Бои за Филиппины

Последние минуты среднего десантного корабля № 20, в центр которого врезался летчик-камикадзе. 8 человек команды корабля погибло, 9 были ранены

Фотография. 5 декабря 1944

Группа офицеров армейской авиации «Весь мир» № 9

Фотография. Декабрь 1944

Группа офицеров армейской авиации «Весь мир» № 9 была сформирована 25 ноября 1944 года после окончания специальной школы. В период с 21 декабря 1944 по 9 января 1945 года, во время боев за Филиппины, все пилоты группы погибли, поразив на своих самолетах цели.

По мере ухудшения военной обстановки все большее число авиачастей втягивалось командованием флота и армии в самоубийственные акции. Если в конце 1944 года особой войной занимались в основном летчики 1-го воздушного флота адмирала Ониси, то с начала 1945 года штаб добавил к нему еще два воздушных флота — 5 и 10-й. Наиболее дееспособным из них считался 5-й воздушный флот, предназначенный руководством для борьбы с ударными силами ВМФ США.

Главой его был назначен вице-адмирал Угаки Матомэ (1890–1945), потомок самурая, ближайший сподвижник Ямамото, с которым он разрабатывал планы операций нападения на Пёрл-Харбор и Мидуэй. Вместе с Ямамото Угаки принимал участие в инспекционной поездке по Соломоновым островам в апреле 1943 года. Он чудом остался жив после атаки на два японских бомбардировщика с высшим командованием флота американских истребителей, получив ранение и выпав с небольшой высоты из второй подбитой и разваливающейся машины в воду. В битве при Лейте Угаки занимал пост начальника штаба 2-го флота адмирала Курита. С назначением Угаки на новую должность у камикадзе появился второй «отец». Как и Ониси, он был одержим идеей использования особых подразделений в войне с американцами, радовался каждому «успеху» смертников и близко принимал к сердцу их неудачи.

Однако почти с самого начала действий камикадзе их движение оказалось насыщенным различными трудностями и противоречиями, которые не укладывались в грандиозность поставленной перед смертниками задачи и становились все более парадоксальными по мере приближения конца войны.

Японские базы специальных сил военно-морского флота и армии на Филиппинах

Прежде всего, камикадзе, которые были армейскими и флотскими, мешало постоянное противостояние флота и армии, что вредило общему делу. Очень часто флотское командование не могло договориться с армией о совместном использовании аэродромов. Защите Японии и помощи флоту с обязательным жертвованием большого числа человеческих жизней, явно не соответствовали средства — плохая устаревшая техника, отсутствие надлежащего прикрытия и молодые, неопытные, наспех подготовленные летчики, что делало акции камикадзе малоэффективными, а иногда и бесполезными. На смену ветеранам авиации, погибшим в боях вместе с основной частью воздушных сил империи, пришли курсанты и резервисты, не имевшие достаточной летной практики. Вводный курс обучения новых пилотов корпуса камикадзе длился всего лишь 7 дней, 2 из которых посвящались отработке взлета, 2 — полету в группе и 3 — приближению к цели и атаке.

Самолеты смертников снабжались авиабомбами, но с машин иногда снимали стрелковое вооружение и многие приборы, в том числе навигационные. Поэтому они могли следовать к цели только с направлявшими их самолетами сопровождения и в случае атаки противника не имели возможности защищаться самостоятельно. В конце войны от некоторых типов самолетов после взлета планировалось производить отстрел уже ненужных шасси с тем, чтобы использовать их на других машинах, так как посадка смертника не подразумевалась. Отделять шасси от корпуса самолета при отрыве его от земли японские конструкторы намеревались у деревянного моноплана фирмы «Накадзима» Ки-115, имевшего символическое название «Кэн» или «Цуруги» («Меч»).

Официальная инструкция для пилотов 1-го корпуса специальных отрядов Главного инспектора японских военно-воздушных сил (коку сокан) была противоречивой. В ней говорилось, что империя стоит на перекрестке между победой и поражением, и что первая атака отряда камикадзе, сильных духом, привела к триумфу этого подразделения, и один отряд за другим уже следует его примеру. Далее было сказано:«… для вас не может быть и речи, чтобы вернуться назад живыми. Ваша миссия включает несомненную смерть. Ваши тела будут мертвыми, но не ваши души. Смерть одного из вас будет рождением миллиона других…» И, наконец,«… не торопитесь умереть. Если вы не смогли обнаружить вашу цель, поверните назад. В следующий раз вы сможете найти более благоприятный случай. Выберите смерть, которая принесет максимальный результат».

Эта фраза инструкции-приказа, похоже, допускала плохую работу воздушной разведки или вообще не предусматривала ее, предоставляя камикадзе действовать вслепую и самим заботиться об успехе. В начальный период действий камикадзе случаи возвращения пилотов-смертников на базы и повторные вылеты на задания были не редки. На Филиппинах около 40% самолетов камикадзе участвовало в повторных вылетах. Но тем самым инструкция игнорировала душевное состояние людей, пребывающих в состоянии напряженного ожидания смерти. Именно в психологической стороне дела и заключалось ее основное противоречие. Невозможность приобщиться к категории богов после того, как пилот-камикадзе отказался от жизни и всецело был готов к гибели, написал родителям прощальное письмо, сделал завещание и участвовал в обряде собственных похорон, являлась для воина трагедией. Такой случай был бесчестьем для самурая, пагубно воздействовал на боевой дух летчика и других бойцов особой команды, влекла за собой опустошенность и душевное расстройство. Возвращения летчиков комкали всю торжественность, возвышенную серьезность и значимость акций специальных подразделений. Видно было, что непродуманное руководство для смертников составляли военные чиновники-теоретики, которые не собирались завтра или послезавтра прекращать земное существование и были далеки от героической практики летчиков-смертников. Чем ближе был конец войны, тем бессмысленнее становилась инструкция. Бензина в баках самолета камикадзе имелось только до объекта, который следовало уничтожить, особенно в тот период войны, когда горючего не хватало и оно было на вес золота, когда не было вооружения, с помощью которого можно было бы защитить себя и когда бомбы ставились на боевой взвод уже на земле, что делало посадку самолетов с ними невозможной. Бомбы следовало сбросить или посадка неминуемо влекла за собой взрыв. Поэтому, чтобы не «потерять лицо», оказавшись в постыдном состоянии при отсутствии цели, многие смертники, даже если у них и оставался бензин, не пытались лететь назад и предпочитали смерть в волнах моря возвращению.