Джильдина не двигалась, только чуть пригнулась, готовая к прыжку, а я смотрел с содроганием. Если в таверне многие выглядели покрытыми толстыми хитиновыми щитками, то эти вовсе в прочных хитиновых панцирях, как крабы или гигантские омары. Лица неподвижные, только глазные яблоки поворачиваются в орбитах, словно в прорезях шлемов.

Грудные панцири и живот закрыты щитками, толстые руки тоже в наползающих друг на друга костяных пластинах. Похоже, жители пустыни давно адаптировались, если это не мутация, чувствуют себя неплохо, в скорости не слишком уступают тонкокожим. А где уступают, там толщина панциря компенсирует защитой.

Вперед выступил могучий человекорак, таким он почудился, даже голос проскрипел холодно и монотонно, так разговаривал бы гигантский омар:

– Вы идете… в Кольцо Гор.

Джильдина зыркнула вправо-влево, ответила вынуж shy;денно:

– Да.

– Я вождь, – проскрежетал человекорак громче, – великий вождь! Эту землю мы захватили… Наши разведчики видели с горы, как вы прошли через племя карнаев и как обманули сикспаков. Вы хитроумные, сильные.

Я ощутил облегчение, но Джильдина, напротив, подобралась.

– И что хотите?

– Это наша земля, – сказал вождь скрежещуще, – а вы… вторглись. Вход в Кольцо… наш.

Я сказал с громким сожалением:

– Извините, не знали. Ну, мы тогда пошли обратно?

Джильдина произнесла холодно, не глядя в мою сторону:

– Сколько?

– Половину, – ответил вождь.

Она вскрикнула:

– Половину? Все опасности нам, а вы получите готовое?

– Мы отвоевали у всех эту долину, – сообщил вождь. – Мы сражались с карнаями, сикспаками и пансами! Всех победили. Теперь никто не смеет подойти даже близко, убиваем всех. Ты, я смотрю, из настоящих Проходцев… Но как бы ты прошла, если бы не очистили долину от ядовитых змей, прыгающих пауков и бросающих перья птиц?

Остальные стоят совершенно неподвижно, только один из молодых, судя по его свежему панцирю, воинов сказал гордо:

– Змеи ломают зубы о нашу кожу, пауки теряют жала, а острые перья только царапают! Зато мы всех убили.

Выражение лица вождя не изменилось, но я ощутил, что он не любит, когда его перебивают.

– Мы расчистили, – проскрежетал он, – для вас дорогу.

– Внутри больше опасностей, – парировала Джильдина.

– Возможно, – согласился вождь, – потому… половину! А не все.

– Но половина – слишком много!

– Ничуть!

Они спорили, торговались, я слушал сперва напряженно, потом ощутил, что оба всего лишь играют. И Джильдина, и вождь понимают, что нам ничего другого не остается, но она старается сохранить лицо, а он великодушно дает нам эту возможность.

Кроме того, вождь понимает, что если заявит нам прямо: отдавайте все, а я отберу себе лучшее, а вам дам что-нибудь из того, что мне и даром не надо, то гордая богатырша умрет прямо здесь с оружием в руках, но не станет выполнять унизительные приказы. Меня, похоже, эти человекораки оценивают не выше, чем шварценеггерша.

Наконец она спросила:

– У вас есть карты, куда идут дороги там внутри?

Вождь ответил после паузы:

– Только до первой воды.

– Можете мне дать такую карту?

Он повернулся к своим воинам, они долго переговаривались одинаковыми скрипучими голосами. Подошли еще двое очень старых, судя по очень потертым хитиновым панцирям, спор разгорелся с новой силой.

Я шепотом спросил Джильдину:

– Почему даже не разоружили?

Она поморщилась.

– А что, твое оружие не заклято?

– Как это?

– Ну, если чужой возьмет, станет его слушаться? Не убьет?

Я проглотил ответ, что да, не убьет, ответил осторожнее:

– Думал, только у меня такое…

– Не только, – ответила она шепотом. – Кто разбирается, тот сразу поймет, что у тебя… из старых развалин. Ты не один такой. Возьмешь чужое – либо отравит, либо заморозит. Или сожжет. Так что их маги сейчас присматриваются к моему и твоему снаряжению. Роются в книгах, ищут описание. Пока не отыщут, как снять заклятие, отбирать не станут.

– А-а… – сказал я потрясенно. – Вот как… А скоро отыщут?

– Думаю, к утру. Или чуть позже.

Я охнул, она добавила:

– Но, думаю, нас все-таки пропустят. Чтобы потом на выходе отобрать вместе с добычей.

К вождю шагнул тот самый молодой воин, очень похожий на вождя, видимо его сын, сказал горячо:

– Почему они?.. Мы в прошлый раз почти подошли…

Вождь покачал головой:

– Сын мой, ты ошибаешься. Там еще много ям. И чем ближе к центру, тем они опаснее.

– Отец, но зачем отдавать половину чужакам?

Вождь сказал резко:

– Все, я решил!.. Иди.

Воин сдержанно поклонился и удалился, за ним ушла целая группа воинов. Вождь с неодобрением покачал головой:

– Молодые, горячие… Возьми, женщина. Это карта, мы ее составили по словам тех, кто побывал там до вас. Я не знаю, насколько все точно. Мы не можем входить в Кольцо Гор.

Джильдина молча приняла карту, спрятала в мешок. Лицо ее оставалось мрачным и злым.

– Пусть твои люди пропустят нас.

– Да, – ответил вождь. Он снова оглядел нас с головы до ног. – Я вам желаю удачи!

Воины расступились, Джильдина выждала, когда отойдут подальше, не любит чужие копья слишком близко, двинулась в сторону щели неторопливым, но уверенным шагом. Я пошел следом, стараясь не привлекать внимания.

Вход в Кольцо Гор только издали казался норкой. Землетрясение выломило огромный кусок, открыв тоннель, где проедут трое всадников в ряд, да еще и с поднятыми кверху остриями копий. Джильдина вошла бестрепетно, дальше свет теряет блеск, но за спиной настолько яркий пурпурный свет, что мы долго шли как во время сумрачного дня.

Очень не скоро стены начали сдвигаться. Мы пробирались через свалившиеся камни, крупные и мелкие обломки скал, затем края снова чуть раздвинулись, даже как будто проглянуло багровое небо с бешеным табуном пурпурных туч, но это оказался красный туман под сводами пещеры. Не люблю пробираться между большими камнями. Нет во мне артистизма или грации, с которой Джильдина прыгает по ним, как обезьяна… ну, пусть как исполинская горная коза. Подо мной норовят повернуться, несмотря на их массу, или же мои подошвы сами соскальзывают, да так, что не бди за мной регенерация, уже поломал бы конечности, разбил голову и содрал кожу от ушей до пят.