– Нет! – прохрипел Леонид, схватившись за руку противника. – Тёмное сердце…

Навей вроде дёрнулась чуть-чуть, однако в следующее мгновение голова Леонида отлетела прочь, а из обезглавленного тела ударил фонтан крови. Псих отшвырнул тело и повернул ко мне лицо, скрытое за белыми волосами. Лохмотья оказались залиты чёрной жидкостью, и тёмные пятна покрывали космы здоровяка. Потом псих неторопливо пошёл ко мне.

Я, честно говоря, вообще не понимал, что делать. Враг моего врага – понятно, и этот тип спас мою жизнь. Однако, чёрт его знает, какая хрень таится в его башке. Взгляд не стал более разумным, да и общая аура смерти продолжала напрягать.

– Я очень благодарен.

Вроде здоровяк спокоен и ничего не собирается делать.

В следующее мгновение секира в могучих руках прокрутилась и основание топорища прыгнуло к моему лбу.

Всё погасло.

Похоже, просыпаться с головной болью стало для меня своего рода традицией. Вот и сейчас я некоторое время неподвижно лежал, рассматривая потолок и прислушиваясь к ударам крови в висках. Лоб ещё потрескивал, но боль мало-помалу начинала отступать. Итак, беловолосый психопат уложил меня, а перед этим укоротил Леонида на целую голову. Стало быть, в раскладе присутствует некая третья сила, равно враждебная и людям, и Меченым. Впрочем, с равным отношением я определённо погорячился. Нельзя же сравнивать усекновение башки и шишку на лбу.

Кстати. Я поднял руку и пощупал. Хм, ну такой шишак и должен был появиться после столь мощного приложения силы. Кажется, я стал похож на одного из тех единорогов, которых объезжала Оксанка. А, о птичках…

Жена лежала рядом и рассматривала меня. На её лице отражались испуг, непонимание и капелька восхищения. Странная смесь. Поймав мой взгляд, Ксюха улыбнулась и протянула руку. Палец замер в сантиметре от «украшения».

– Можно?

– Валяй, – ухмыльнулся я. – Хуже всё равно не сделаешь.

– Надеюсь. – Она осторожно тронула «рог». – Ого! А ты знаешь, как это странно смотрелось? Я ведь тебе не до конца поверила, сам понимаешь. Даже после того, как ты разбросал тех уродов, всё равно червячок остался. А сегодня проснулась оттого, что ты метаться начал. Что-то бормотал, ругался, а потом – хлоп, и на лбу эта гадость выросла. Досталось?

– Да уж, – невесело хмыкнул я. – Одно радует: до твоего двойника всё же добрался. А вот дальше…

– Дальше пошли пить кофе. – Оксанка вскочила с кровати и протянула руку. – Лорд Защитник, вставай! Твоя Леди ждёт тебя.

– Не станем заставлять Леди ждать. – Я поднялся, ощутив, как боль качнулась в голове и сосредоточилась в шишке. – Блин, с такими снами никакой виртуальной реальности и 3D не нужно! Заснул – получил по рогам. Или – рог.

Было уже очень позднее утро, что неудивительно, учитывая, во сколько нам удалось уснуть. Оксанка возилась с кофеваркой, а я смотрел на неё и думал, как соскучился по собственной жене за несколько часов сна. Мало того, внутри вызревало железобетонное убеждение, что я никому не позволю обидеть любимого человека.

Потом мы пили кофе, и Ксюха с хитринкой в глазах рассматривала шишак, смазанный одной из тех хитрых мазей, что таятся в неизведанных глубинах аптечки. Потом всё-таки не выдержала и сказала то, что, очевидно, вертелось у неё на языке с моего пробуждения:

– Рассказывай, что у тебя там приключилось.

В отличие от обычных снов мои блуждания по Стране не пытались ускользнуть в сумерки памяти, превратившись в хаос смазанных картинок. Напротив, я воспринимал их как полноценные воспоминания, даже более чёткие по сравнению с обычными. Видимо, из-за яркости происходящих событий. Ну да, когда последний раз я в обычной жизни удирал от монстров по мёртвому городу или играл в смертельные прятки в подземельях древнего храма? Впрочем, вчерашний вечерок тоже был ничего себе… Поэтому я сумел почти без пропусков пересказать всё, что происходило с того момента, как очнулся на берегу Болота Теней. Оксанка слушала с таким напряжением, что напрочь забыла об остывающем кофе и куске недоеденного крекера в пальцах. И странное дело, пересказывая все перипетии трудного пути, я внезапно ощутил страшную боль. Нет, не физическую. Здесь перестала действовать непонятная магия равнодушия, и смерть каждого из спутников прорывалась в душу, точно струя сильной кислоты.

Казалось бы, сколько я знал этих людей? Пару суток, не больше. Однако и невозмутимый Ло, и хладнокровный Франк, и рассудительный Семён, и странная парочка Марк и Светлана – все погибшие стали необычайно близки, точно старые друзья. Смерть каждого – как зарубка на сердце. Когда я дошёл до истерики, приключившейся с Егором, то не выдержал и умолк, пытаясь протолкнуть ком в горле. Оксанка положила ладонь на мои пальцы и слегка их сжала. Я постарался улыбнуться.

– Всё нормально, – тихо сказала Ксюха. – То есть, конечно, это ужасно. Но ты… Столько лет прожили, а я не думала, будто мой муж способен на подобное. Словно вообще другой человек. Мишка, это точно ты?

– Не совсем, – сказал я, даже не пытаясь шутить.

Честно говоря, всё, пережитое в Стране, и новый статус действительно пробудили внутри нечто непривычное. Тот Михаил, который существовал пару недель назад, отступил в тень и оттуда изумлённо взирал на свою новую ипостась. И могу сказать, будто скучаю по тому трусливому слабовольному существу с непонятными амбициями и приземлёнными желаниями.

Немного успокоившись, я сумел закончить рассказ. В процессе мы употребили такую порцию кофе, что хватило бы пробудить роту солдат. Голова сделалась ясной, как аквариум, в котором плавают яркие рыбки-мысли. Оксана задумчиво смотрела на меня, проворачивая кольцо на пальце, и по её лицу скользили тени потаённых размышлений.

– О чём думаешь? – спросил я.

– Странный этот тип, который с топором, – сказала Ксюха и принялась барабанить пальцами по столу. – Жалко, что тебе о нём расспросить некого. Кто он вообще, друг или враг?

Я лишь плечами пожал. Почему-то у меня зрело чувство, будто неизвестный, невзирая на внешний вид, всё же не совсем безумен. И у него имеется какое-то собственное задание, связанное со мной. Кстати, почему я вообще решил, что он как-то связан с Мечеными? Я же ни разу не видел их вместе. И смерть Джона могла быть простым совпадением. Чёрт, кажется, я запутался.

– Кажется, я запутался, – сказал я, и Оксанка улыбнулась.

– Немудрено. – Она встала. – Блин, если бы мне приходилось жить днём одной жизнью, а ночью – совсем другой, то крыша точно поехала бы! Пошли прогуляемся.

– Уже ничего не боишься? – уточнил я, вспоминая вчерашние телефонные угрозы. Хоть сейчас они казались преданьями старины глубокой.

– Нет, – рассмеялась жена и поцеловала меня в щёку. – Ну ни фига ты успел обрасти! Иди брейся, а то стыдно на улицу выйти.

Я тщательно выбрился, рассматривая по большей части не подбородок, а несчастный лоб. «Рог» успел уменьшиться до приличных размеров, но изменил цвет на фиолетовый. Похоже, «украшение» скрыть от посторонних глаз не получится. Ну и чёрт с ним.