— К чему ты клонишь? — Его рука казалось такой теплой, уютной и согревающей, но, как оказалось эти руки могут быть так жестоки.

— Не пойми неправильно, я не хочу тебя отговаривать или еще что-то в этом роде и бросать я тебя не собираюсь, буду всегда за тебя, обещаю, но тебе нужно отдыхать. Посмотри до чего тебя довели все расследования, так нельзя.

— «Вообще-то он прав. Даже изначально Сетт был против плана договора с Генрихом и всех наших опасных действий без полиции, но по-другому быть не могло. Мы так далеко зашли, нужно как минимум закончить начатое.»

— Я благодарна за твою заботу и всю поддержку, но ты же понимаешь, что дело на полицию мы не оставим?

— Понимаю, только вот ты не понимаешь насколько это опасно для тебя. Ты уже дважды была на грани жизни и смерти, Эмили. — Сетт говорил строго, но вполне спокойно, как всегда его холодок голоса слегка обжигал и усмирял.

— Меня тоже это пугает, я явно кому-то мешаю, и этого «кого-то» точно знает Генрих.

— Даже сейчас не перестаешь говорить об этом. Послушай, просто давай договоримся, что больше мы не будем рисковать твоей жизнью, она для меня очень ценна, понимаешь?

Эмили кивнула и слегка улыбнулась. — Хорошо, я постараюсь обходиться без этого.

— Сменим тему? — Лишь после согласия девушки, его лицо перестало выражать прежнюю строгость, теперь он смотрел на нее по-доброму, с ухмылочкой на губах.

— Давай. — Она даже знала какую тему хотела бы обсудить. Те его слова во время драки не покидали ее размышлений. Но спрашивать напрямую было слишком неловко, к тому же от стеснения воздух в легких скрутился в один ком, не позволяя голосовым связкам делать свою работу.

— Тебя что-то беспокоит?

— «Одним лишь взглядом смог это понять, неужели я настолько читаема?» — Как ты это понял?

— Уже привык к твоей мимике. Давай выкладывай, а то не отстану.

А ей и не хотелось, чтобы он отставал. Было приятно, когда он интересуется, что-то спрашивает или беспокоиться. К тому же это проявлялось только по отношению к ней, от этого это ощущалось в двойне приятно.

Эмили не знала с чего начать. Было трудно объяснить почему ей теперь неловко перед Сеттом и что она чувствует. Да, он давно знал о ее симпатии, и она была взаимна, но проблема в том, что его чувства нельзя было знать наверняка. Сетт постоянно скрывает эмоции, только сегодня он не смог сдержаться и дал заднюю, когда избил Генриха. Как понять, что он чувствует по отношению к ней на самом деле? Что если он по-прежнему не воспринимает ее как девушку? А если он любит другую и только поэтому постоянно откладывает их отношения и их начало? Такие подозрения и не давали ей даже начать разговор.

— Судя по тому, как ты молчишь, речь пойдет обо мне. Я напугал тебя во время драки? — Предположил Сетт в попытках понять Эмили.

Девушка усмехнулась и отвела взгляд. — Нет, что ты. Меня пугает совсем не твоя сила или агрессия.

— А что тогда? Расскажи мне. Лучше сейчас, потом может быть не до этого, ты ведь и сама это знаешь.

— Твои вечные маски. — С трудом выговаривала она, рассматривая пол палаты. Смотреть на Сетта сейчас, Эмили не решалась, так бы она точно не смогла говорить.

— Маски? Немного не понял если честно. Можешь разъяснить? — Было видно насколько осторожно он продолжает расспрашивать, вытягивая подробности, чтобы девушка не в коем случае не закрылась еще больше.

— Ты не показываешь настоящих эмоций, словно просто надеваешь маски и так происходит очень часто. Ты даже улыбаешься искренне крайне редко. Меня пугает то, что ты можешь скрывать в душе на самом деле. В том числе и на счет чувств ко мне. — Сетту удалось своими методами успокоить ее, так чтобы она сама захотела говорить.

— Маски в этом плане, понял тебя. Я прекрасно осознаю твой страх, он вполне оправданный, но у такого моего поведения есть причина.

— Расскажи мне ее.

Мужчина сделал глубокий вдох и начал рассказ. — Несмотря на то, что я старший сын в семье Брук, мы с Заком оба поздние дети. Мы росли, а наши родители быстро старели. Я успел повзрослеть, а вот Зак еще был совсем маленьким мальчишкой, когда их не стало. Они умерли почти в один день, как в сказке. Только вот наша жизнь перестала быть сказкой именно в тот момент. Родители зарабатывали не так много, мы не были бизнесменами или торговцами, обычная семья рабочих. Деньги кончались, а за квартиру, которая перешла нам по наследству нужно было платить. Я понимал, что настали тяжелые времена для нас, а Зак тогда вовсе закрылся в себе и на какое-то время даже перестал улыбаться.

Зак? Парень, который вечно шутит и смеется, перестал улыбаться? В это трудно было поверить. Сейчас, взглянув на него, Эмили бы не смогла об этом даже подумать. А Сетт продолжал.

— Именно тогда я стал настоящим старшим братом. Мне приходилось все время делать вид, что все в порядке. Денег на психологов не было, поэтому я сам веселил брата, как только мог, а когда он ложился спать, я шел на очередную подработку. Иногда мне приходилось не есть сутками, чтобы прокормить его и оставить деньги на оплату жилья, но я все еще улыбался, даже когда мне было плохо от голода и недосыпа, я смеялся вместе с Заком, рассказывая анекдоты. Вскоре он пришел в норму, у нас появился первый стабильный заработок, жизнь потихоньку начала налаживаться, но привычка делать вид, что все хорошо никуда не ушла. Именно с того времени я начал скрывать истинные чувства и эмоции и по сей день не могу избавиться от этого, тем более при Заке. — Сетт нежно провел по волосам Эмили. — А ты, принцесса, стала первой при ком я хоть немного раскрылся. Я учусь улыбаться тебе по-настоящему, говорить то, что думаю и показывать реальные чувства к тебе, а не скрываться под масками, как арлекин, но мне нужно время.

Его история до глубины души потрясла Эмили, сильно задела за живое. Несколько секунд она и вовсе не отвечала ему, но придя в себя, взглянула