Итковиан оттолкнул эту мысль. Нужно держать себя в руках. Он не может себе позволить поддаваться эмоциям.

Вдалеке показался экипаж жрецов.

Скалла победно ощерилась.

— Как же они обрадуются!

— Поосторожней со злорадством, дорогая, — предостерёг её Остряк. — Мы подъедем к ним как воплощённая невинность…

— За дурочку меня держишь? Думаешь, я не способна скрывать свои чувства? Вот чтоб ты знал…

— Хорошо, женщина, — проворчал её спутник. — Забудь всё, что я сказал…

— Я так всегда и делаю, Остряк.

Когда они подъехали, возница-джидрат остановил экипаж. Оконная заслонка отъехала в сторону, и появилось закрытое невыразительной маской лицо Рат’Престола-Тени.

— Какая удача! Вы всё-таки решили оказать нам честь своим присутствием!

Итковиан еле слышно вздохнул. Увы, в этом тоне не было и намёка на попытку скрыть свои истинные чувства.

— Честь? — спросила Скалла, приподняв бровь. — Удивительно, что ты вообще знаешь это слово, жрец.

— А! — Маска качнулась к ней. — Девица мастера Керули. Тебе разве не положено стоять на коленях?

— Я тебе покажу колени, коротышка, прямо между…

— Хватит! — громко сказал Остряк. — Мы все здесь. Я вижу всадников впереди. Двигаемся дальше?

— Ещё рано, — огрызнулся Рат’Престол Тени.

— Да! И это ужасно непрофессионально с нашей стороны. Ничего. Дальше будем ехать как можно медленнее, чтобы у них было время подготовиться.

— Мудрая мысль, учитывая обстоятельства, — согласился Рат’Престол Тени. Подвижные губы маски расплылись в широкой улыбке, затем голова жреца скрылась внутри, и заслонка скользнула на место.

— Я его пошинкую на очень мелкие кусочки, — радостным голосом сообщила Скалла.

— Мы уже оценили твоё умение скрывать свои чувства, женщина, — пробормотал Остряк.

— Вот и правильно, болван.

Итковиан задумчиво посмотрел на женщину, затем на капитана охраны каравана.

Капрал Хватка села на пыльные ступени того, что раньше было храмом. Спина и плечи болели, поскольку с самого рассвета она раскидывала каменные глыбы в развалинах.

Дымка, видимо, бродила неподалёку, так как объявилась с бурдюком в руках.

— Тебе, наверное, хочется пить.

Хватка приняла воду.

— Интересно, как ты умудряешься исчезать всякий раз, когда предстоит тяжёлая работа.

— Ну, я же принесла тебе воды, правда?

Хватка сердито глянула на неё.

На другой стороне улицы капитан Паран и Быстрый Бен седлали коней, готовясь отправиться на встречу с Войском Однорукого и армией Бруда. С того момента, как они снова встретились, между ними царило непривычное согласие, — подозрительное, с точки зрения Хватки. Планы Быстрого Бена никогда не были особенно привлекательными.

— Лучше бы мы все поехали, — пробормотала она.

— На переговоры? Зачем? Тогда остальным пришлось бы идти пешком.

— Шнырять по округе легче, да? Когда из груза только полупустой бурдюк. Ты бы по-другому заговорила, если б таскала камни вместе с остальными, Дымка.

Худая женщина пожала плечами.

— Я без дела не сидела.

— И каким же делом ты занималась?

— Собирала новости.

— О да. И чьи же перешёптывания ты подслушивала?

— Разных людей. Наших и не наших, тут и там.

— Не наших? Кого это — не наших?

— Хм, значит так. Баргастов. «Серых мечей». Парочки болтливых джидратов из Пленника. Троих послушников из храма у тебя за спиной…

Хватка вздрогнула, рывком поднялась и бросила нервный взгляд на опалённое здание позади.

— Какого бога, Дымка? Только не врать…

— Зачем мне врать, капрал? Престола Тени.

Хватка хмыкнула:

— Шпионишь за доносчиками, да? И о чём они говорили?

— О странном плане своего хозяина. Месть парочке некромантов, которые затаились в усадьбе чуть дальше по улице.

— В том, где трупы у входа и смердящие охранники на стенах?

— Вроде как именно в нём.

— Хорошо, говори, что с остальными.

— Баргасты радуются — агенты Совета Масок покупают у них еду, чтоб накормить горожан. «Серые мечи» тоже покупают еду, чтобы прокормить растущий лагерь беженцев тенескаури за городом. Белолицые богатеют.

— Дымка, постой. Ты сказала — «беженцы тенескаури»? Что там задумали «Серые мечи»? Худ свидетель, в округе валяется достаточно трупов для этих людоедов, зачем давать им настоящую еду? Зачем вообще кормить этих злобных ублюдков?

— Разумные вопросы, — согласилась Дымка. — Признаюсь, это разбудило моё любопытство.

— Не сомневаюсь, что у тебя есть теория.

— Если точнее, я собрала головоломку. Разрозненные факты. Наблюдения. Отдельные замечания, которые вроде бы никто не должен слышать, кроме разве что верного слуги рядом…

— Опонновы коленки! Говори, женщина!

— Вот не ценишь ты толкового издевательства. Ладно. «Серые мечи» присягали Фэнеру. Это не просто наёмники, скорей уж треклятые паладины, для которых война — священна. На полном серьёзе. Но что-то произошло. Они потеряли своего бога…

— Это явно отдельная история.

— Разумеется, но она не относится к делу.

— То есть ты её не знаешь.

— Именно. Суть в том, что уцелевшие офицеры поехали в лагерь баргастов, а их там уже ждала свора племенных ведьм, и все вместе они устроили переосвящение.

— То есть они сменили бога. О, только не говори, что это Трич…

— Нет, это не Трич. У Трича уже есть свои священные воины.

— А, да. Тогда это, наверное, Джесс, Королева-Пряха. И теперь они все займутся вязанием, только очень агрессивно…

— Не совсем. Тогг. И Фандерея, Волчица Зимы, давно потерянная возлюбленная Тогга. Помнишь эту легенду? Ты её наверняка слышала в детстве, если, конечно, допустить, что у тебя было детство…

— Поосторожней, Дымка.

— Прости. В общем, «Серые мечи» почти уничтожены. Они ищут новобранцев.

Хватка подняла брови.

— Тенескаури? Худов дух!

— На самом деле в этом есть смысл.

— Конечно. Если бы мне нужна была армия, я бы в первую очередь обратила внимание на людей, которые едят друг друга, когда становится туго. Разумеется. Вот прям сразу.

— Ну, ты смотришь под неудачным углом зрения. Это скорее вопрос того, где найти людей, у которых нет жизни…