Он извлёк оттуда же целую кучу плошек, чашек и прочих ёмкостей. Все они были зачарованы, Делия ясно видела это своими новыми глазами, хотя в чём именно заключалась их магия, разобраться пока не умела. Впрочем, в этом и не было нужды — Карг охотно рассказывал ей об их чудесных свойствах, называя предметы на своём языке.

Делия пыталась повторить названия на родном наречии Балфишрейна, рычала и шипела, как и он. Это было очень смешно. Она подумала, что хорошо быть алайкой — без страха сидеть перед чудовищным каргом, варить яд, чтобы отомстить тому, кого прежде пришлось бы простить (хотя бы потому, что у тебя не хватило бы сил сделать с ним хоть что-то).

Зато, наблюдая за сложными манипуляциями хозяина лавки, она запоздало вспомнила, что они не договорились о цене, а ведь она должна быть тем выше, чем сложнее состав. Делия мысленно пересчитала все свои деньги. Только что ей казалось, что их так много, а сейчас она вся похолодела — вдруг не хватит?

Делия подняла глаза и… поняла, почему у черепов на полках спилены зубы. Отвернувшись к стене, Балфишрейн орудовал небольшим напильником. Стачиваемая с длинного клыка костяная пыль падала в заботливо подставленную плошку.

— Балфишрейн, я… я забыла спросить о самом главном, — с трудом выдавила девочка.

— Это о чём же? — пробулькал он, оборачиваясь и высыпая желтоватую пыль в кипящее на прилавке варево.

— О плате. Ты не сказал мне, сколько это будет стоить. Оно оказалось такое сложное, и я не…

— Деньги… деньги, все говорят о деньгах и только о них, даже маленькие алайские девочки, — с сокрушённым видом пробормотал Балфишрейн. — А ведь есть в нашей жизни и более ценные вещи. В голодный год деньги станут значить меньше, чем кожура штасси, целая куча золота не поможет тебе выжить, она не обогреет и не накормит тебя. Другое дело — верные друзья, — подавшись вперёд и проникновенно смотря на девочку, проговорил торговец.

— Ты что же… хочешь со мной дружить? — пролепетала, окончательно сбитая с толку Делия, недоверчиво хмуря брови.

— А в этом есть что-то необычное? — изобразил удивление карг и не глядя опрокинул в котёл какую-то бутылочку.

Её клокочущее содержимое полилось мимо, но до стола оно так и не долетело: котёл едва различимым движением скользнул влево и проглотил жидкость, точно пёс брошенную хозяином кость. Делия взвизгнула и хлопнула в ладоши, но тут же одёрнула себя.

— Вы, алаи, очень интересная раса, — сказал карг, — а ты…

— Делия, — подсказала девочка.

— А ты, Делия — первый алайский ребёнок, с которым я говорю на своём веку. Желание отомстить обидчику почитаемого тобой существа, родившееся в столь юном сердце, делает тебе честь в моих глазах! — Он чуть склонил голову и вкрадчиво добавил: — Тем более, твоя покровительница — сианай, и, кто знает, быть может, она как-нибудь заглянет сюда посмотреть на того, кто варил зелье для её маленькой подруги? Какой мастер не мечтал бы об этом? Я не надеюсь на похвалу, но хотя бы увидеть Тень Аласаис входящей в эту скромную дверь… — Он прикрыл глаза, словно предвкушая это удовольствие.

— Ой, я обязательно попрошу её заглянуть сюда! — хихикнула Делия, она бы и не подумала, что карг может быть таким сентиментальным.

— Тогда пусть это и будет платой за твой яд! — торжественно разведя лапы в стороны, объявил торговец.

— Но…

— Я исполняю твоё желание, а ты взамен исполняешь мою мечту. Эта сделка выгоднее для меня, чем для тебя, — с деланной серьёзностью изрёк карг. — И я, право, опасаюсь, как бы ты не передумала.

— Я не передумаю! — поспешила заверить его раскрасневшаяся девочка.

— Вот и хорошо, мы договорились, — довольно резюмировал он, поглаживая лапой брюхо.

Делия молчала. Ей было и приятно и стыдно одновременно.

— Ну, пойдём, нам ещё нужна чешуя к'маргута, — пробурчал каргнорианец, и девочка, слетев с табурета, побежала за ним.

Когда же через двадцать минут она покинула обитель Балфишрейна, вряд ли кто-то из встречных прохожих мог подумать, что этот милый ребёнок с сияющими глазами идёт не к подружке на день рождения, а травить врага почти собственноручно изготовленным ядом.

Найти убогое пристанище Райса не составило труда. Всего через час после того как она покинула площадь перед домом ан Темиар, Делия стояла у витрины лавки с банальным названием «Волшебная лампа» и сквозь чуть мутное, поделенное на квадратики стекло рассматривала произведения рук своего первого в жизни врага.

Они не понравились ей. Ясно было, что Райс делает их исключительно ради денег, а уж никак не из любви к искусству, и презирает свои поделки так же, как и тех, кому они предназначаются. Видимо, ничего лучшего, по его мнению, «проклятые хвостатые рабовладельцы» и их «добровольные рабы» не заслуживали. Но надо же было бедному магу что-то кушать? И Делия надеялась, что какое-нибудь кушанье, а лучше питьё, найдётся в его доме, ведь, чтобы войти в этот дом, она впервые в жизни совершила кражу… или даже грабёж? Это оказалось удивительно просто — подкрасться к ничего не замечающему в порыве красноречия магу и обчистить один из его карманов, осторожно вытянув из него ключи заклинанием левитации…

Делия с гордостью и трепетом держала в руке хитрый длинный ключ адорской работы. Она помедлила, изучая наложенные на дверь заклятия, но ничего опасного не обнаружила — видимо, хозяин лавки не полагался на магию, зная, что он и вполовину не так силён в ней как большая часть местных воров. Поэтому в доме Райса была надёжная дверь и замок, который вряд ли поддался бы даже опытному взломщику.

Зажатый в детской ладошке ключ беззвучно вошёл в скважину. Что-то щёлкнуло в деревянной толщи двери, и сердце Делии упало. Она только что сделала страшную вещь — вторглась в чужой дом, а это похуже всякой карманной кражи. Но чувство стыда исчезло так же быстро, как и появилось, и девочка, стрельнув глазами по сторонам, скользнула в темноту дома.

В пробравшемся вслед за ней солнечном луче кружились пылинки. Делия с тоской посмотрела на них, притворила дверь — и золотые светлячки исчезли, а вместе с ними исчезли и звуки улицы. Дом погрузился в жаркую, душную тишину. У Делии мигом пересохло во рту. Шершавым языком она облизала губы и всё же медленно двинулась вперёд, стараясь не скрипнуть половицей и не задеть что-нибудь из хлама, занимающего все столы, полки, стулья, этажерки и прилавки.

Она пробежала взглядом по кособоким лампам, рассевшимся на полках рядами уродливых огнедышащих чудищ с закопчённой, нелепо вздыбившейся чешуёй. «А ведь мог бы лучше!» — неожиданно для самой себя подумала девочка.

У левой стены, на потрескавшемся грязном прилавке, Делия заметила большую чашку с какой-то коричневой жидкостью. На её поверхности, затянутой тонкой радужной плёнкой плавало несколько волосков, похожих на шерсть какого-то мелкого животного. «Уж не завёл ли Райс собачку в знак протеста?» — хихикнула про себя девочка. Сунув в чашку нос, она убедилась, что это был просто крепкий старый чай. Выливать в него своё снадобье Делия не стала — вряд ли даже такой человек, как Райс, решится допить эту гадость. Вдобавок ей не хотелось оставлять отраву в этой комнате, ведь сюда могли зайти покупатели.