Тем не менее, несмотря на несколько обескураживающий для меня экскурс в европейское банковское дело, назовем его так, все присутствующие согласились влить в Ростдом свои смоленские конторы. Чуйка на прибыль у бояр была, да и я себя в их глазах серьёзно зарекомендовал, поэтому поверили в мой проект. Все они изъявили желание направить своих людей и создать конторы в других «вкусных» транзитных городах княжества, превратив их в филиалы.

На следующий день, все сутки напролет, прерываясь лишь на еду, пайщики корпели над Учредительным уставом «Ростовщического дома» – Ростдома. Главным органом его управления было назначено общее собрание пайщиков. Это собрание утверждает Устав, выбирает совет директоров, утверждает балансы и отчеты, направление и цели политики банка и так далее.

Совет директоров, который по единогласному решению возглавил Юрий Захарьевич, является представительным органом владельцев банка, его пайщиков и должен отстаивать их интересы. Первейшей обязанностью совета директоров является обеспечение необходимого уровня прибыли на вложенный капитал.

Совет директоров формирует высшие управленческие органы, которые ведут практическую деятельность, осуществляет подбор людей на руководящие посты и создает комитеты. Было создано четыре комитета: административный (текущие вопросы), учетно-ссудный (заключения о выдаче кредита), инвестиционный комитет (вложение денежных средств), ревизионный (проверка финансового состояния отделов банка).

Директоры также несли ответственность за убытки, которые образовались из-за их неверных рекомендаций или халатности. Предусматривалось строгое наказание за нарушение Устава.

Мой личный СКБ по своим управляющим структурам несколько отличался от Ростдома. Согласно Уставу, мною же и разработанному, высшими должностными лицами СКБ были: президент (в моем лице), казначей, контролер и ревизор.

Президент, коим я назначил себя, не занимается оперативной работой, а лишь участвует в выработке стратегических решений, представляет банк на различных совещаниях, налаживает связи банка с властью и другими финансовыми учреждениями. Президент, по желанию, участвует в выработке оперативных решений, дает указания о выдаче крупных кредитов, оценивает перспективных клиентов и тому подобное.

Казначей отвечает за непосредственное осуществление всех оперативных функций, являясь связующим звеном между главными отделами банка. По его указанию и с его разрешения производится учет и продажа векселей, индексирование различных документов. Он дает разрешение на выдачу ссуд, прием депозитов, выдачу сберегательных книжек, осуществляет покупку ценных бумаг для банка (в том числе паев), контролирует кассовые операции, несет ответственность за правильность банковской документации и отчетности.

Казначею подчиняется монетарный отдел, занимающийся чеканкой монет и регулированием их оборота.

Основные различия между функциями президента банка и казначея заключаются в том, что президент осуществляет общий контроль и надзор, а казначей практически руководит выполнением операций. Президент имеет большую самостоятельность в принятии стратегических решений, а полномочия казначея ограничены уставом банка. Казначей имеет заместителей, возглавляющих отделы, которым передоверяет часть функций.

Казначею подчиняется монетарный отдел, занимающийся чеканкой денег и регулированием их оборота. Этот отдел я планировал создать в будущем году, когда после запуска СМЗ займусь чеканкой монеты, прежде всего медной.

Контролер возглавляет бухгалтерскую работу и отдел статистики.

Ревизор осуществляет комплексную и выборочную проверку работы банка, его отдельных подразделений. Его главная функция состоит в том, чтобы установить, нет ли злоупотреблений и растрат, выполняются ли все требования закона и устава СКБ в отношении операций и отчетности. О результатах проверок он докладывает президенту.

Обсуждались также и необходимые изменения в правовом поле, какие именно указы и когда нужно будет смоленскому князю написать или, возможно, принять на вече. Также договорились под здание банка временно использовать двор одного из должников, расположенный на левобережье Днепра рядом с Торгом. А как потеплеет, начать на том же участке каменное строительство центрального офиса Ростдома. Кроме того, составили и расписали пошаговый план наших действий на ближайшие месяцы, назначив ответственных лиц.

Среди первых шагов, помимо обустройства здания банка, значился перевод всего документооборота на новые, внедряемые мной стандарты. Прежде всего, это система двойного бухгалтерского учета (каждая сделка одновременно заносилась и в статью расхода и в статью прихода), ведение специализированных торговых книг (долговых, данные балансов, инвентарные описи), и все это вместе с новой грамотой, цифрами и счетом. Поэтому служащие у ростовщиков люди уже через несколько дней должны будут направиться на обучение в мою «дворянскую школу».

И вот, наконец, ближе к обеду следующего дня мы выехали в резиденцию Изяслава Мстиславича. Не разводя с нами разговоры, он шлепнул своей княжеской печатью на Уставе нового коммерческого товарищества, тем самым положил начало многообещающему банковскому делу на Руси. А все учредители нового банка отправились по домам спать. Однако уже вечером того же дня, все они ко мне вернулись, как и не уходили вовсе!

Когда неожиданно нагрянули посвежевшие и отдохнувшие компаньоны, я было подумал, что они захотели еще что-то обсудить, да куда там! Оказывается, такое важное дело, как создание новой братчины, надо обмыть, иначе век не видать успеха в делах! Я еще подумал, времена меняются, а отмазки выпить остаются все те же. Делать нечего, пришлось срочно накрывать столы и устраивать пир для всей честной компании, к которой присоединился князь со своими ближниками-воеводами.

Гулеванили до утра, весело, задорно, с огоньком. Я по пьяной лавочке сбацал на струнном инструменте, чем-то похожем на смесь гитары и балалайки, песню Цоя. Не думал, что бородатые слушатели по достоинству смогут ее оценить, ведь она содержала в себе изрядный психоделический текст, не очень понятный и совсем не привычный ныне живущему на Руси поколению, но я сильно ошибался. Осознал я свою неправоту быстро, с первых квазигитарных аккордов. Все смолкли, навострив уши, покачивая при этом в такт своими головами. У меня возникло ощущение, словно и не бояре собрались, а бывалые и преданные поклонники русского рока.

Мое песенно-музыкальное творчество произвело, как в таких случаях говорят, эффект разорвавшейся бомбы! Пришлось вначале объяснять значение некоторых слов и смысл отдельных строчек, а потом повторять песню несколько раз кряду. Отстали от меня лишь после того, как гусляры смогли выучить слова, музыку, мотив и исполнять ее без моего непосредственного участия. И пели они ее, на несказанную радость собравшихся, не переставая всю ночь, до самого утра. Очень скоро я напрочь перестал разделять это всеобщее песенное помешательство.