– Кто-то сообщил им, где нас найти.

– Заканчивайте разговор, – оборвала их врач. – Профессор, из-за взрыва рана пострадала. Швы разошлись.

– Он будет жить?

– Безусловно. Пара дней покоя – и все придет в норму.

– Я в порядке. Скажите… – «Морган», – чуть было не ляпнул он. – Скажите остальным, что со мной все хорошо. – Он не хотел упоминать Морган. Может, ей уже удалось сбежать, скрывшись во мраке. Джесс мысленно сказал себе, снова, что он хочет этого – ради нее.

– Твоим однокурсникам уже об этом сообщили. Только это помогло нам остановить Шрайбера, готового прочесать весь лес в поисках тебя.

– Вульф, – сказала хирург. – Идите полежите. Я не разрешала вам подниматься, и вы это знаете. Вы увидели мальчика. Он дышит, и его легкие почти что пришли в норму. А теперь уходите.

Профессор Вульф опять одарил хирурга недовольным пронзительным взглядом, который, однако, не произвел на нее никакого эффекта, а потом ушел. Профессор попытался – у него почти что получилось, как решил Джесс, – сделать вид, что уйти было его собственным решением.

– Он ранен? – спросил Джесс, когда Вульф ушел.

– Конечно он ранен, – ответила врач. – У него и у Санти сотрясение мозга и многочисленные ушибы. И все равно не могу заставить этих дураков полежать. Остальные более-менее в порядке. Небольшие ссадины и порезы. Просто чудо, учитывая сколько на месте было осколков.

– Там была девушка. Морган. С ней все хорошо?

– М-м-м. Надышалась дыма от пожара, но приходит в себя. Ей точно не хуже, чем тебе.

– А что насчет поджигателей?

– Что насчет них?

– Кто-нибудь из их числа выжил?

– Мы выживших не нашли. Всех разорвало на куски.

Врач позвала помощников, и те поставили Джессу капельницу. Боль тут же начала уходить, точно в отлив вода от морского берега.

Врач ушла, спеша осмотреть других пациентов, как решил Джесс, и он успел немного отдохнуть перед тем, как профессор Вульф снова появился в палатке.

– Вам полагается лежать, – заметил Джесс, – сказала врач.

– Ты не все успел рассказать.

Джесс заерзал, почувствовав вдруг себя неуютно. Его бросало в пот, и обезболивающее переставало действовать.

– Дантон сказал, что это не они подорвали поезд, – приговорил Джесс.

– Да неужели? – профессор Вульф никак не изменился в лице. – Не думаю, что нам следует принимать на веру слова поджигателя.

– Но, если он говорит правду, взрыв устроил кто-то другой. – Джесс сглотнул подкатившую к горлу желчь. – Он сказал, кто-то сообщил им, где нас найти. Рвануло белым. Не зеленым. Это был не греческий огонь.

Вульф обдумал его слова, однако если и пришел к каким-то выводам, то не стал делиться ими с Джессом.

– Врач сказала, что ты сможешь отправиться в дорогу через несколько дней. Здесь мы в полной безопасности, и солдат немало. Отдыхай.

Профессор направился было к выходу, однако Джесс не мог позволить ему просто так уйти, пока не задал вопрос, который не выходил у него из головы после разговора с Дантоном в том темном лесу.

– Профессор? Это кто-то из Библиотеки пытался нас убить?

– Надеюсь, что нет, – сказал Вульф. – Потому что, если это так, они попытаются снова. Их невозможно победить. Я пытался.

Его ответ вызвал только больше вопросов, подумал Джесс, однако профессор Вульф ушел даже до того, как Джесс успел подумать, какой задать.

* * *

На следующее утро у Джесса был новый гость, который пришел, как раз когда Джесс пытался придумать, как сбежать от избыточной опеки врача. Джесс думал, не попросить ли Томаса изобразить, будто он теряет сознание, чтобы Джесс мог в это время улизнуть, и в этот момент в палатку вошла Морган.

Джесс просто смотрел на нее, потому что он понятия не имел, что сказать или как сказать то, что на самом деле хотел; она каким-то невероятным образом заставляла Джесса чувствовать себя смущенным и неловким, как будто они встретились впервые, – каждый раз. В этот раз отчасти потому, что она выглядела иначе, чем он привык. Обычно Морган собирала волосы на затылке, а сегодня распустила их, и каштановые локоны струились по ее плечам. Джесс тут же вспомнил, какие они мягкие и густые. Она, похоже, провела немало времени снаружи под солнцем. Нос у нее обгорел и покраснел.

– Тебе правда следует это прекратить, – сказала она.

– Что прекратить? – Она показала на медицинское оборудование. – Да, следует. Забавно. Пока я не встретил тебя, мне никогда не накладывали швы.

– Так это моя вина? – Она сделала еще один шаг к нему, но только один. Джесс сердито подумал, не надел ли на нее профессор Вульф новый браслет. Может, это не позволяет ей подходить к нему.

– Из-за тебя я не думаю о последствиях, – сказал он. – Это комплимент. Я всегда слишком много думал о последствиях.

– Я никогда так не считала. Ты всегда казался…

– Импульсивным?

– Ты всегда казался мне человеком, который не боится рисковать.

Это прозвучало неправильно, совсем. Они разговаривали, как два совершенно не знакомых друг с другом человека, и она до сих пор не подошла к нему. Ее глаза потемнели, когда она улыбнулась. Она выглядела отстраненной.

– Морган, – сказал Джесс и услышал грусть в своем голосе, когда произнес ее имя. Он не знал, как теперь продолжить, и не был уверен, что сможет. – Тебе надо было сбежать.

Она сделала еще один шаг к нему навстречу. Всего лишь один.

– Вульф рассказал мне, что ты сделал. Рассказал, что ты вернулся. Я ничего из этого не помню. Я спряталась и ждала, пока все уйдут, чересчур долго. Дым начал просачиваться через вентиляцию. Я попыталась встать и… – Она замолчала, а затем вскинула руки ладонями вверх. – А потом я оказалась в лесу, и сказали, что ты пропал. Как я могла сбежать?

– Как ты могла этого не сделать? Это именно то, что могло отвлечь их от твоего побега.

– Я знаю. – Она наконец преодолела оставшееся между ними расстояние и села на край его кровати. Джесс буквально чувствовал ее рядом и тут же внезапно осознал, что он до сих пор пахнет токсичным дымом, грязью и потом. – Я должна была убедиться, что с тобой все хорошо. Я думала… я думала, что поджигатели тебя убили. – У нее внезапно перехватило дыхание и глаза широко распахнулись. Она повернула голову, чтобы взглянуть на Джесса. – Вот, получается, что ты испытывал, когда думал, что я спрыгнула. О Джесс. Прости меня.

– Что ж, – сказал он. – Я не делал все это, чтобы проучить тебя.

Морган засмеялась, а потом наклонилась и поцеловала его. «Я воняю греческим огнем», – подумал Джесс, но, если это было и так, она все равно не отстранилась. Морган прижалась к нему, и сладкий вкус ее поцелуя заглушил горечь химикатов. Горечь воспоминаний. Джесс убрал от ее лица прядь растрепавшихся темных волос и вздохнул, когда она отстранилась, совсем немного.