Я даю ей выговориться до конца. Все-таки наивно с ее стороны — неужели она считает, что сможет убедить или запугать меня после того, как я сумела отказаться от ЭТОГО во плоти… отвергла этот бледно-зеленый взгляд и ласку этих рук…

— Не мерь всех своей меркой, Райнэя, — говорю я после того, как она умолкла. — Рискуешь крупно просчитаться. Слава Андсире (при звуках этого имени ее так и передернуло!), я никогда не свихнусь на идее абсолютной власти. Ты называешь меня девочкой, ты говоришь, что я играю Сутями, как ребенок, — и тут ты в чем-то права. Наверное, я никогда не повзрослею до такой степени, чтобы перестать радоваться тому, что Радости достойно: лесу и полю, городам и дорогам, книгам и Словам, музыке и танцу, друзьям и любовникам… — я перечисляю, а передо мной как наяву встают мерцающие огнями ночные проспекты Авиллона, залитый дождем осенний лес, дорога в горах, где травы выше моего роста, полумрак и чуткая молитвенная тишина Храма в Заветном, деревенская ярмарка в Эсхаре, трехкилометровый красавец мост через Великую Реку… и лица, лица, лица… Пэгги, Орсалл, Ауре, Флетчер, мадам Гру, Хозяин, Нелли, Россиньоль, братья Лормэ, Кангрань Хеведи, Линхи, Ливарк, Лоти… Я касаюсь их своей мыслью, и словно теплый луч поддержки тянется ко мне от каждого.

Что может противопоставить этой силе Райнэя?

— И не смей мне лгать, я же видящая Суть вещей. Аренз для тебя не старый приятель, а просто временно удобный союзник. Что для тебя вообще-то редкость — ты предпочитаешь марионеток, которыми легко манипулировать, вроде «ах-какого-мужчины» Эренгара. Но и деятельность Аренза ты умеешь обернуть в свою пользу. Иначе ты ни за что не уступила бы его просьбе — ты без выгоды для себя ничего не делаешь. Надеешься отвлечь меня от основной Цели? Или купить на видения моего же собственного бреда? Еще раз повторяю — ничего у тебя не выйдет. Потому что кроме мелких радостей бытия, есть главная, которая тебе, увы, недоступна — Радость творения и со-творения. И ничто во всем мироздании не способно заменить ее ни мне, ни тем, кто мне подобен.

Она хорошо владеет собой. Я даже не вполне уверена, что мне удалось ее взбесить. Ничего, у меня в рукаве есть еще один остро отточенный аргумент.

— Но ты, безусловно, права еще в одном пункте — этот ваш Аренз, кажется, и вправду положил на меня глаз. И пусть в нем и в самом деле есть что-то бесконечно для меня притягательное, но, похоже, я для него притягательна не меньше. Так что не исключено, что, если ему понадобится выбирать между твоими и моими интересами, он выберет не твои.

Я улыбаюсь, и это улыбка торжества:

— Даже жалко, что он не очередная твоя жертва. Так легко вырывать из-под твоей власти тех, для кого я хоть что-то значу!

Подозреваю, что выгляжу в этот миг куда более по-королевски, чем Райнэя. Даже в разодранном платье, привязанная к позорному столбу — сейчас я владычица Кармэля.

О, она достаточно умна, чтобы это осознать, — и неприкрытая злоба коверкает черты ее прекрасного лица.

— Из-под моей власти? — она еще с трудом сдерживается, но раздражение так и пробивается наружу. — Ты что, всерьез вообразила, что Лугхад уже твой?!

— Он в своей собственной власти, — отвечаю я спокойно, хотя уверенность в этом у меня отнюдь не стопроцентная. — И знаешь что — кончай ты эти игры в допрос партизан. Еще вопрос, кстати, кто из нас в детстве не наигрался. В конце концов, я шла сюда, в Кармэль, за своим Магистром, а не за тем, чтобы показать конкретно тебе козью морду. Но, судя по тому, как ты жаждешь ее увидеть, видимо, придется показать. Как истинная артистка, я не могу не учитывать пожеланий публики, — добавляю я нагло, довольно точно копируя тон самой Райнэи.

Конечно, сейчас я отчаянно блефую — в том, что мне удастся показать помянутую козью морду, сомнения у меня весьма серьезные. Но давно известно: когда противник злится, он делает ошибки. Это во-первых, а во-вторых… этот расчет я сделала, исходя исключительно из воспоминаний о Верховном Экзорцисте, который был сильным энергетом, но весьма посредственным информагом. А ведь силой его наделяла именно она — сама только что призналась — так неужели она пожалела бы для своего верного слуги самого лучшего оружия? Для того и Гитранна подчинить пыталась, что сама-то в этом ни уха ни рыла… Кстати, ее поведение вполне укладывается в наблюдение Тали: энергеты всегда воспринимают информагов слабаками и пустышками, пока не схлопочут от одного из них промеж ушей.

Райнэя встает с кресла и снова подходит ко мне.

— Ты права, пора сворачивать шарманку — меня уже притомил этот философский диспут. Признаюсь, я ошиблась — надо было сразу прибить тебя, как крысу, когда ты так глупо открылась перед хозяйкой борделя, но я решила посмотреть, на что ты еще способна…

Струйка холодного пота пробегает по моей спине. Теперь уже мне приходится собрать все силы, чтобы не выдать своего истинного состояния.

Я совершила ошибку. Я была свято уверена, что затерялась в кармэльской толпе. Настолько уверена, что даже историю с подвеской Утугэля спустила на тормозах — ничего ведь не произошло после того, как я случайно показалась перед мадам в истинном облике… И даже в голову не пришло, что после этого со мной всего-навсего играли как кошка с мышью!

— Пока ты только танцевала на улицах, меня это забавляло, но когда ты настолько обнаглела, что разорвала пространство, а потом вернулась — я решила, что с меня хватит. Не надо мне в городе ни святых, ни чудотворцев, они на неокрепшие умы действуют крайне разлагающе.

Вот теперь окончательно ясно. Эхо силы, это любому продвинутому магу доступно. А ведь от истинного облика оно не меньше, чем от размыкания мироздания… Мать вашу, Волки, как же вы меня подставили из самых благих побуждений! Впрочем, Райнэя тоже права — я зарвалась. Забыла, что здесь я не ради абстрактного несения благодати в массы, а чтобы вытащить отсюда конкретного человека. Соответственно, и вести себя должна была не как Ирма диа Алиманд, а как засланный агент разведки с конкретным заданием. И еще забыла, что даже святых со всей их несомненной мощью время от времени побивают камнями, если не делают чего похуже…

И теперь сполна заплачу за эту забывчивость.

Андсира, к тебе взываю!!! Да, я знаю, что «моленье о чаше не красит», но неужели для меня нет ни одного шанса отбиться? Неужели все, что было — зря?! И доверие Гурда, и простодушная детская восторженность Китт, и гитара Луга в руках Лоти?

— Тогда не тяни резину за хвост! — бросаю я прямо в лицо Райнэе. — Хочешь прибить, прибивай скорее. Пока мои руки скованы, у тебя это великолепно получится. Все равно ведь не больше чем убьешь. Над душой моей власти у тебя нет. Да и над силой тоже — я не Ланнад, если еще помнишь такую.

— О да, ты не Ланнад, — спокойно кивает Райнэя. — Именно поэтому поединка не будет. Я, знаешь ли, не люблю рисковать. Но вот что у меня нет власти над твоей душой — заявление, прямо скажем, преждевременное. Ибо Лугхад все-таки сплел свой Черный Венок! И он был совершенно прав, утверждая, что услышавший все пять Слов навеки распростится со Светом в своей душе!