А на фоне успехов на фронте, точнее жуткой мясорубки, что пришельцы устроили германцам, все выглядело как определенные части глобального плана. Наверно сейчас последует еще пара ощутимых ударов по Германии и потом предложение заключить сепаратный мир на очень выгодных для России условиях. С пришельцами за спиной, с их огромным рынком сбыта, и, тем более с их огромной военной мощью, Россия могла себя чувствовать вполне спокойно вне зависимости от мировых войн.

Решив все текущие вопросы, отправив сломленных визитеров по домам, Николай II попросил остаться Великого Князя Николая Николаевича, который все еще являлся Верховным Главнокомандующим. Он, в принципе, и сам хотел побеседовать с императором, но так, уже без свидетелей и по-родственному. Слишком много вопросов накопилось, и Великий Князь хотел получить хоть какие-то ответы.

Вернувшись в тот же самый кабинет, Николай Николаевич с интересом наблюдал как слуги в гуттаперчевых перчатках выносят кресла на улицу и тут же демонстративно бросают в огонь. Еще одно показательное унижение. Хм, а Никки сегодня всех поразил.

Зайдя в комнату, он стал свидетелем, как Никки достал небольшую черную коробочку со штырьком, нажал кнопку и сказал:

— Мама, все видела?

Коробочка зашипела и вполне узнаваемым голосом Марии Федоровны, ответила:

— Да, сынок, и видела, и слышала. Ты был просто бесподобен. Отец гордился бы тобой.

— Мне страшно, мама…

У Николая Николаевича полезли вверх брови. Несколько минут назад Никки вытирал ноги об этих обнаглевших союзников, а теперь его реально трясет, как обычно трясет новобранца после первого кровавого боя.

— Все нормального. Генерал Оргулов должен быть где-то рядом.

— Я так до конца и не понял вопрос со Штюрмером…

— Оргулов его сводил в свой мир.

— Не посоветовавшись с нами?

— Он поставил меня в известность о своем желании, и я не препятствовала. Ты сам знаешь, что это все большая импровизация и нам срочно нужна была замена Сазонову, а Штюрмер ему хорошая замена, особенно перед переговорами с Вилли. Он, кстати очень напуган и опять передавал предложение пообщаться. Видимо, как посчитал, что новороссы будут теперь тоже лупить его войска, впал в уныние.

— На меня тоже пару раз выходили. Думаю, устранение Бьюкенена и Палеолога будет хорошим сигналом.

— Да, но надо закончить военную составляющую, чтоб и Вилли, и, хотя бы, его дети зареклись косо смотреть в сторону России и даже не помышляли о любых ультиматумах, а то ишь моду взяли.

— Само собой. Как мне доложили, «Утенок» уже в воздухе и главный удар будет нанесем минут через двадцать.

— Что там дядя Николай?

— В шоке, стоит слушает.

— Хм, передавай ему привет. Я тоже подключусь ко второму оперативному каналу и присоединюсь к просмотру, по нему как раз идет трансляция из Севастополя…

Я все это тоже видел и слышал. Николай, как мне показалось, при наблюдении через две высококачественные камеры со звуком, отработал на пять с плюсом.

Но, то что было сделано, фактически являлось чуть ли не объявлением войны и в ближайшее время нужно было ждать привычных для англичан действий — ликвидация руками заговорщиков высших лиц империи, и переход власти к более лояльной ветви императорской семьи.

Ну и для массовки — бунт в гвардейских полках. Но у бриттов была одна большая проблема, поднять войска против Николая II сейчас было нереально — императора который побеждает войска не свергают. Тем более им нужна была вся пятимиллионная русская армия, пока Германия сохраняла свой военный потенциал.

Поэтому устраивать смуту они не хотели. Единственный вариант — ограниченный внутренний переворот, поэтому все наши силы были подняты по тревоге.

Местные уголовники, наши штатные разведорганы, работающие на нелегальном положении, мобильные и стационарные группы технического наблюдения, дворцовая полиция, местная контрразведка и жандармерия, все было направлено на жесткое противодействие любых попыток покушений на русского императора и членов его семьи. И все это стекалось в единый кризисный центр, расположение которого не знал даже я.

Ну и именно сейчас мы должны были наконец-то нанести один из самых ярких и запоминающихся ударов, чтоб у всех пропала иллюзия в собственной неприкасаемости.

Утром, когда к Николаю II на прием заходила толпа «требователей», османскому султану Мехмеду V по линии министерства иностранных дел передали ноту, что стоящий у него на ремонте линкор «Гебен», ну насквозь незаконный и поэтому подлежит аресту и передаче в состав Черноморского флота в виде компенсации на неприятную провокацию. В случае отказа, российская сторона оставляла за собой право для принятия мер, по недопущению впредь подобных провокаций.

Вся Европа и, тем более в той же Османской империи точно были в курсе, что под Севастополем пришельцы что-то строят, причем это что-то, по мнению вполне вменяемых ученых и военных экспертов, особенно после начала массированных ударов нашей авиации в Польше, было очень похоже на взлетно-посадочную полосу для скоростных летательных аппаратов с высокой взлетной и посадочными скоростями. И это вызывало нездоровый ажиотаж, особенно после того, как стало известно, какие меры по охране объекта были приняты. Только дурак не понимал, что тут затевается что-то против Османской империи, причем явно с участием пришельцев. Вероятность сильно отгрести, особенно после глупой попытки без объявления войны напасть на русские порты на побережье Черного моря, была очень высокая. Тем более, после выведения из строя германского линкора и части турецкого флота, Черноморский флот получал неоспоримое преимущество, чем и начал пользоваться. Русские линкоры и броненосцы уже как неделю гуляли в море, накручивая круги недалеко от Босфора, видимо в ожидании какой-то команды.

Султан и его генеральный штаб наблюдали за происходящим и с интересом следили за событиями в Польше и старались хоть как-то просчитать возможные последствия. Поэтому после получения фактического ультиматума султан завис, не зная, что делать и что ожидать, ведь пойти на уступки он не мог, слишком много денег он получил от Германии.

Поэтому, когда прошло контрольное время, а султан никак не отреагировал, мы начали операцию возмездия.

В Крыму за операцию снова отвечал капитан 1-го ранга Колчак, который после недавних событий был готов вписаться в любую драку. Поэтому именно он при штабе Эбергарда собирал всю возможную информацию и готовил данные для бомбардировки. В нашем времени своего часа ждал специально выделенный под особые задачи Су-34 и несколько корректируемых авиабомб высокой мощности.

В итоге на момент бомбардировки русское посольство в Османской империи было свернуто и в момент неполучения ответа на ультиматум, последний представитель МИДа сел на зафрактованную рыбачью шхуну и вышел в море, где его вскоре подобрал русский эсминец.

Ну а потом наступило время «Ч». Су-34 с подвешенными