– Без проблем, – она даже сумму не спросила, – для тебя хоть на год, но с одним условием.

– Каким? – напрягся он.

– Ты срочно приезжаешь ко мне и налаживаешь свет в ванне. Лампочка перегорела, а на ней идиотский колпак, который не могу снять. Вернулась из поездки, грязная, как свинья, просто зла не хватает. – А потом умоляющим голосом: – Приезжай. Запиши адрес.

Оказалось, что жила она почти рядом, даже на автобус можно было не тратиться, пятнадцать минут ходу. Взял набор отверток, пассатижи, фонарик, решил прихватить и лампочку, но запасной не нашёл и вывернул из настольной лампы. По дороге появилась догадка, что Аня успела развестись, иначе бы зачем «вызывать слесаря».

Года четыре не виделись, а она ничуть не изменилась, даже помолодела и постройнела. Труд челночницы явно пошёл на пользу.

– Иваныч, спаситель мой, – она коротко обняла его и чмокнула в щёку, – пойдём покажу, только я, дурёха, забыла предупредить, чтобы ты инструменты прихватил, а то после бегства моего раздолбая не знаю, где чего искать.

– Я это предусмотрел.

– Знала, к кому обратиться. Ты же у нас в лаборатории самый-самый. Ты понимаешь, что имею в виду. Если я тебе не нужна, пойду что-нибудь на стол накидаю. Потребуется лампочка, выверни из люстры в большой комнате.

– Да я с собой принес.

– Я же говорю, что самый-самый.

Со светильником он провозился минут десять. Не успел щелкнуть выключателем, а хозяйка уже стояла за спиной.

– Иди, открывай консервы, режь всё, что найдёшь на столе и в холодильнике, а я быстренько под душ. Извини, не могу, измаялась, ненавижу этот липкий дорожный пот.

Она взяла его за плечи, развернула лицом к кухне, а сама юркнула в ванну и закрыла за собой дверь. На еде она явно не экономила, некоторые консервы он не пробовал уже много лет, а иные видел вообще в первый раз и даже не подозревал об их существовании. Он порезал ветчину, яблоки, открыл шпроты и решил, что если не хватит, добавить можно и после. Вода в ванной продолжала шуметь. Владимир Иванович сложил инструменты в сумку и понёс её в прихожую. Передняя была забаррикадирована огромными клетчатыми баулами. Он приподнял крайний. В нём было не меньше полутора пудов. Так если бы – один. Четыре, набитые до отказа. Диван и стол завалены пестрыми разнокалиберными пакетами, приготовленными, скорее всего, для разовых покупателей.

– Я готова, теперь можно выпить за встречу и хорошенько пожрать.

– Нелёгкий у тебя труд.

– А куда деваться одинокой женщине с высшим техническим образованием, разве что на панель.

– Зачем наговариваешь на себя, – смутился он.

– Шучу, конечно. Раньше у тебя с юмором проблем не было. Кстати, пока трезвые, сколько тебе надо? Много не смогу, пока товар не сбуду.

– Три сможешь? – сказал наугад, не совсем понимая, что значит «много» для неё, и все-таки надеясь, что с Игорем он заработает никак не меньше. – Верну дней через десять.

– Три – это не проблема. А что за нужда?

– Жена заболела.

– Вернёшь, когда сможешь, – она достала из сумочки деньги, – и пошли, наконец, за стол, умираю, жрать хочу.

На ней было японское кимоно чёрного цвета с белым журавлём на спине. Мокрые волосы убраны под чалму из полотенца. И никакой усталости на розовом лице.

Сели, выпили по рюмке коньяка. И вдогонку ещё по одной.

– Вот так и живу. Мерзавец мой сбежал. Ладно бы к молодой и красивой… К старухе, на шесть лет старше его. Толстой и коротконогой. Но богатой. Работает у неё личным водителем. Он всегда на «мерсе» покататься мечтал. Бабёнка под себя три магазина подмяла и останавливаться не собирается. Ладно, прости, что разнылась, давай ещё по одной. – Она протянула руку к бутылке и небольшая, но крепкая грудь выглянула из-под кимоно, чуть ли не до соска. – Выпьем, Иваныч! Хорошо было с тобой работать, спокойно. Я ведь тоже кандидатский минимум сдавать нацелилась, на курсы английского ходила. А на теперешних челночных курсах два десятка китайских слов усвоила и польский, можно сказать, понимаю, а чего-то не хватает, если сравнивать с той жизнью. Вроде и квартиру купила, и машина под задницей уже вторая, а что дальше будет – боюсь загадывать. Когда с тобой работала, этого страха не знала. Вот Игорь, твой дружок, совсем другой, суетливый мужичок, всё норовил по пятой точке шлепнуть. Он и теперь шустрит. Встретились год назад в ресторане, с девицей сидел, но и мне на ушко шепнул, что не прочь пообщаться. Это ты у нас верный семьянин.

– Болеет жена. Тяжело болеет, – промямлил он.

– Извини. Я тут со своими глупостями.

– Пойду, пожалуй.

Что-то жалкое было в её взгляде. То ли виноватое, то ли испуганное. И грудь под тонким шёлком японского халата была неспокойна.

– Давай на посошок, и завалюсь спать, устала как собака.

* * *

Открыв квартиру, Владимир Иванович, не раздеваясь, шагнул к телефону. Поставить условие о непременном выборе он забыл, но привезли полную машину. Последняя из них ещё не успела выбраться на показ, а он уже определился. Подобных женщин он никогда не видел с близкого расстояния, словно привезли её из другой эпохи – барыня, выгнанная революцией с шумного бала и брошенная в бордель. Огромные глаза, впалые щёки, надменный рот. Поглядывая с усмешкой на нервных конкуренток, она держалась за неприкрытую дверцу машины, дожидаясь, когда можно будет нырнуть в теплое кресло иномарки. Отдаться работе она явно не жаждала и не сразу поняла, что выбрали не кого-то из молоденьких и наглых, а её.

В лифте он успел рассмотреть, что в бальзаковском возрасте она пребывает не первый год, но именно это и придавало ей особый шарм.

Увидев на столе водку, она презрительно скривила губы.

– Пойло?

– Извините, в следующий раз возьму что-нибудь поблагороднее.

– Надеетесь на продолжение отношений?

– Всякое может случиться.

– Не обольщайтесь, бесплатно я не раздеваюсь уже давно.

Презираемый напиток не застоялся на столе. Рассеянно вылила водку в себя и молча уставилась в пустую рюмку. Бледное лицо стало совсем неподвижным. Большие тёмные глаза были открыты, но казалось, что она спит.

– Может, еще по одной? – осторожно спросил Владимир Иванович.

Гостья вздрогнула, мутно и неузнавающе посмотрела на него. Водку она запивала водой, закуску словно не замечала, но он уже понимал, что виновата в этом не скудность его стола. Беглый портрет вырисовывался, но хотелось заглянуть поглубже, туда, где пряталось самое потаённое.

– И как давно не раздеваетесь бесплатно?

– Возраст пытаетесь вычислить. Не советую. Пожалеете потраченные деньги.

– Жалей не жалей, всё равно не разбогатеешь, – изображая из себя бесшабашного кутилу, отмахнулся Владимир Иванович, – и всё-таки чем до этого занимались? Были актрисой?