мере, как напрягало пение Поперчитте наверху, но тоже подбешивало. А вот певец выносил мозг капитально. Он стонал, выл, орал, а ему после каждой песни аплодировали.

Блин, да я мог бы петь лучше и надрывнее, а вместо этого стою перед стальной дверью и чешу голову.

На всякий пожарный случай я влепил по двери ногой. Всё равно уже скрываться смысла нет, так что и влупить можно от души.

Думмм! — ответила дверь глубокомысленно. Просто ответила, не шелохнулась. Даже не поцарапал металл.

Я поднял глаза на камеру и постарался как можно проникновеннее заглянуть в безучастный глазок.

— Может пустите? А то я тут замерз и хочется какать… — проговорил я жалобным голосом.

Камера тоже никак не среагировала. Похоже, что у них с дверью полная договорённость игнорировать ведьмака. В «молчанку» играют, заразы такие.

Если я буду так и дальше пялиться в неподвижный глаз камеры, то всё произойдет без меня и ничем хорошим это не закончится. А мне не нравится, когда что-то заканчивается нехорошо. По мне лучше хеппи-энд, и чтобы красивые девушки лифчики подбрасывали в воздух!

Эта дверь начала меня уже доставать. Вот есть такие существа, которые вроде бы ничего не делают, а бесят сверх меры. Прямо видишь их и от злости уши в трубочку заворачиваются от раздражения. Прямо как будто надушился, причесался, одел чистую одежду и поехал в метро на встречу с симпатичной блондиночкой, а в это время на место рядом плюхается бомж с алкогольно-смрадным амбре и в момент своей отрыжкой превращает все твои потуги в пустую трату времени.

Прямо убил бы…

Вот и дверь в данный момент напоминала этого неизвестного бомжа — раздражала точно также.

Надо было что-то делать, но вот что?

Уговоры вряд ли помогут. А если угрозы?

— Ребята, я сейчас поднимусь наверх и отрежу вашему певцу яйки! — угрожающе потряс я вытащенным из-за пояса охотничьим ножом с рунами. — Вот так вот — жух! Жух! Жух!

Я показал в камеру, как здорово умею рассекать воздух и…

И дверь чуть дернулась!

Вот честное слово! Она дрогнула, как будто изнутри её толкнула детская ручка. Правда, эта детская ручка должна была принадлежать какому-нибудь невероятно здоровому существу, но факт остается фактом — дверь слегка дернулась. Правда, через пару секунд она вернулась на место, но она точно отошла на половину сантиметра!

Я недоуменно посмотрел на нож и отразился в тех местах, где на стали не были нанесены руны.

Неужели это ключ? И надо создать в воздухе какую-то фигуру, чтобы дверь открылась?

Присмотревшись, а потом приложив лезвие ножа к двери, я понял, что они были созданы из одной стали. Не, это точно ключ. Осталось только подобрать движения.

Если я провел в горизонтальной плоскости влево, тогда…

Дальнейшие пять минут я под веселые завывания Поперчитте составлял комбинацию, которая позволила бы открыть дверь. Махал ножом, как волшебной палочкой. Подскакивал на месте и подпрыгивал на одной ножке. Стыдно сказать — предпоследнее движение делал вообще в позе из йоги «Собака мордой вниз».

Хорошо ещё, что предпоследнее… Если бы в этот момент дверь открылась, то я показался бы находящимся внутри не самую свою сильную сторону.

Вот вам хи-хи, а мне пришлось попотеть. И всё это под пристальным взглядом камеры и в сопровождении органной музыки. Обязательно найду запись своего унижения и сожгу её. Возможно, вместе с сервером и комнатой, в которой эта запись будет сохранена.

Но, как бы я не бесился, как бы я не был раздражен, но дверь всё-таки отворилась. Перед моим вспотевшим взором открылся ещё один коридор.

Блин-блинский, прямо не собор, а какая-то матрешка. Как только снимаешь верхний слой, так тут же оказывается ещё один. И конца края этому не видно.

Правда, на этот раз коридор привел меня уже к обычной двери. Уже эта перегородка не стала кочевряжиться и открылась под моим давлением с первого раза.

Моему взору открылась картина из порнофильма с участием демонов и демонесс…

Зал под собором был небольшим, но очень аккуратно и со вкусом обставленным. Со вкусом разнообразной нечисти и гадства. То есть тут были… Впрочем, за те секунды, что я ворвался в зал, я успел всё быстро сфотографировать на сетчатку, так что сейчас расскажу всё, что увидел.

Сначала глаза зацепились за постамент из четырех ступеней. На этом постаменте стоял громоздкий трон. На подушке из алого бархата сидела в шикарном платье, которое сделало бы честь всем королевам мира, Оксана Николаева. Да-да, моя спутница, помощница, подружаня и прочая-прочая-прочая. Она сидела, усыпанная драгоценностями, как новогодняя ёлка мишурой, и смотрела на то, как перед ней, на чёрном каменном алтаре совокуплялась пара.

Нижним участником совокупления, как вы могли уже догадаться, был Василий Комовский. Он стонал, ахал, охал и даже пару раз хрюкнул. В его руках уместились две женские груди, которые я совсем недавно видел. То есть, видел не отдельно от женского тела, а вместе с женским телом. И тело тоже было знакомым. Особенно немного ниже пупка… Груди знакомые, тело знакомое…

Зазовка!

По разным сторонам от трона застыли два орка-опричника. Те самые, которые недавно пытались нас с Кириллом Лопыревым защемить в подворотне у ресторанчика. Одного из них вроде бы звали Вакран. Второго не имел чести знать.

А теперь упомяну про обстановку. Стены зала задрапированы гобеленами, на которых страшные мордатые черти и прочая нечисть гонялась с гиканьем за людьми и нормальными существами.

Почему с гиканьем? Ведь это же гобелен…

Потому что нельзя с такими мордами гоняться молча. Обязательно какая-нибудь пакость да вырвется! По себе знаю…

Могучие канделябры с черными свечами освещали творящееся на алтаре безобразие. Сам алтарь был прямоугольной формы, а вокруг него, на камнях горели синим светом вычерченные руны. И всё это происходило под гром органа и пение Поперчитте…

Ужас, да и только!

— Ба! Знакомые всё лица! — проговорил я, показываясь на пороге зала.

Орки тут же сделали шаг ко мне. В их обнаженных по плечи руках появились ятаганы, горящие таким же синим светом, как и руны на камнях. Сидящая на троне красотка подняла руку. Опричники остановились.

— Как же долго ты шел, — произнесла Оксана. — Надо было сразу тебя пригласить, но мне почему-то хотелось, чтобы ты немного помучился.

— Я и помучился самую малость, — хмыкнул я в ответ. — Думал, что ты сообразишь поставить кого покрепче.

— А зачем? — пожала она плечами. — Мне нужно было только чтобы ты сбросил часть своих элексиров. Ты же сейчас ослаб. Ещё немного и тебя сможет победить даже обычный человек, — она посмотрела на остановившихся было зазовку и Комовского. — Ребята, вы продолжайте-продолжайте. Немного осталось…

— Оксана, — окрикнул я зазовку. — Ты не должна этого делать. Ты ещё можешь остановиться и вернуться к нормальной жизни.

— К нормальной? — чуть слышно прошептала зазовка в ответ. — После того, что я сделала — я уже никогда не вернусь к нормальной жизни.

— А я и не хочу возвращаться-а-а, — простонал Комовский. — О да, детка, и ты не возвращайся. Как же это возбуждает… Как же это всё прекрасно… Да-а-а, детка, да-а-а…

Я вытащил из кармана телефон, быстро нашел нужное видео и нажал на воспроизведение. Выставил телефон вперед, как крест перед вампиром. Я-то знал, что там будет, а вот Оксане это могло быть интересно.

На экране возникла Марина Селезнева, та красотка-суккубка, которую я отпустил в своё время. Она уставилась глазищами прямо на зазовку и проговорила:

— Сестра, остановись. В мести нет спасения. Я тоже в своё время отчаялась и посвятила себя мести, но она едва не сожгла меня изнутри. Я едва не оставила свою дочку без матери. Ведьмак Эдгарт помог мне. Поверь ему, сестра, он поможет и тебе. Не стоит ради мести уничтожать всё живое на Земле. В мире столько прекрасного и доброго — рассветы и закаты, роса на полях, туман в утреннем лесу, улыбка дочери, тепло руки любимого человека. Ради этого стоит жить, сестра. Ради этого и всего того светлого, что…

Хлоп!

В этот миг черное кнутовище вылетело из руки сидящей на троне Оксаны. Кончик оплел телефон и вырвал его из руки. Через секунду телефон со всего маху шлепнулся на каменный пол и протестующе звякнул, распадаясь на две неровные половинки. Голос Марины стих.

Зазовка на время её речи остановила свои движения, слушая девушку. Она зачарованно смотрела на экран, а когда телефон разбился, то неуверенно оглянулась на Оксану.

— Продолжай, девочка. Не слушай ведьмака, — улыбнулась Оксана