со Стокером стали отличными наставниками Огоньку, и начальник его СБ прекрасно знал, что со временем встанет под командование молодого воина. Он же виртуозно выполнял приказы, о которых Карабине знать не следовало. Создание лагерей для тех, кто был не согласен, началось еще при ней. Карабине просто не показывали эти отчеты, ведение политическими заключенными Стокер оставил себе. Неприятная, мерзкая обязанность, но кто-то должен был этим заниматься! Допускать, чтобы отдельные выскочки подрывали доверие марсиан к его идеям, он не мог. Мышей осталось слишком мало, чтобы разделяться. Многие, побывав в трудовых лагерях, меняли свое мнение относительно правящего режима: там умели убеждать в том, что он идеален.

А потом Карабина пришла и, блестя глазами и глотая слезы счастья, вывалила ему на голову известие о том, что ждет третьего. Он был, конечно, по-дружески за нее счастлив, отмечая, как округлилась ее фигура, как красивы и плавны стали движения. Но он сразу понял: она уйдет, почувствовал это, как только она рассказала о пополнении. Он слушал ее, улыбался одними губами, а глазами молил: «Не оставляй меня! Отдохни, но пообещай, что вернешься! Я дождусь!» И уже в эти минуты его мозг стратега прикидывал, как закрыть дыру, что образуется после ее ухода. Огонек слишком неопытен и не справится. Еще хотя бы пять лет, и было бы возможно закрыть брешь им, но сейчас было рано!..

Стокер не ошибся: спустя несколько месяцев она подала в отставку. И ему не оставалось ничего иного, кроме как поставить на ее место Скаббарда — отличного солдата, прямого, исполнительного, верного, но не обладающего гибкостью мышления и дальновидностью истинного стратега.

То, что он совершил ошибку, Стокер понял очень быстро: его новый министр обороны проявил слишком много рвения и жесткости, разгоняя пикеты псов и крыс, требовавших расширения ограниченных прав. К несчастью, митингующие решили, что самое время заявить о себе как раз в тот момент, когда Лидер восстанавливался после операции на сердце. За три недели, которые ему пришлось провести в медикаментозном сне, приказы отдавал Скаббард по своему разумению, и ситуация успела принять самый серьезный оборот. Новый министр, вместо того, чтобы сесть за стол переговоров, арестовал половину зачинщиков и, не церемонясь, расстрелял их лидеров в духе военного времени. Рейдеры и крысы взвыли. Хорошо, что верная Стокеру PR-команда сориентировалась, и вся эта ситуация практически не просочилась в прессу. А Лидеру пришлось срочно возвращаться в строй до окончания лечения, проигнорировав угрозы Линка о том, что вся проделанная с его сердцем работа полетит псу под хвост.

Старик не винил Скаббарда: этот громила просто не подходил на этот пост, и только стечение обстоятельств позволило ему занять столь ответственную должность. Будь на его месте Карабина, она бы нашла слова, она бы применила женскую гибкость, но его лучший генерал нянчилась с годовалым младенцем и не видела ничего вокруг, кроме пеленок и подгузников. Конфликт разгорался быстро и жарко. Пролилась кровь, появились первые жертвы. Крысы и псы, впервые в истории сплотившись, покинули свои города и укрылись где-то в Элизии, начав оттуда совершать нападения на территории мышей.

Так началась война марсианских рас. Далеко не первая. Но самая жестокая и на этот раз последняя.

Стокер не стал решать конфликт миром. Он понял, что его можно обернуть на благо, навсегда обезопасив мышей от притязаний на Марс других видов. Когда в холодную, расчетливую голову стратега впервые пришел такой ход, старого воина затошнило и чуть не вырвало. Мысль о геноциде возникла так внезапно, будто в полутьме кабинета кто-то нашептал в ухо эту идею. Он в ужасе ее откинул, вспомнив, как рассказывал Огоньку, почему тот не должен ненавидеть крыс. Но мысль эта, раз поселившись в голове, посещала снова и снова. Незаметно подкрадывалась тогда, когда он был расслаблен, перед самым сном, на грани бодрствования врезалась в сознание и отпечатывала на мозге: «Безопасность миллионов! Они больше не смогут предать!». Казалось, что кто-то раз за разом проникал в его спальню и потусторонним шепотом в полусне рассказывал, как спасти родной мир. Сон мгновенно пропадал, и Стокер, распахнув глаза, долгие часы потом ворочался с боку на бок в постели, не имея возможности отвлечься или с кем-то поделиться. Он пару раз даже вставал и проверял, не спрятался ли кто под кроватью или за занавеской, ругаясь про себя на иррациональную дурость: все замки на дверях были надежно заперты. Но ощущение чужого присутствия появлялось все чаще. А вместе с ним — мысли о том, что Марс, на котором будут жить только мыши, станет идеальным домом.

В одну из таких ночей Стокер встал, налил полный стакан виски и, осушив половину залпом, взял лист, карандаш и посчитал количество существ каждого вида. Глядя на цифры, понял, что миллион и миллиард — порядки совсем разные. Псов и крыс никогда не было много. Крысы всегда были воинственны, но многие годы их агрессия была направлена по большей части на внутриклановое соперничество и попытки поделить между самыми влиятельными родами скудную и неплодородную территорию. Потому они и помогали в войну захватчикам — надеялись получить новые земли после окончания войны. Не один раз в истории Марса крысы уничтожали своих сородичей сотнями тысяч, выжигали целые города и даже районы. Только установление главенства мышей на планете после победы над Плутарком заставило их объединиться против другой расы. Рейдеры же вели кочевой образ жизни, никогда не придавали значения развитию медицины, поэтому смертность среди них всегда было невероятно высокой. Они верили, что только Великому Марсу решать, кому даровать жизнь, а чья должна оборваться, и лечение считали противным его божественной воле.

Совершить геноцид миллиона, или рисковать миллиардом? С этой точки зрения выбрать меньшее зло было разумным решением. Составить план реализации проекта по защите мышей для стратега, выигравшего войну с Плутарком, был делом техники. Пожалуй, он впервые порадовался, что Карабина не в его команде: скрыть от нее такое было бы не просто. А нынешний министр обороны послушно выполнит все его приказы. Он разделял его взгляд на идеальный Марс, на всеобщее благо и, что было бесценно в данной ситуации, не задавал лишних вопросов.

Несмотря на это, подумав, Стокер решил, что верному соратнику знать обо всех его делах совсем не обязательно. То, что было у него на уме, слишком ужасно, чтобы оставлять свидетелей, а потерять еще и Скаббарда старик не мог. Поэтому поручил ему подобрать команду фанатично преданных родине молодых артиллеристов и сформировал из них особый отряд, который подчинялся лично ему. Эти