– Да. Когда я остался один в кабинете Николая, то напечатал послание на его же компьютере. – с усмешкой ответил Кирилл. – Подкинуть в башню конверт было не сложно.

Он вдруг встал и взял со стола короткую кожаную плеть с изрядно потрепанными хвостами.

Стараясь скорее освободить руки, Сергей покосился на Стаса. Тот напрягся и нервно сглотнул, в пронзительно-голубых глазах отразился страх.

– Обмануть Николая и Юлию Григорьевну не представляло труда, но я понимал, что Тотский несет для меня серьезною угрозу. – Симонов зло зыркнул на побледневшего пленника. – Ведь ты знаешь его гнусную привычку лезть в мысли сотрудников.

Стас поспешно опустил взгляд, видимо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Донцов догадался, что, затаившись, вампир тоже ждет возвращения дара.

Тем временем Кирилл продолжал:

– По этой причине на следующую встречу с Каспианом я не пришел. И старался вообще не сталкиваться с Тотским после захода солнца. Шлюха Сен-Клод тоже понимала, что он сильно мешает и, когда вы спустились в Убежище, попыталась избавиться от проблемы. Но ей это не удалось, и тогда расчетливая тварь подослала своего ублюдка. Твареныш должен был войти к тебе в доверие, чтобы заранее оповещать ее обо всех планах ОБНВ, а так же подставить Тотского. Первое время все шло хорошо, но потом упырь стал переходить границы: сначала он прикончил Арбатова, посчитав, что старый педик может выйти на мой след, а затем растерзал и несчастную проститутку. Разумеется, я этого не хотел.

– Неужели?! – не выдержал Сергей. – Ты позволил вампиру вторгнуться мне в душу! Ты все знал и наблюдал, как он управляет мной словно куклой. И ты называешь себя моим другом?!

– Дебил! – грубо оборвал его Симонов. – Ради тебя я отказался от плана! Пристрелил твареныша, чтобы сохронить твою шкуру. Подверг риску дело всей моей жизни! Тотский в любой момент мог все узнать. От него нужно было избавиться, а я спас тебя!

Сергей осекся и опустил взгляд. Он чувствовал, что руки почти свободны, еще немного, и он сможет драться.

Кирилл перевел дыхание и принялся похлопывать плетью по своей ладони.

– Дальше мне пришлось действовать по обстоятельствам. Попадаться на глаза упырям после захода солнца было нельзя. Я уехал из штаба, сказав, что матери нужны обезболивающие. К тому времени с ее похорон прошел уже месяц. – он горько усмехнулся, затем мотнул головой, словно отгоняя болезненное воспоминание, и закончил: – Позже морфий пришелся как нельзя кстати, я все же не зверь, чтобы на живую оттяпать упыренышу палец.

Сергей внутренне содрогнулся, к горлу снова подкатил ком, а Кирилл вдруг глянул на прикованного пленника и его лицо исказила угрожающая гримаса:

– Моя очередная попытка избавиться от Тотского провалилась. Наш председатель плевать хотела на законы, да и вообще на все, лишь бы ее бывшему любовничику ничто не мешало бесконечно прожигать жизнь. Она не приняла идею отправить его вместо Каспиана даже от своего заместителя. Обстоятельства снова вынуждали меня рисковать. – Симонов вновь харкнул и сплюнул на грязный пол, – Ксавье не знал меня в лицо, но мог рассказать много лишнего, так что пришлось вышибить ему мозги. С Наркевичем было все просто. Я велел ему вынести кейс из штаба, дал пачку купюр и посадил на поезд до Житомира. Очкарик так боялся оказаться на месте Арбатова, что даже спрашивать ни о чем не стал, укатил к тетке без возражений.

Затем я покончил с выродками Сен-Клод. Заманил их в ловушку и обездвижил. Когда твари очнулись, то приняли смерть на костре, сполна расплатившись за все свои преступления.

А вот дальше, нам снова не повезло.

Симонов встал и шагнул к прикованному вампиру, продолжая демонстративно похлопывать по ладони плетью. Сергей подобрался, готовясь избавиться от веревки, а Стас сделал шаг назад и снова опустил глаза в пол.

– На рассвете я отправил двух самых верных моих учеников на дачу к этому смазливому червяку, чтобы, наконец, с ним покончить. – прожигая пленника уничтожающим взглядом, продолжил Кирилл. – Но к несчастью произошла трагическая ошибка. А затем упырь как сквозь землю провалился!

Он вдруг резко поднял сложенной вдвое плетью подбородок пленника, заглядывая ему в лицо.

– Где ты прятался, отвечай?!

Стас вновь нервно сглотнул, но ничего не ответил.

Симонов задумчиво почесал свободной рукой бороду, а затем извлек из-под мантии золотой медальон.

– Как романтично носить на груди портрет давно умерший возлюбленной, не так ли, «господин граф»? – он демонстративно бросил медальон себе под ноги.

Тотский вздрогнул, но не проронил ни слова.

– Странно видеть, как ты молчишь, упырь. – издевательски усмехнувшись, заметил Кирилл. – Раньше, помню, за словом в карман не лез. Неужели нет желания съязвить? Или так боишься за свою шкуру, что аж язык проглотил?

Стас плотно сжал побледневшие губы, на скулах обозначились желваки, но он молчал.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – Кирилл грубо схватил его за подбородок и вновь заглянул в лицо.

Вампир зажмурился, напрягшись всем телом, и все же не издал ни звука.

– Оставь его! – не выдержав, одернул друга Сергей. – Лучше ответь, если считаешь себя «защитником человечества», как ты мог приказать искалечить и убить Киру?!

Симонов отпустил подбородок пленника и обернулся.

– Ты это о рыжей вампирской шлюхе? – он саркастически хмыкнул. – Она не заслуживала жалости, поскольку фактически уже не была человеком. Я видел подписанную бумагу на столе нашего любимого председателя.

Услышав это, Стас содрогнулся, а Сергей ощутил, как кровь прилила к лицу, его охватила ярость, но он сдержался и решительно произнес:

– Ты приказал пытать и убить невинную девушку, похитил и искалечил ребенка. Ты превратился в чудовище, Кирилл! В разы страшнее тех, с которыми борешься.

– Ты это сейчас серьезно? – Симонов подошел к Сергею и вновь заглянул ему в глаза. – Пойми, брат, очищать мир от зла – грязное дело. Это нужно признать.

Не отрывая взгляд, он положил руки ему на плечи.

– Запомни важную истину: нельзя выгребать дерьмо и не запачкаться. Так не бывает!

Не в силах больше смотреть в блестящие как у безумца глаза, Донцов удрученно опустил взгляд.

– Но как же ты можешь с этим жить? – едва слышно прошептал он.

– Вера, брат! – в последний раз, хлопнув его по плечу, Кирилл отошел обратно к столу. – Я верю в нашу Высшую цель. Она оправдывает любые средства. И если хочешь знать, единственное, о чем я жалею, это гибель Дмитрия Крымова. Он стал действительно невинной жертвой, но и она будет оправдана. Во имя Высшей цели оправдано все.

На миг устало прикрыв глаза, Сергей прислонился спиной к холодной стене. Внезапно он осознал, что только что потерял лучшего друга. Ведь человек, который с ним сейчас говорил, был ему незнаком и до крайней степени отвратителен.