– Господин Иван! Господин Иван! Где этот хитрюга директор? Он что – сбежал с кассой? Эй, господин Иван, мы хорошие парни, но наше горло, разъеденное сланцевой пылью, пересохло, пора его промыть спасительным спиртом. Давай, проклятый волчий сын, давай наши пиастры. Ты что, не знаешь, что такое ждать?

Шум нарастал, алчущие сначала толкались, смеясь, потом потеряли терпение, извлекли из-под лохмотьев револьверы и начали стрелять по окнам.

Жан, Жак и Франсуа, еще не столько напуганные, сколько недовольные этим шумом, не знают, что и думать, и не могут вмешаться. Молодых людей рабочие не знают, значит, авторитета у них никакого.

– Нет, правда, – задает вопрос Жан, – почему месье Ивана не видно с вечера вчерашнего дня? С десяти часов…

– Мы выпили с ним грогу, он пошел к себе с трубкой в зубах, и вот с того момента…

– Черт возьми, – воскликнул Жак, – поднимемся же к нему на второй этаж, всего-то двадцать ступенек…

– И давайте поосторожнее, чтобы нам не выбили глаз, эти идиоты принимают окна за мишени и готовят много работы баркервиллским стекольщикам.

Жан осторожно постучал в дверь; не получив ответа, постучал сильнее. Опять тишина.

Франсуа наклонился, чтобы заглянуть в замочную скважину, и увидел между двумя половицами паркета прямо под дверью черноватую жидкость.

– Смотрите-ка, братцы, – произнес он тихо с сжавшимся сердцем, – можно подумать, кровь…

– Это и правда кровь!

– Ломаем дверь!

Тяжелая кедровая дверь, которую не одолеть и четверым, легко подалась под ударами Жана.

Глазам юных охотников открылось чудовищное зрелище.

Директор лежал на своей кровати с перерезанным – от уха до уха – горлом, простыни были алы от крови.

Чудовищная рана рассекла шею месье Ивана так, что голова держалась только на шейных позвонках.

На полу – бритвенное зазубренное лезвие. В печи – пепел, оставшийся от сожженных бумаг. Ящик бюро выдвинут, многочисленные папки с бумагами, которые братьям показывал Перро, исчезли.

– Месье Иван умер, – произнес Франсуа.

– Убит, – сказал Жан.

– Ты думаешь? – спросил Жак.

Страшная новость о зверском убийстве директора взволновала всех работающих на прииске.

Но поскольку эти авантюристы привыкли к виду трупов, то волнение было недолгим.

Глазам юных охотников открылось чудовищное зрелище

– Ну, пусть Иван умер. Тем хуже для него. Все равно пора платить. Компания нам задолжала. Мы две недели работали бесплатно, превозмогая жажду. Давайте наши деньги.

– Но ключ от сейфа исчез, – сообщает приказчик.

– Это не причина, – вопит оратор в огромной фетровой шляпе с рыжей окладистой бородой, – наверняка есть запасной.

– Но нужно именно два ключа – один без другого не действует, – жалобно ноет приказчик, начиная дрожать от страха.

– Покажите нам сейф, мы его быстро откроем!

– Денег, денег! – орет на разные голоса беснующаяся толпа, скандируя во все горло одно только слово.

– Подождите немного.

– Где Перро, человек-бизон?

– Уехал с милордом.

– Перро – бессердечный человек, если оставил нас без гроша.

– Спалим его дом, пусть потом разбираются!

– Но кто-нибудь заменяет Перро? – кричит человек с рыжей бородой.

– Его племянники.

– Где они? Что они, струсили? Прячутся как мокрые курицы?

Вынужденные вмешаться, молодые люди, сохраняя спокойствие перед лицом разбушевавшейся толпы, выходят из комнаты на веранду и смотрят сверху на этих людей, столь к ним непочтительных.

– Говорят, мы струсили, прячемся, – громко произнес Жан, перекрывая шум. – Кто это сказал?

– Ладно, видим, что не прячетесь, не струсили, – откликнулся бородатый оратор. – Но поскольку вы здесь за дирекцию, платите сами или прикажите кому следует, чтобы нам заплатили.

– Хорошо! Прекрасный ответ, Рыжий Билл.

– Я пытался открыть кассу.

– И что?

– Невозможно. Замок открывается с помощью двух разных ключей, а ключ директора, как вам сказали, исчез.

– Ну, это сказки для глупеньких, – кричит Рыжий Билл, решивший, видно, возглавить этот бунт.

– Да, да, Рыжий Билл прав!

– Хватит болтать! К действию! Дом на слом, давайте сейф!

– Но когда вы все разрушите, разграбите, пропьете, – говорит Жан, – вы что, будете ближе к цели? Кто даст вам завтра работу, которую компания всегда своим рабочим гарантирует?

– Ишь ты, молокосос, какой адвокат нашелся!

– Проповедь тут читает!

– Нам нужен тот, у кого денежки!

– Подождите немного, – продолжает молодой человек, становясь все увереннее по мере того, как опасность нарастает.

– Чего ждать-то?

– До нынешнего дня «Свободная Россия», верная своим обязательствам, не разорила еще ни одного из своих работников. Я уверен, что компания имеет в Баркервилле открытый кредит. Дайте мне возможность переговорить с банкирами, которые знают ситуацию. Сколько мы вам должны? Ваша зарплата за пятнадцать дней – приблизительно двадцать пять тысяч франков, я их раздобуду.

– Это все пока лишь обещания. Сколько тебе нужно времени?

– Два часа.

– Даем тебе два часа. А когда истечет срок, все здесь переломаем. Если не принесешь нашу зарплату, пеняй на себя!

– Молокосос над нами издевается, друзья, – кричит Рыжий Билл, – он вернется без гроша и обведет нас вокруг пальца!

– В сейфе есть восемь тысяч пиастров, принадлежащих нам. Если дверцу откроем, я их вам отдам.

– Давай болтай больше! – бурчит Рыжий Билл. – Хочешь выиграть время и победить нас, но поживем – увидим… Я ухожу к Сэму-Отравителю. Мне пора выпить «сока тарантула». Ко дню получки трактирщик наверняка все приготовил.

– Рыжий прав, идем к Сэму! Пошли, время быстрее пролетит.

– Ты думаешь, Сэм-Отравитель даст нам в долг?

– Долг будет за компанией!

Против всякого ожидания трактирщик, так звучно прозванный Отравителем, широко открыл и двери трактира, и кредит…

На памяти завсегдатаев салуна такой ласковой встречи еще никогда не было. Хозяин обычно бывал очень строг и немногословен даже с клиентами денежными и уж совсем не разговаривал с голытьбой.