— И всё же? — переспросила Минелана.

— Если вы не рассматриваете вариант возвращения на родину, я мало что могу предложить. — Задумчиво почесал я зудящую голову, нащупав уже пробивающиеся волосы. — Честно говоря, даже не думал об этом, но обещаю подумать. Впрочем, вы и само способны выбрать свою дальнейшую жизнь, я вас не ограничиваю.

— Слишком гладко стелите, принц. — Одарила меня косым взглядом Эйлуди.

— Он с вами честен. — Спокойно пояснила Оранэра. — За это его нужно уважать.

— Прошу прощения, великая княжна, но я не знаю принца Эшариона и пока не могу доверять его словам. Пусть и благодарна за спасение жизни. — Глубоко кивнула Эйлуди и приложив руку к контрактам приняла их.

Минелана проделала тоже самое, после чего я спокойно снял с них рабские ошейники и наложил целительские структуры, чтобы убрать следы ношения неприятного аксессуара. Девушки заметно повеселели, пусть и серьёзно устали.

Позвонив в колокольчик, я вызвал работницу и попросил её сопроводить гостий в их покои, где они могут отдохнуть. Девушки поблагодарили меня и удалились, а я закрыв двери в покои, устало рухнул в рабочее кресло и устало улыбнулся.

— Устал? — подойдя ко мне сзади, Оранэра положила руки на плечи.

— Немного.

— Спасибо.

— За что?

— Ты меня не предал и не продал. — Тихо произнесла она.

— Ненавижу, когда мне начинают угрожать, именно в этом и состояла главная ошибка всего плана альтских князей. Да и отдавать то, что принадлежит мне…

— Это наглость, принц Эшарион. — Возмущённо заметила великая княжна.

— Пусть, но я тебя не отдам. Иди сюда, — распахнул я руки.

Оранэра некоторое время размышляла, а после, обойдя кресло, осторожно опустилась мне на колени и прижалась к груди. Расслабленно поглаживая её по длинным волосам, я шутливо шептал её весёлые, пусть и немного фривольные шутки…

Проснулся я неожиданно, кто-то нарушил защиту на покоях не сумев обойти обманки, но всё же попал внутрь. Мысленно прощупав пространство, я тихо вздохнул и перевернулся на спину, передумав открывать глаза.

Оранэра ушла от меня ночью, когда немного успокоилась и получила порцию удовольствия, а я просто моментально уснул от усталости. Учитывая бессонные двое суток и насыщенный вчерашний день, это было неудивительно.

Мягкие шаги по полу, а следом звуки сброшенных с ног сапог и тёплого плаща. Тихий скип кровати, куда забралась молодая девушка и, забравшись под одеяло, уверенно нашла в нём путь.

Девушка осторожно забралась на меня сверху и прижалась грудью, а я тяжело вздохнув, поднял одеяло и посмотрел в её глаза, устало спросив:

— Эдита, это всё, чего ты хочешь?

Девушка ответила мне испуганным лицом, которое тут же спрятала у меня на груди, тяжёлым дыханием выдавая своё смятение. Вздохнув, я осторожно погладил её по голове и с улыбкой заметил:

— Если думаешь, что из-за этого я тебя возненавижу, то сильно ошибаешься, ты навсегда останешься моей младшей сестрой, как Аниса или Калерия.

— Но я не твоя сестра…

— Ты думаешь, что только одна кровь делает разумных — родными?

— А если я не хочу быть только твоей сестрой?

— Эдита, пусть я и хотел отложить этот разговор до наступления у тебя более сознательного возраста, но ты не оставляешь мне выбора. — Задумчиво произнёс я. — Я понимаю, что ты любишь меня, но не знаешь, как правильно выразить её. Поверь мне, постель — это далеко не тот способ. К тому же тебе слишком рано даже думать об этом.

— Можно использовать и амулет безбрачия.

— Нет.

— Эшарион, возможно, это мой единственный шанс стать магистром…

— Леди Ди, вы вынуждаете меня взять розги.

— Ненавижу тебя.

— Я знаю. — Рассмеялся я и, потянувшись, переложил Эдиту на кровать и поднялся. — Не надо, Леди Ди, я навсегда останусь лишь твоим старшим братом. Даже когда ты вырастешь, это не изменится.

Направившись в туалетную комнату, я приступил к утренним делам, приводя себя в нормальный вид. Между делом отметил, что благодаря целительским структурам Валерии у меня уже появился короткий ёжик волос, а следы ожога почти исчезли.

Когда я вернулся в комнату, Эдиты уже не было, ушла. Впрочем, иного я сказать не мог. Мне и так существующие традиции не нравятся, особенно царящие в семьях аристократов. Пусть для многих эти традиции и кажутся обыденностью.

Выйдя из своих покоев с ударом колокола, я прошёл по коридору и начал подъем по лестнице и почувствовав неестественный холод, окутывающий моё тело. Внимательно посмотрев на свои руки, я увидел, как они начинают окутываться прозрачным огнём концентрированной магической энергии, которое распространялось по всему телу.

Инициация. Почему сейчас? Я думал, у меня есть ещё несколько лет!..

Теряя сознание из-за резонанса тела и ауры, лишённой малейшего контроля, я услышал испуганный крик:

— Эшарион!..

* * *

Филипп вёл уставшую от родов имперскую принцессу, которая находилась в прострации от первых принятых родов. Повитуха, которая должна была принимать их, не сумела добраться до деревни, где они скрывались из-за трёх дней снегопада, поэтому и позвали Калерию.

Заведя девушку в дом, барон Ойнего усадил её на кровать и немного подумав, налил из бутыли креплёное вино и наполнив глиняную кружку, протянул её Калерии.

Машинально взяв кружку с напитком из его рук, принцесса сделала пять быстрым глотков и от неожиданности закашлялась.

— Что за гадость?

— Лесорубам здесь такое наливают. — Ответил Филипп, забрав посуду из рук девушки. — Помогает прийти в себя.

— Он был такой маленький и сморщенный, — неожиданно улыбнулась Калерия, хотя руки её дрожали, — такой…

Филипп, посмотрев как девушка причитает и снова начала вспоминать произошедшее, вздохнул, подойдя, взял её руки в свои и заглянул в глаза:

— Калерия, все появляются на свет такими, понимаешь?

— Но он был такой нежный и маленький…

Филипп тяжело вздохнул и приподняв опущенное лицо девушки за подбородок и заглянув в глаза, наклонившись коротко поцеловал. Калерия от неожиданности даже не оттолкнула его и озадаченно хлопнула глазами и спросила:

— Это всё?

Филипп склонился ещё раз, а Калерия обхватив его шею руками, увлекла за собой на кровать. Поцелуй продлился немного дольше и отстранившись чтобы восстановить дыхание, барон только посмотрел на румянец заливший щёки и верх шеи, а так же распущенные волосы, улыбнулся.