— А как же гиганты? — спросила Муния, вставая. От долгого стояния на коленях спина и ноги у нее болели.

— Они сердились оттого, что никто их не слушал.

В этом мире они столкнулись со многими горестями. Их потомков вырезали, воспоминания о них уничтожили, священные источники осквернили кровопролитными сражениями. Край, который они некогда так любили, позабыл песнь, в которой зарождался. Я не сразу научилась их понимать. Это случилось постепенно, благодаря видениям, которые сопровождались пояснениями на их языке.

Между камнями, разбуженный притопыванием Мунии, скользнул уж толщиной со сжатый кулак Ангеррана.

Молодая женщина даже не заметила змею, как не замечала и покалывания в ногах.

— Они говорят на языке фараонов, — заметила она.

— Вернее, это фараоны унаследовали их язык. Он зародился у истоков этого мира. Задолго до того, как он стал таким, каким мы привыкли его видеть. Духи поведали мне, что в незапамятные времена существовал один-единственный континент, со всех сторон окруженный морем.

— Один-единственный континент? Катарина, этого не может быть! — с возмущением возразил Ангерран.

— Но так было. И жили на нем огромного размера люди и звери. Земли, на которых они обретались, были огромны. Я видела их в своих видениях. И могу описать, если хотите.

— Почему бы тогда не сказать, что и драконы там водились! — поддел ее скептически настроенный Ангерран.

Катарина отвернулась от него и продолжила свой рассказ, обращаясь теперь уже только к Мунии, упивающейся ее словами:

— Гиганты были мудры и справедливы, и города их процветали, но до тех пор, пока с неба не посыпались, выжигая все живое, раскаленные камни. Континент распался на множество осколков, изолировав друг от друга тех, кто на них находился. Первая цивилизация угасла в снегах. Вторая зародилась в огне, на развалинах первой. И так продолжалось двести пятьдесят миллионов лет, пока наконец земли не объединились снова в единый континент, за исключением одного острова на востоке, который закрывал вид на море.

— Не хочу вас обидеть, Катарина, но вы хотя бы представляете себе, сколько это — двести пятьдесят миллионов лет? — Ангерран был так возмущен, что вскочил на ноги.

Эта женщина наверняка сумасшедшая, а он ее слушает! И он заходил вперед-назад по комнате. От сквозняка мирно горевшее пламя факела заколебалось, и на стенах усыпальницы заплясали причудливые тени. Катарина не удостоила его реплику своим вниманием.

— Так вот, я говорила об острове. Там не было страшных зверей, и самые мудрые из гигантов поселились на нем. Через несколько тысяч лет их цивилизация достигла своего апогея, но этот прямоугольный остров постепенно несло все ближе и ближе к континенту, пока они наконец не слились снова. На протяжении сотни миллионов лет на континенте было тихо, но потом лицо земли еще раз переменилось и стало таким, каким мы его видим сегодня. Ангерран остановился прямо перед ней и выпалил:

— Все это абсурдно! Ни о чем таком не говорится в пресвятой Библии! Ни о чем! За двадцать восемь лет одиночества вы утратили разум, Катарина!

— Она говорит правду! — вмешалась Муния. — Многое из того, о чем она рассказывает, было отображено на карте моего отца.

Ангерран остолбенел, услышав это. Катарина же приосанилась и продолжала:

— Когда снова пришли сильные холода, огромные злые животные вымерли, потому что не находили себе пищи, а вместе с ними и три четверти цивилизации. Когда наступило потепление, возникла новая раса людей. Раса, которая ничего не знала о древнем мире и не обладала его знаниями. Гигантов к тому времени оставалось очень мало, и они продолжали вырождаться. Однако память мудрейших еще жила на континенте. Здесь и там те, кто передавал ее потомкам, оставили свидетельства своего пребывания — нураги, пирамиды, храмы, менгиры. Все эти постройки — хранители одних и тех же воспоминаний.

Воспоминаний об этом острове и силах, населявших его во времена его расцвета — двести пятьдесят миллионов лет назад. Об острове, которому не было подобных, занимавшем почти полностью все внутреннее море, благословенном острове богов, который вошел в легенды и вдохновлял самого Платона…

— Что вы знаете про Платона, вы, простая пастушка? — вспыхнул Ангерран.

Катарина вздернула подбородок.

— Я, конечно, не умею читать и писать, но знания мои огромны, потому что я получила их из первоисточника, и податели их сочли меня достойной их сохранять!

Пристыженный Ангерран поспешил извиниться.

— Я не хотел вас обидеть, Катарина! Прошу, продолжайте!

— Задолго до того как первый фараон взошел на трон Египта, гигантов оставалось всего несколько сотен в этом несовершенном мире. Однако люди их уважали и искали у них знаний. Образовалось два клана. Представители одного не желали унижать себя совокуплением с коренными жителями земель, на которых обретались. Представители второго, наоборот, видели в этом единственный способ спасения от вырождения. Первый клан пристал к нашим берегам и построил здесь свои нураги. Прошли века, и здешние гиганты ушли в небытие. А представители второго клана, пусть и утратившие через смешение кровей и вырождение большую часть наследия своих предков, изменили лицо Египта. Играя на тщеславии, фараоны использовали гигантов в своих низких целях. Став наемниками правителей Египта, шардана, как их называли местные жители, начали проливать кровь. Не желая смириться с такой низостью, небольшая часть гигантов покинула Египет, перебралась через море и обосновалась на этом острове, обнаружив на нем останки, напоминавшие им о величии их предков. Остров стал называться Сардинией. Однако им не удалось возродить свою цивилизацию в ее былом блеске. Она стала легендой, которую и записал Платон, — закончила Катарина и с гордостью посмотрела на Ангеррана.

— А пророчество? — осмелился напомнить он.

— Теперь я расскажу о нем. Но прежде несколько слов о том, что представлял собой древний остров, именуемый Высокими Землями. Так же назывался и белый город, на нем построенный. В центре этого города брали начало волшебные реки, но они, направляемые сильнейшей магией, стремились не к морю, а в иные, священные и невидимые земли. На вершине одной из башен города, в помещении под хрустальным куполом, похожим очертаниями на эту вот комнату, Древнейшие собирались вокруг стеклянной карты, на которой были установлены три пирамидальных флакона. Флаконы эти давали Древнейшим возможность возрождаться снова и снова. Увы, однажды карта и магические сосуды были украдены Морлатом, одним из Древнейших, разум которого поглотило желание завоевывать и властвовать. Совершив это преступление, он затаился и сто лет ждал, пока город вымрет, чтобы вернуться туда. Он не предвидел, что реки, посредством одной из которых он бежал в иной мир, исчезнут вместе с Древнейшими. Возвращаться Морлату пришлось по морю, благо при нем была карта, на которой было указано последнее местоположение острова. На корабль Морлата напали пираты. Он был очень силен, и все же испугался. Карта и флаконы попали в руки к пиратам, и следы их были утеряны. В мире еще жили гиганты, но они уже не могли вернуться в Высокие Земли. Из поколения в поколение искали они путь туда, но окончили свои дни здесь, и тем сильнее были их страдания, что черная душа Морлата нашла обратный путь и воцарилась в легендарном городе.