— Куда отправили? — Мартин открыл глаза.

— По почте в Вашингтон… Ну, помните ваш приказ? Сибирская язва, термообработка, маза-фака, долбанному микрофильму Зеельштадта конец…

— Четвертая дымовая завеса? Данке шон.

— Чиф, я только не могу понять, зачем нам бояться, будто траханый Белый дом что-то задним числом пронюхает? Все равно к тому времени мир уже будет наш.

Лица врача и атлета окаменели. Стало слышно, как где-то дребезжит забытая в чашке ложка.

— Ты хочешь сказать, что у меня начался старческий маразм? — сузились желтые зрачки Мартина Бормана, — Хочешь сказать, что я отдаю бессмысленные приказы?! — рука Мартина, как клопа, придавила кнопку на ручном пульте, и кушетка, сложившись пополам, вернула тушу старца в сидячее положение.

— Что вы, чиф!? — испуганно замахал руками Паплфайер, — Да разве б я посмел? Да вы для меня святее, чем Лютер Кинг и Анжела Девис!

В подлокотниках кресла отверзлись дырочки калибра 7,35 мм, и подлокотники зловеще нацелились на негра. Два красных пятна лазерных прицелов истерично заплясали по кашемировому костюму от Гуччи.

— Чиф, я же ваш верный слуга! — рухнул на колени негр, — маза-фака!..

Вышвырнутая сжатым воздухом дюжина наполненных цикутой одноразовых шприцов поразила негра в грудь, руки и лицо. Открытая кожа из шоколадной стала цвета вороньего крыла, с уголков губ капнула пена, негр повалился назад и ударился затылком об алюминиевый порог, но ему уже было не больно. Он так и остался лежать, утыканный шприцами, будто обросший бледными поганками.

— Вот тебе «Микрософт», Донбасс и оливковые плантации под Афинами в придачу, — криво усмехнулся Мартин. — Я оплатил свержение апартеида в ЮАР не для того, чтобы мир делили негры.

Солнце сквозь иллюминаторы с испугом наблюдало за происходящим на борту самолета. «Боинг» летел из июня в декабрь в районе 1 сентября.[114]

— С точки зрения психоанализа приказ насчет писем лишний раз подтверждает, что вы подсознательно не верите в свой успех, — холодно констатировал доктор.

— Но почему, герр Штраус? Почему я не верю? Ведь для победы все готово. Мегатонники рыщут где угодно, только не в самой России. Поставлено три дымовых завесы…

— Во-первых, лягте, как положено, и закройте глаза. Шнель!

Мартин, покорно подчиняясь, нажал кнопку на пульте. Кресло разложилось и вновь превратилось в кушетку.

— Вызвать Кортеса? — предложил доктор, — Его присутствие действует на вас положительно, вы мобилизуетесь и прекращаете пускать нюни.

— Кортес, это хорошо, — мечтательно промямлил Борман, — Это моя удача. Но лучше будет еще раз послушать наш план.

— С того момента, как мы наводним Европу негритянскими ордами? — атлет зевнул, не стесняясь. Только за сегодня он излагал план четырежды.

— Уже можно открыть и эту тайну. Я оплатил свержение власти белого меньшинства в ЮАР не для того, чтобы мир достался неграм. А для того, чтобы у меня под рукой оказалась целая армия белых, готовых на все, лишь бы покинуть ЮАР к чертовой мутер. Но время ставить евроафриканцев под ружье еще не пришло. Ферштейн? Расскажи с самого начала, с того момента, как запустится механизм метеорологической бомбы.

— Правильнее называть это гидрологической гаубицей, или изобарической мортирой, или синоптическим оружием массового поражения, или климатологическим…

— Не нуди.

— Или официально — «Славянской булавой». Если мы до первого января не воспользуемся «Славянской булавой», гидрографическая гаубица может совершить разовый спицевидный выброс всей накопленной энергии самопроизвольно, что проткнет ионосферу и приведет к Концу Света, как и предсказывал Нострадамус. — Плавно поплыл по салону бизнес-класса голос атлета, а если точнее, выпускника Бременского университета Гельмута Варштайнера, гениального синоптика, которого Борман купил не за деньги или посулы безграничной власти, а за право участвовать в самом параноидальмном научном эксперименте за всю историю человечества. За возможность повторить библейский потоп. — Пушка уже сейчас сбрасывает некие избытки энергии. Потому-то на прилегающих территориях — в России, Китае и Канаде — погода год от года становится все необузданней. Зимой дожди, летом ураганы, а в Японии — чередой тайфуны и цунами. Но это ягодки. За сто лет режима ожидания синоптическая баллиста накопила столько электричества, что, при его прицельном использовании, хватит, чтобы кардинально дестабилизировать обстановку во всем Северном полушарии. Причем, управление циклонами и температурной шкалой позволит вызвать наиболее вредоносные погодные проявления класса наводнений, тайфунов и смерчей в местах наибольшего скопления населения. Причем, враг не расценит происходящее, как умышленную агрессию, и не примет контрмер. В результате все мало-мальски крупные города Северного полушария будут сметены с лица земли. Западная цивилизация обратится в прах. Страны же Южного полушария — Бразилия, Аргентина, ЮАР, Австралия и прочие — понесут минимальный урон. И займут вакантные места сверхдержав. Вы же, партайгеноссе, тайно контролируете большую часть промышленности этих стран…

Борман слушал вполуха. Перед его мысленным взором крутились ветхие кадры «кинохроники». «Славянская булава»! Сколько усилий истратили вожди Германии, сколько истинных арийцев сложили головы, чтобы вырвать эту тайну у русских! Пушку изобрел какой-то революционер-цареубийца, найдя подсказку в дневниках Леонардо да Винчи.

На океанское дно медную пластину в обстановке глубокой секретности опустил российский флот перед Цусимским сражением и избрал героическую гибель, чтоб осталось как можно меньше посвященных в тайну рядовых исполнителей. Эта задача, а не спасение Порт-Артура, являлась истинной миссией флота в Русско-Японской войне 1904-1905-го годов. Вторую пластину в горах разместил знаменитый русский путешественник Пржевальский, и это позволило его незаконнорожденному сыну Иосифу впоследствии утвердиться на московском троне. Но прежде о том, что у русских царей есть в закромах супероружие, разведал Бисмарк и стал в ногах валяться у Вильгельма, чтоб тот не начинал войну с Россией. Вильгельм не внял, но осыпал золотом большевиков, и тем ничего не осталось кроме как свергнуть Николая. Но, придя во власть, Ленин забыл, чем обязан и, как подачку, бросил Германии жалкие территории по Брестскому миру. И арийцам пришлось начинать охоту за Тайной с начала.

Ключ номер один немецкому послу Мирбаху удалось выменять на аккордеон у штурмовавшего Зимний матроса и отправить в Фатерлянд дипломатической почтой. Когда большевики спохватились, было поздно, и Мирбаха они убили из мести. Еще позже где-то что-то проведавшие о «Славянской булаве» американцы сбросили на Японию две атомные бомбы в тайной надежде порвать подводный провод гигантского аккумулятора. Но у них не было достоверной информации, и затея потерпела крах. А потом вдруг самым загадочным образом скоропостижно скончался Рузвельт…