Грейс остановила машину, нарушив правила, и вошла внутрь. Парень, по возрасту студент, поглощенный «Игрой престолов», не обращал на нее никакого внимания, пока она распечатывала новую стопку визитных карточек – на более дешевой бумаге, чем для М. С. Блюстоун-Мюллер, консультанта по безопасности.

На карточке был указан номер телефона в Бостоне, давно не работающего таксофона в холле главного здания публичной библиотеки Кембриджа. В студенческие годы Грейс пользовалась этой кабинкой, чтобы звонить парню из Эмерсона, будущему театральному режиссеру, с которым она познакомилась в дешевом баре. Парень купился на историю амбициозной актрисы из Лос-Анджелеса, и она спала с ним три раза, а теперь уже не помнила его лица. Однако номер таксофона остался у нее в памяти. Забавно, за какие мелочи цепляется наше сознание…

Грейс снова села в машину, обогнула здание и заехала на стоянку, а потом взяла дорожную сумку и поднялась по ступенькам, ведущим в гостиницу, тоже бетонным и грязным.

Наверху ее встретил пахнущий плесенью коридор с желто-зелеными стенами и дверьми и с мятым искусственным покрытием защитного цвета на полу.

У фасада здания находилась застекленная стойка. Молодой, не старше второкурсника, администратор был индусом или пакистанцем. Этот человек точно так же, как и его коллега в копировальном салоне, не обратил внимания на Грейс – он увлеченно стучал пальцами по клавиатуре компьютера.

Когда Блейдс жалобным голосом сообщила ему, что у нее украли кошелек с кредитками, и спросила, может ли он принять визитную карточку в качестве удостоверения личности и наличные в счет оплаты, он, не отрывая пальцев от клавиатуры, утвердительно промычал.

– Сколько стоит номер? – спросила Блейдс.

Клик, клик, клик, клик.

– Пятьдесят за ночь плюс пять за уборку. Свободные номера только наверху.

– Отлично, уборки не нужно, – сказала Грейс и протянула две сотенные купюры.

Только что напечатанную визитную карточку парень проигнорировал.

– Как вас зовут? – поинтересовался он.

– Сара Мюллер.

– Запишитесь здесь, ладно? – Он подвинул к ней журнал регистрации.

Грейс написала свое придуманное имя, и администратор протянул ей ключ с пластмассовым брелоком в виде маленькой бутылки молока.

– Хотите апельсиновый сок по утрам? Завтрак у нас не подают, но я могу позвонить, и вам будут оставлять сок, только не свежевыжатый, а в бутылке.

– Тоже не нужно. А кофе?

Печальные глаза парня указали на ступеньки, ведущие на улицу. Пальцы его продолжали стучать по клавишам.

– «Питс», «Один-два-три», «Кафе Герилья»… Продолжать?

– Спасибо, – сказала Блейдс. – Надеюсь, вай-фай у вас есть?

– Тут, внизу, нормальный, – ответил парень. – Наверху иногда тормозит. – Его пальцы задвигались быстрее, а потом он прервался, чтобы прочесть ответ, и громко рассмеялся.

Грейс посмотрела на молочную бутылочку: комната номер 420.

– На самом деле сорок два, – пояснил портье. – Не знаю, зачем они добавляют нолик.

– Верхний этаж? – уточнила она.

– Там только этот номер и еще один. – Молодой человек снова принялся печатать, а потом заговорил, обращаясь к экрану: – Клоун, лузер, придурок!

* * *

Номер оказался на удивление большим, пропахшим лизолом и залежавшейся пиццей, с парой двуспальных кроватей, накрытых покрывалами с ярким цветочным орнаментом и разделенных тумбочкой из древесно-стружечной плиты. В ящике тумбочки лежала Библия, большинство страниц которой были вырваны. Кроватей было две, но подушка всего одна, на правой, – комковатая и брошенная как попало.

Стены покрыты зеленой штукатуркой. Занавески с цветочным узором, как на покрывалах, слегка раздвинуты, открывая желтые потрескавшиеся жалюзи. Тем не менее в комнату не проникали ни свет, ни звук. Окно выходило на парковку за гостиницей, которая заглушала шум Юниверсити-авеню.

Один шкаф из такой же хлипкой деревоплиты. Дохлая бабочка в верхнем ящике. Остальные ящики чистые и застелены оберточной бумагой.

Ванная комната маленькая, облицованная шестиугольной белой плиткой с трещинами, а также с серыми, желтыми и ржавыми пятнами. Маленькое белое полотенце с вышитыми буквами OH. В ванну поместится разве что трехлетний малыш. Вода из душа шла сначала ржавая, но затем очистилась. Унитаз без крышки непрерывно шипел.

Превосходно.

Грейс отправилась спать.

* * *

Она проснулась в половине восьмого, чувствуя себя отдохнувшей и бодрой. Включила ноутбук и обнаружила, что вай-фай не работает – как ее и предупреждали. Приняв едва теплый душ, женщина надела джинсы, туфли без каблука на резиновой подошве и черный хлопковый джемпер. Парики остались нераспакованными, а маленькую «Беретту» и патроны Грейс сунула в дорожную сумку, завалив одеждой. От грабителей это не защитит, но случайный любитель поживиться чужим добром сразу их не найдет.

«Глок» и ноутбук отправились на дно сумки.

Пора подкрепиться.

* * *

Раннее утро, а улица уже заполнена пешеходами.

У студентов колледжей и самозваных бунтарей имеется одна общая черта: они любят поесть. От выбора национальных кухонь голова шла кругом, и в конечном итоге Блейдс остановилась на пармской ветчине, бермудском луке, омлете с острым перцем, толстых ломтях дрожжевого хлеба, привезенного с противоположного берега залива, из Сан-Франциско, стакане свежевыжатого мандаринового сока с мякотью и косточками и чашке приличного кофе. Все это ей подали в кафе, которое заявляло о приверженности местным продуктам, органической пище и защите окружающей среды, а кроме того, выступало против любой военной активности.

Подкрепившись, Грейс заглянула в комиссионный магазин рядом с гостиницей и нашла синий пиджак без неприятного запаха, стоивший всего тридцать долларов. Переместившись к корзине с головными уборами, она обнаружила, что тест на запах им пройти сложнее, но в конечном счете откопала растянутую лыжную шапочку из тонкой серой шерсти, которая каким-то образом избежала плесени. Нос психотерапевта уловил слабый аромат лака для волос – можно было надеяться, что предыдущая хозяйка была модной и аккуратной девочкой. Изучив внутреннюю поверхность шапочки на предмет гнид или еще каких-нибудь неприятных вещей и ничего не обнаружив, Блейдс купила ее за пять долларов.

Шапочка охватывала всю ее голову, полностью скрывая короткую прическу. Без макияжа и в новой одежде Грейс превратилась в Анонима из Беркли.

* * *

Оставив машину на парковке гостиницы, она взяла бесплатные газеты на уличном стенде и пешком направилась к Сентер-стрит. При дневном свете сквер напротив полуразрушенного здания выглядел не так уж плохо – трава оказалась зеленее, чем думала Блейдс, а деревья, растущие по периметру, были большими, густыми и аккуратно постриженными. У школы толпились подростки, и с той стороны доносились вполне предсказуемые звуки.