– Ты сказала – рыбку, – мягко улыбнулся Капитан Удача. – Говорят, здесь есть где-то такая харчевня – «У рыбы»…

– Да, есть, – девушка с отвращением дернулась. – Омерзительное и гнусное место, настоящий притон! Тебя туда кто-то звал?

– Да… некий Джаван Руми, боксер… ну, в смысле – боец кулачный.

– Ах, Джаван тебя звал?! – покусала губу возлюбленная. – Знаю, знаю Джавана. В чем-то он наш человек, но… зачем он тебя звал, не догадываешься?

– Просто пообщаться, поговорить.

– Хм, поговорить. Нужда ему с тобой разговаривать… Чтоб убить, тут и гадать не надо!

Егор недоуменно моргнул.

– Зачем ему меня убивать?

– Ты слишком сильный соперник, а Джаван… – Девушка быстро поднялась и оделась. – А Джаван нам поможет. Заставим помочь.

– Кто заставит – ты?!

Елена вновь сверкнула очами, окатила яростной и холодной синью – словно врезала прямым между глаз!

– Хватит болтать, надо действовать! Кстати, ты тоже должен мне кое в чем помочь.

– Приказывай, моя госпожа! – Вскочив на ноги, картинно поклонился Егор. – Что должен сделать?

– Целовать руки хозяину!

– Что-о?

– Что слышал, – жестко отрезала девушка. – Сегодня вечером, как и всегда, Хидаяс-козел выйдет во двор, поглядеть на тебя с Кызымом. Как вы бьетесь. Потом подойдет спросить, чего вам нужно. Скажи – вина, хозяин, хоть и магометанин, а тайный пьяница, и тебя в этом поймет. Проси не просто так – пади на колени, руки целуй… особенно – правую. На среднем пальце – кольцо, перстень с печатью – хорошенько запомни рисунок. Ну, вот… – Елена пожала плечами. – Пока так. Дальше я уж сама все сделаю.

– Не шибко-то и озадачила, да.

Дивясь недюжинной энергии и неожиданной мудрости юной красавицы, Вожников все сделал в точности так, как она просила. Вечером, когда Хидаяс-бек в сопровождении толпы прихлебателей и домочадцев, налюбовавшись тренировочным боем, милостиво подозвал к себе бойцов, бросился на колени, целуя руки – попросил вина…

Ну, вот он, перстень!

Хозяйская длань неожиданно дернулась, закатила пощечину:

– Вина? Да как ты смел, раб!

Впрочем, начальник местного ЖКХ тут же сменил гнев на милость, обернулся с ухмылкой, подозвал козлобородого управителя:

– Ах, он же неверный… Ураз, доставишь сегодня вина… знаешь, у кого взять. Два… нет, три кувшина! Что смотришь, раб? Благодари.

Хидаяс-бек протянул для поцелуя руку… На золотой печатке – луна и затейливая арабская вязь, как видно – имя хозяина…

– А луна какая – тоненькая или толстая? – Старательно водя гусиным пером по клочку выделанной на бумажных мельницах Сарая бумаги, Елена подняла глаза.

– Да обычная такая луна, – припоминая, пожал плечами Вожников. – Не толстая и не тонкая – месяц. О! Вот так очень похоже, да.

На следующий день, с утра, златовласая невольница, закутавшись в длинное покрывало, отправилась на базар – так, за всякой мелочью. Однако до базара так и не дошла, свернула к старой мечети, а от нее – на окраину, мимо квартала медников и кузнецов. Остановилась возле грязной харчевни, напротив фонтана в виде каменной – с отбитым хвостом – рыбы, поймала за руку пробегавшего мимо мальчишку.

– Джавана Руми позови, бача. Одно слово скажи – Эгор Кулаки-Руки.

– Ого, Эгор! Знатный боец!

– Беги, беги.

Джаван Руми в затейливо повязанном тюрбане, в длинном синем кафтане с маленькими серебряными пуговицами, недоуменно озираясь, подошел к фонтану.

– Это я тебя позвала, Джаван, – не откидывая покрывала, быстро произнесла девушка.

– Ты?!

– Эгор Кулаки-Руки хочет уехать…

Боец усмехнулся:

– Ты, верно, хотела сказать – бежать? А что, если я сейчас…

– Да, Кулаки-Руки хочет уйти… – Елена понизила голос. – К славному Джелал-ад-дину. Ты ведь тоже про него подумывал, а?

– Откуда ты… – Джаман явно испугался, красивое лицо его исказила гримаса.

– От верблюда. – Перебив, невольница вытащила из-под покрывала клочок бумаги с рисунком. – Я знаю, у тебя есть знакомые медники.

– Допустим, есть.

– Которые благоволят тебе… так же, как славный Джелал-ад-дин – Эгору Кулаки-Руки. Мне нужна печать – вот с таким же рисунком. Завтра.

– Но…

– Сделай, Джаван. Войска нового эмира уже у Сарая.

– Хорошо, – торопливо кивнул Джаван Руми. – Давай твой листок. Сделаю.

День выдался душным, жарким, настолько жарким, что смотритель гавани Халил Давутчак велел распахнуть все окна и двери, тем более что само присутствие располагалось в толстостенном, сложенном из огромных камней здании, больше похожем на крепостную башню. Д-а-а… Были бы у города стены, была бы и башня, впрочем, и это сооружение достойно защищало гавань, ведь на верхней площадке имелись и стрелометы, и пушки.

Может, туда подняться? Там навес, ветерок, тень… Давутчак почесал наголо бритую голову и задумчиво посмотрел на снятую и положенную прямо на ковер чалму. Старая уже чалма, однако, и золотая цепь на ней – старая, и самоцвет… какой-то тусклый… А где найдешь другой? Что-то никто из старых друзей давно не наведывался, все выжидают чего-то… а ведь раньше-то так не сидели, действовали, творили дела! От дел тех и золото прибывало, и камешки… Эх, вот же были времена, пусть и опасные, но… а сейчас, вишь ты – выжидают. А какая разница-то? Что один хан, что другой? На себя-то поработать при любом можно. А правитель пусть себе хмурит грозно брови на потеху глупой толпе – работа у него такая…

– К вам какая-то женщина, достопочтенный господин! – сунул голову в дверь истекающий едким потом стражник.

– Женщина?! – Несмотря на жару, Халил Давутчак искренне изумился. – Откуда здесь женщина, мой верный, но глупый Муфрид?

– То есть не женщина, я хотел сказать, а по виду – служанка, рабыня.

– Так бы и говорил, а то – женщина… Что ей надо-то? Что, сразу не мог прогнать?

– Говорит, ее послал ваш старый знакомый, Хидаяс-бек.

– Хидаяс-бек? – Давутчак сразу же оживился, поспешно напялил на голову чалму. – Зови! Что стоишь-то? Да скажи этой рабыне – пускай поспешит.

О, Аллах, милосердный и всемилостивейший, неужто… неужто вернулись наконец старые добрые времена?

– Да пребудет с вами милость Пророка. – Войдя, невольница вежливо пала ниц и отбросила с головы покрывало.

Ха! Действительно – Хидаяс-бека рабыня, досточтимый господин Халил Давутчак, слава Аллаху, никогда на память не жаловался, и эту тощую кошку запомнил – не один раз ее во дворе Хидаяса видел.

– Так что велел передать твой хозяин?