Петляющая между деревьев тропа обогнула громадный, необъятный ствол древнего тиса и резко нырнула в глубокую яму, наполненную какой-то жидкостью антрацитово-чёрного цвета, в которой отражалась полная луна с характерной «физиономией».

– Вот только ногу мне ещё не хватало здесь подвернуть, или искупаться в какой-то луже. – Не успел подумать про себя Коля, а Луна отражавшаяся в «луже», в тот же миг успела огрызнуться страшной гримасой. – Стало, очень даже не по себе.

– Извиняюсь премного, не подумавши ляпнул. – Обратился с извинениями к «Луне» Николай. – Дурак, то есть!

Луна благосклонно приняла свой прежний благородный облик и Николай, хоть и не был глубоко верующим и даже до сих пор не крещённым, машинально окрестив себя помчался далее.

– Сын неба, не сошедший с небес. Мы остаёмся верны своим клятвам, но мы готовы не служить тебе, а быть твоим путеводным светом… – раздался хор мелодичных, словно перелив колокольчиков, голосов.

– Вы? А, кто вы? Я вас не знаю. Расскажите о себе, пожалуйста. – спросил Николай, усаживаясь на так кстати оказавшийся на пути плоский камень.

– Ты слишком юн, Странник. Тебе об этом слишком рано знать… Ты ещё своим разумом молодой, неразумный. Но скоро ты всё узнаешь, не пройдёт и тысячи лет… – возвестил перелив колокольчиков.

После этого послышался шёпот на незнакомом наречье, в котором Николай не смог разобрать ни одного слова, а затем снова раздалось на знакомом языке: – Да! Решено окончательно… Ты узнаешь о нас – через тысячу лет… Через тысячу лет тому назад!

Услышав этот, мягко сказав – необычный ответ, Николай подумал, что не зря он присел на камень.

И вдруг, ощутил себя в совершенно другом месте…

***

Судя по табличкам на дверях, этот коридор явно находился в стенах Управления Госбезопасности СССР. Но это Управление, судя по историческим документальным фильмам, виденным Колей ранее, на самом деле было не узнать. В отличие от пропагандировавших мрачные, пустые застенки документалистов «демократической волны», по этим коридорам весьма деловито бегали различные совершенно незнакомые люди, отнюдь не в «пролетарских кожанках», а одетых кто как, некоторые даже и очень ярко. Но, конечно же в основном, одеты они были в строгие костюмы серой либо чёрной цветовой палитры. Все как один, эти люди были с папками и портфелями. И как в том самом муравейнике, сновали туда и сюда без остановки.

Николай, по пути в конец коридора обнаружил дверь с надписью «Курилка для персонала», и ради интереса решил заглянуть сначала туда. – Чекист в форменном синем кителе оглянулся, и вопросительно на него посмотрел, но потом дёрнул головой и протёр глаза, словно после сна. – Спать надо чаще, а чай пить и курить реже, померещится же… -сказал сам себе чекист, и снова отвернулся к окну. Но не смотря о фразе про вред курения, «бычок» от папиросы не выкинул, а наоборот – смачно затянулся.

После такого поворота событий, Николай решил как можно реже попадаться на глаза сотрудникам НКВД, а потихонечку побродить в сторонке.

Но тут его взгляд упал на бодро шагающего по широкому коридору военного с майорскими лычками на новенькой, отглаженной форме. Этот военный, дошагав до кабинета с массивной дубовой дверью, постучался и немедля зашел внутрь помещения.

– Этого просто не может быть. Это морок и сон. Такого не бывает, просто не бывает… – Это лицо было Николаю очень хорошо известно с самого детства.

По длинному коридору, только что прошагал его прадед. Но Коля видел его на старых чёрно-белых фотографиях только лишь в полковничьей форме, и рассказывали ему истории только про деда-полковника. Но не полковника НКВД, а лётчика. Видно, чтобы не травмировать детскую психику. Ведь про эту организацию в последние десятилетия одни лишь страшилки можно было услышать. – Такую возможность упускать было нельзя ни в коем случае.

Николай, крайне тихо и незаметно, как только смог – прошмыгнул в этот же кабинет.

Кабинет был достаточно большим, но не огромным и представлял из себя прямоугольник, посреди которого стоял очень массивный деревянный стол, а по бокам к нему были приставлены кожаные кресла коричневого цвета. У стены, в самом дальнем углу, стояла обычная школьная доска на треноге. Вся эта доска была сплошь исчерчена какими-то значками и схемами. Очень было похоже, что тут только что закончилось совещание или как сейчас говорят – брифинг.

За столом сидел хозяин кабинета. При виде вошедшего майора, человек привстал и стало видно, что это невысокий человек средних лет, плотного телосложения, с короткой стрижкой и в круглых очках.

– Здравствуйте Николай Сергеевич, как добрались? Не устали с дороги? – первым протянул руку для рукопожатия, человек в очках.

– Что вы, товарищ комиссар, – для меня этот перелёт, что в столовой щей тарелку съесть. Не сам же я вёл самолёт. Уселся поудобнее, да спи себе на здоровье. Не на войне ведь.

– Это смотря с чем сравнивать, товарищ Абашин. Бывает, что и в мирное время похуже чем на любой войне.

– И не говорите. Мне действительно в Испании было спокойнее… Но, разрешите уточнить цель моего визита? Как я понял из телефонограммы, что-то неладное творится на Дальнем Востоке? – уточнил у хозяина кабинета, майор.

– Совершенно верно, не совсем неладное, но творится. Местные товарищи прислали вот, что – прошу ознакомиться с докладом.

Человек в очках протянул майору стопку бумаг, объёмом листов в десять. – Ознакомьтесь и доложите ваше видение текущей ситуации.

Майор взял бумаги, уселся в кресло, и некоторое время внимательно их изучал. И после ознакомления с сутью этого вопроса, доложил руководителю своё мнение: – Интересная ситуация выходит. Написано достаточно малограмотно, специфично и сумбурно. И если я всё правильно понял, то местные товарищи при попытке уничтожить памятник культурного значения в похвальном, но достаточно глупом желании установить памятник труженикам села, обнаружили в удалённом районе города Владивостока, некий объект религиозного поклонения. Судя по всему, оставшийся с времён, которые были задолго до прежнего самодержавного строя. По какой-то причине, этому объекту присвоили важность первой степени, но несмотря на это, местные рукоблуды туда забрались и испортили многие культурно-значимые вещественные доказательства. Надо срочно всё восстанавливать. – Но, извините за бестактный вопрос. Я кадровый разведчик, а это дело скорее для краеведов и историков. Максимум, для местных милиционеров. Я там зачем буду нужен?

– За это я тебя и ценю, – не увиливаешь и не лебезишь, как многие делают, а задаёшь правильные вопросы.

Слушай дальше: – Потом, когда за дело действительно взялась милиция, поступила следующая информация. Начав раскопки, эти чертовы @!@#даки и $%^расы сломали некую секретную дверь и удалились по домам не оставив охрану. Само собой, многие предметы старины растащили местные жители…