выдумок поклонников Двенадцати Тысяч Создателей.

— Демонизм — их выдумка?

— Их заблуждение не в самом демонизме, а в убеждении, что одержимых следует изгонять с Дивии.

Главный служитель умолк, вновь сосредоточившись на мечущейся струйке дыма. Как я уже отмечал, в храме Всенаправленного Ветра Моваха было довольно ветрено.

Я пришёл на встречу в кожаной маске с ярким и дорогим кристаллом озарения «Обман Проницательного Взора» во лбу. Это устройство обманывало смотрящего, показывая ему чужое лицо вместо моего, и считалось лучшей защитой от «Зрения Тверди». Оно же искажало фигуру, делая носителя маски неузнаваемым. Именно эта модификация «Обмана Взора» заставляла светиться глазные прорези масок наёмников.

Главный служитель не мог меня узнать, но я почему-то чувствовал, что он прекрасно осведомлён о моей личности.

Я погасил во внутреннем взоре озарение из маски и отстегнул её крепление от ворота халата.

— Ага, муж нашей Нау? — осклабился главный служитель.

— Это что-то меняет?

— В последний раз мы встречались, когда нарекали в этом храме твоего сына.

— Уважаемый, Внутренний Голос тебе изменяет? В последний раз ты видел меня сегодня утром, когда прятался от меня в подвале моего дома.

Служитель усмехнулся.

Я продолжил:

— Я объяснил, почему не могу посещать храмы Двенадцати Тысяч Создателей. Вы готовы мне помочь?

— Как я уже сказал, ты поступил правильно, придя в наш храм.

— Вот об этом я и хотел бы предупредить. При всём уважении к Всенаправленному, я не намерен плясать вокруг его изваяния или читать его высказывания в изгибах дыма.

Главный служитель поправил остроконечную шапку:

— Полагаешь, мы любого допускаем к прямому пониманию Путей Всенаправленного? Не всякий достоин служить в храме.

— Я готов оплатить труды моваховцев…

— Кого-кого? — изумился служитель.

— Прошу прощения, оговорился — следующих за Всенаправленным. И оплачу по той цене, какую берут храмовые герои Двенадцати Тысяч Создателей.

— Плату мы не берём. Только чистосердечные пожертвования.

— Понял.

Я едва удержался, чтобы не добавить: «Хотя моя жена нажертвовала в ваш храм сотни тысяч моих золотых граней».

Главный служитель взял паузу, вероятно, прислушиваясь к напоминаниям Внутреннего Голоса.

— Хорошо, Самиран из рода Саран. Я, Хази, главный служитель храма Всенаправленного Ветра Моваха, буду читать твои Пути и растолкую равновесие.

Я не стал спрашивать, хватит ли у Хази Морального Права — священник говорил уверенно.

— Во имя всех направлений, — торжественно произнёс Хази.

— И во славу Дивии, — добавил я.

✦ ✦ ✦

Озарения священника Моваха технически не отличались от озарений священников Двенадцати Тысяч Создателей, но имели эстетические и ритуальные особенности.

В отличие от Саны и других священников, моваховец Хази не читал молитв и не возносил хвалу своему божеству через танец. Он попросил меня пересесть в центр каменного кольца, выложенного на полу, и разложил по курильницам шарики благовоний. Второй моваховец зажёг их огненным озарением. Хази начал медленно шагать по кругу, внимательно следя за струйками дыма.

Пот катился по его лицу — следствие напряжения от толкования равновесия, ограниченного моим Моральным Правом.

Спустя примерно пять минут Хази шагнул ко мне в кольцо и сел напротив:

— Твоё равновесие слегка склонено в сторону благоволения.

— В храм лучше не идти? — спросил я.

— Лучше подождать.

— А подтолкнуть равновесие сможете?

Хази пожал плечами:

— Я и подтолкнул, насколько смог. До меня оно склонялось в сторону наказания.

Я снял с пояса все шкатулки с золотом:

— Где оставлять пожертвования?

— Где угодно в стенах храма.

Положив шкатулки на пол, я поднялся:

— Значит, уважаемый, я могу рассчитывать на вашу поддержку в дальнейшем?

Всё это время главный служитель Хази не проявлял ко мне особого отношения: был минимально вежлив, не более. Теперь же он твёрдо сказал:

— Только при соблюдении одного требования.

— Какого?

Главный служитель посмотрел за мою спину. К нам подошёл молодой человек лет двадцати пяти, одетый в чёрный короткий халат. Его сандалии были зашнурованы толстыми кожаными ремнями. Из-под остроконечной шапки выбивались колечки чёрных кудрей.

Парень поклонился, придерживая шапку. За его спиной я заметил рукоятку короткой мочи-ки скрытого ношения.

— Меня зовут Кил, — представился он.

Я ответил кивком, не назвав своего имени. Это не было проявлением невежливости, а лишь показателем моего более высокого положения. Подозреваю, моё имя Килу уже было известно.

Я повернулся к главному служителю:

— И что?

— Идущий за Всенаправленным по имени Кил будет в твоём отряде вторым старшим.

— С какой стати? — удивился я.

— Таково моё требование. Во имя всех направлений.

— Уважаемый, твоё требование невыполнимо.

— Кил — хороший воин. Ты сам видел, как он дрался, защищая вас от наёмников.

— Уважаемый, ты вообще ведаешь, как устроены отряды небесных воинов?

— Да. В них есть первый, второй и третий старший. И остальные.

— Эти должности не выдают кому попало. Их заслуживают. Как у вас не всякий может служить в храме Моваха.

— Кил — хороший воин.

— Да хоть самый лучший в Дивии. Но в отряде он — никто. Какой-то Кил, ещё и грязерожденный, да?

Я сказал это наугад, ориентируясь на то, что у Кила нет имени семьи. Судя по нахмурившимся бровям Кила, я угадал.

— Для Всенаправленного Ветра Моваха нет разницы, кто откуда произошёл, — ответил он. — Все мы вышли из живота женщин.

— А для славных дивианцев есть разница, из чьего именно живота кто вышел. И куда.

Главный служитель возразил:

— Ты же взял в отряд грязерожденного Пендека, чья мать была низкой потаскухой, и бывшего наёмника по имени Резкий Коготь, который даже не знает, кто его мать.

— Пропущу вопрос, откуда тебе это известно. Но они пришли в отряд на последние места.

Главный служитель немного подумал и сказал:

— Ладно, согласен, пусть Кил будет третьим старшим.

Мне оставалось только наложить на себя фейспалм. Неужели служитель Моваха настолько недалёк?

После долгих торгов и обмена метафорическими афоризмами я убедил служителя, что если Кил войдёт в отряд, то без всяких преференций и на последнее место.

Затем я потребовал узнать озарения и умения Кила.

Я отчего-то решил, что все последователи Моваха — священники. Но у Кила не было озарений священников. У него были яркие «Крылья Всенаправленного Ветра» — то самое скрытое озарение моваховцев, позволяющее им летать, игнорируя собственно ветер. А также набор заметных озарений: «Тяжёлый Удар», «Стена Воздуха» и «Ускользающий Свет». Кроме