Фараон Трок проехал на своей колеснице мимо перевернутых повозок и рассыпанных грузов, щелкая кнутом над головами лошадей упряжки и выкрикивая:

– Бей! Бей!

Лошади были обучены для боя и по приказу фараона поднимались на дыбы и били подкованными бронзой копытами любого на своем пути. Нефер увидел старуху, бегущую прямо под летящие копыта. Одно копыто ударило ее прямо в лицо. Голова старухи раскололась надвое, и зубы вылетели изо рта, будто горсть белых градин. Они со стуком рассыпались по булыжникам, а старуха растянулась перед колесницей Трока.

Колеса в бронзовых ободьях подпрыгнули на ее теле, когда Трок проехал так близко к тому месту, где, согнувшись над завернутой в ковер Минтакой, присел Нефер, что на мгновение они взглянули друг другу в глаза. Трок не узнал его в лохмотьях и с повязкой вокруг головы, но с обычной жестокостью ударил кнутом Нефера по плечу. Металлические наконечники кнута пробили ткань, и на плече юноши появилась цепочка ярких кровавых пятен.

– Прочь с моего пути, простолюдин! – прорычал Трок, и Неферу очень захотелось запрыгнуть на площадку колесницы и стащить с нее Трока за бороду. Это животное осквернило Минтаку – и яростный гнев застлал Неферу глаза.

Таита схватил его за руку, чтобы остановить.

– Пусть проедет. Выноси ковер за ворота, дурак. Иначе мы окажемся в ловушке. – Нефер хотел вырвать руку, и Таита встряхнул его. – Ты хочешь так быстро потерять ее вновь?

Нефер сдержал гнев. Он наклонился, чтобы взяться за конец ковра; остальные помогли. Они побежали с ковром к воротам, но отряд на колесницах уже проехал, и стражники снова начали закрывать тяжелые деревянные ворота. Таита кинулся вперед и посохом разогнал стражников. Когда один из часовых занес над его головой дубинку, Таита повернулся к нему и посмотрел ему в лицо гипнотизирующими глазами. Стражник отскочил, будто столкнулся с людоедом.

Неся скатанный ковер, они протиснулись в узкий зазор между закрывающимися створками ворот и побежали к лагерю у городских стен. Хотя вслед им неслись сердитые крики, в наступающей темноте они скрылись у стражников из вида среди кожаных шатров и лачуг. За изгородью загона для коз они опустили свой груз на землю и развернули ковер. Растрепанная и вспотевшая Минтака села и улыбнулась, увидев Нефера, стоявшего на коленях перед ней. Они потянулись друг к другу и обнялись под взглядами остальных.

Таита вернул их к действительности.

– Неожиданно вернулся Трок, – сказал он Минтаке. – Очень скоро он обнаружит, что тебя нет. – Он поднял Минтаку на ноги. – Мы лишились повозки. Нам предстоит долгий путь пешком. Если выйти сейчас, мы достигнем оазиса, где оставили колесницы, завтра к рассвету.

Минтака тотчас опомнилась.

– Я готова, – сказала она.

Таита поглядел на ее хрупкие золотые сандалии, украшенные бирюзовыми вставками, и ушел к хижинам. Он вернулся через несколько минут, следом шла неряшливая старуха. В руках он нес пару поношенных, но крепких крестьянских сандалий.

– Я обменял их на твои, – сказал он.

Минтака не колеблясь сбросила прекрасные сандалии и отдала их старухе, которая поскорее сбежала, пока их у нее не отобрали.

Минтака встала.

– Я готова, – сказала она. – Куда идти, Маг?

Нефер взял ее за руку, и они пошли следом за Таитой, который направился в пустыню.

Трок проехал через ворота дворца и остановил покрытых пылью, взмыленных лошадей в переднем внутреннем дворе перед своими великолепными палатами. Два командира отрядов его конницы, оба – из клана леопарда и его особенно близкие друзья, вошли вслед за ним в пиршественный зал, гремя оружием и щитами. Рабы накрыли стол, чтобы отпраздновать возвращение фараона. Трок осушил чашу сладкого красного вина и схватил вареную заднюю ногу дикого кабана.

– Есть кое-что, что нужно мне больше еды и питья. – Он подмигнул товарищам, которые громко засмеялись и подтолкнули друг другу. Трок знал, что о его брачной неудаче сплетничает все войско, и то, как новая жена обращалась с ним, подрывало его репутацию. Несмотря на победы над мятежниками на юге и суровое возмездие, которое он обрушил на них, его престиж мужчины страдал. Он решил исправить ситуацию в эту же самую ночь.

– Здесь больше еды, чем можете съесть даже вы, два быка, и достаточно вина, чтобы утопить гиппопотама. – Трок махнул на ломящийся от яств стол. – Ешьте вволю и не ждите, что я присоединюсь к вам до утра. У меня есть поле, чтобы вспахать, и норовистая кобыла, которую я должен объездить.

Он пошел из зала, обгрызая зажатую в руке кость и глотая на ходу куски жирной свинины. Два раба с горящими факелами бежали перед ним, чтобы освещать мрачные проходы на женскую половину дворца. Перед дверями в палаты Минтаки стражи-евнухи услышали его приближение. Они взмахнули оружием и крест-накрест прижали его к своим жирным грудям в приветствии.

– Откройте! – приказал Трок. Он отшвырнул кабанью кость и вытер сальные руки о подол туники.

– Великий, – один из стражников снова нервно салютовал ему, – двери закрыты.

– Кто приказал? – взбешенно спросил Трок.

– Приказ ее величества царицы Минтаки.

– Клянусь Сеуетом, я этого не потерплю! Наглая потаскушка знает, что я здесь, – проревел Трок, выхватил меч и заколотил в дверь бронзовой головкой рукояти. Не получив ответа, он постучал снова. Удары эхом отразились в тихих проходах, но за дверями все так же не подавали никаких признаков жизни. Он отошел и ударил в дверь плечом. Дверь задрожала, но не уступила. Он вырвал из рук ближайшего стражника копье и ударил им в дверь.

Брызнули щепки; еще несколько ударов – и он прорубил отверстие, достаточно широкое, чтобы просунуть в него руку и отодвинуть засов с другой стороны. Он пинком распахнул дверь и вошел. Девушки-рабыни испуганно сгрудились у противоположной стены.

– Где ваша госпожа?

Они бормотали что-то бессвязное, но их взгляды притягивала дверь спальни. Трок пошел к ней, и девушки сразу закричали:

– Она больна.

– Она не может видеть вас.

– Пришла ее луна.

Трок засмеялся.

– Она слишком часто пользовалась этим оправданием. – Он громко постучал в дверь. – Если есть кровь, то пусть будет река крови – больше, чем я пролил на поле у Манаши. Клянусь Сеуетом, я пройду по ней вброд, чтобы дойти до счастливых дверей.

Он пнул двери спальни.

– Открывай, маленькая ведьма! Твой муж пришел выполнить свой долг и выказать тебе уважение.

Следующий пинок – и дверь отлетела в сторону, сорванная с кожаных петель, и Трок важно вошел в нее. Ложе было вырезано из африканского черного дерева и украшено серебром и перламутром. Под грудой полотняных простыней лежала женщина, наружу высовывалась только маленькая ступня. Трок сбросил на пол портупею и воскликнул:

– Ты тосковала без меня, моя маленькая лилия? Ты не скучала по моим любящим рукам?