громко заговорила Дездемона, хотя слов было не разобрать. Он знал, к кому она обращается. Если они выполнили просьбу Хьюго, то приехали на разных машинах. Сейчас или никогда.

Коротышка открыл дверь в лавку. Первой вошла Дездемона: голова высоко поднята, одета не менее причудливо, чем в прошлый раз. Высокая черная шляпа украшена кружевами, вьющиеся рыжие волосы заплетены в косу, свисающую с плеча. Платье в черно-белую полоску едва прикрывает колени. Ноги обтягивают красные чулки, а ботинки кажутся недавно начищенными до блеска.

– Да, – выдохнула она и стала снимать перчатки. – Я чувствую это. Как и тогда. Духи сегодня активны. – Она медленно повернула голову, обозревая помещение и не останавливая взгляд на Уоллесе и Нельсоне. – Я уверена, сегодня все пройдет хорошо. Мэй, как это мило – видеть тебя все еще… живой.

Мэй пристально смотрела на нее:

– Грабить могилы незаконно.

Дездемона моргнула:

– Прошу прощения?

– Какую могилу ты бы ни осквернила, чтобы заполучить это платье…

В дверях появилась Нэнси. Коротышка и Доходяга шли за ней и выглядели при этом так, будто хотели оказаться где угодно, только не здесь. Нэнси крепко вцепилась в ремешок своей сумочки, ее лицо было осунувшимся, дыхание – легким и быстрым. Выглядела она изможденной, но преисполненной решимости, какой Уоллес прежде в ней не замечал. Она вошла в лавку медленно, кусая губы, словно очень нервничала.

Появился Хьюго с подносом с чайником и чашкой в руках.

– Хьюго, – обратилась к нему Дездемона, смерив его взглядом с головы до ног. – Я удивилась, когда получила твое приглашение, тем более что доску Уиджа ты вернул мне даже без записки. Наконец-то ты начал ценить мою работу. В этом мире гораздо больше всякого-разного, чем мы способны увидеть. И меня греет мысль о том, что ты начинаешь понимать это.

– Дездемона, – ответил Хьюго, ставя поднос на столик и приветствуя ее. – Я верю вам на слово. – Он повернулся к Нэнси: – Спасибо, что пришли. Я очень хочу помочь вам.

Нэнси посмотрела на поднос, а потом снова на Хьюго.

– Допустим. – Голос у нее был сиплым, словно она не привыкла говорить. Уоллесу стало больно, когда он услышал его. – Дездемона сказала, это вы пригласили нас сюда.

– Да, – ответил Хьюго. – Не могу обещать, что из этого что-нибудь получится. Но даже в случае неудачи знайте: здесь вам всегда рады. Мы сделаем для вас все, что вы захотите.

Нэнси скованно кивнула и ничего не ответила.

Коротышка и Доходяга начали обустраиваться. Доходяга вынул камеру более новой модели, потому что прежняя разбилась, и установил на штатив, направив туда, где должна была сесть Дездемона. У Коротышки имелся тот же самый прибор, что и в прошлый раз, и он включил его. Прибор почти сразу запикал, ярко загорелись лампочки. Коротышка нахмурился, постучал им по ладони и покачал головой.

– Я даже не знаю, зачем нужна эта идиотская штуковина, – пробормотал он и принялся размахивать ею.

Доходяга достал из сумки доску Уиджа и пристроил на столик, как и новую планшетку – прежняя сгорела в камине, и, спасибо Уоллесу, от нее остались лишь пепел и дым. Рядом с доской Доходяга положил перо и стопку бумаги.

Дездемона выдвинула стул для Нэнси.

– Садись здесь, дорогуша. Так ты будешь в кадре, но не загородишь меня.

– О боже, – пробормотал Нельсон, а Мэй презрительно фыркнула.

Нэнси сделала, как было велено, и положила сумочку на колени. Она не смотрела ни на кого из присутствующих и отказалась от предложенного Хьюго чая.

Дездемона села рядом с ней и улыбнулась:

– Мы не смогли пообщаться с духами, когда в прошлый раз были здесь. Но это не значит, что сегодня ничего не произойдет. Пару недель назад духи были… активными. Не думаю, что среди них была Ли, но вас тогда с нами не было. Ваше присутствие поможет мне сосредоточиться. Чувствую, сегодня мы получим ответы на ваши вопросы. – Она коснулась локтя Нэнси. – Если вам понадобится перерыв или вы вообще захотите прекратить сеанс, дайте мне знать.

Нэнси кивнула и посмотрела на доску Уиджа:

– Думаете, в этот раз нам повезет?

– Надеюсь, – ответила Дездемона. – Мы прибегнем к помощи доски либо к автоматическому письму. Если мы ничего не добьемся, попытаемся еще раз. Вы же помните, что надо делать? Обратитесь ко мне с вопросом, сформулировав его так, чтобы на него можно было ответить «да» или «нет». Я задам его духам, и если все пойдет хорошо, их энергия пройдет через меня. Будьте терпеливы, особенно если какой другой дух попытается заговорить первым.

– О'кей, – прошептала Нэнси, шмыгнув носом.

Дездемона посмотрела на Доходягу:

– Все готово?

– Абсолютно все, – промямлил Доходяга, нажимая кнопку на камере. Она пискнула, замигал красный огонек. Доходяга достал из сумки блокнот и ручку. После чего нервно огляделся, словно вспоминая тот хаос, что возник во время их последнего посещения лавки.

– И, как мы с вами договаривались, – продолжала Дездемона, глядя в камеру, – мы по вашей просьбе не ведем стрим. Мы опубликуем видео позже, но только после того, как оно будет отредактировано и только если вы согласитесь на это. Все, что вы не захотите обнародовать, мы оставим при себе.

Нэнси еще крепче вцепилась в сумочку.

– Вы хотите задать какие-нибудь вопросы, перед тем как мы начнем? Можете спрашивать о чем угодно. Я не начну сеанс до тех пор, пока вы не будете готовы.

Нэнси отрицательно покачала головой.

Дездемона подвигала плечами, вдохнула через нос и выдохнула через рот. Хрустнула костяшками пальцев и положила руки на планшетку посреди доски.

– Духи! Приказываю вам говорить со мной! Знаю, вы здесь. И потому мы можем общаться друг с другом. Вы понимаете меня? Вам нечего бояться. Мы не причиним вам вреда. Если вы предпочитаете автоматическое письмо, дайте мне знать об этом.

Планшетка не сдвинулась с места, равно как и авторучка.

– Все о'кей, – сказала Дездемона Нэнси. – Нужно немного подождать. – Она снова повысила голос: – Я здесь с Нэнси Донован. Она считает, что дух ее дочери, Ли Донован, живет в этом месте, по причинам, которые мне не вполне ясны, но это неважно. Если Ли Донован здесь, нам необходимо услышать ее. Если здесь присутствуют какие-либо другие духи, мы просим их не вмешиваться и позволить Ли сказать то, что она должна нам сказать.

– Ты по-прежнему уверен, что нужно действовать согласно твоему плану? – тихо спросил Нельсон.

– Да, – сказал Уоллес. – Мы ждем.

В течение последующего часа Дездемона пыталась задавать самые разные вопросы – некоторые из них были милыми и льстивыми, другие более требовательными. Ничего не изменилось. Планшетка оставалась неподвижной.

Дездемона начала раздражаться и отчаиваться, Доходяга зевал, прикрывая рот