер у нее никак не получалось. Все попытки заканчивались тем, что своенравный воздушный поток таскал ее за ногу, раскачивая, как маятник. Луна могла поклясться, что слышала его злорадные смешки. Но родители настаивали, чтобы девочка в первую очередь научилась выживать и защищаться. И оказались правы. Без знаний, полученных в Смарагдиусе и Гарнетусе, Луна бы погибла в межпортальном коридоре.