Он позволил себе негромко, ехидно хихикнуть, потом выгнал оставшихся зрителей и вернулся к работе.

* * *

Пообщавшись с Хендриксоном, Йанира отправилась на самый верх.

Булл Морган считал себя справедливым человеком. Жестким — одному Богу было известно, сколько жесткости требовала от него эта работа, — но справедливым. Поэтому когда к нему в кабинет вошла Йанира Кассондра с двумя своими дочерьми, он понял, что ему грозит серьезная неприятность. Она могла хотеть от него только одного. Он не ошибся.

— Мистер Морган, — произнесла Йанира на своем почти безупречном английском: едва уловимый акцент не был ни греческим, ни турецким, но гораздо более древним. — Я прошу вашей помощи. Пожалуйста. Отца моих дочерей силой увели отсюда. Человек, который увел его, нарушил уже закон раньше, когда привел его сюда, и сейчас нарушил снова, забрав его отсюда. Прошу вас, неужели вы ничего не можете сделать, чтобы помочь мне найти отца моих детей?

И на ее прекрасных длинных ресницах затрепетали слезы.

Булл Морган беззвучно выругался и приказал себе сохранять твердость.

— Йанира, мне ничего так не хотелось бы, как найти Маркуса. Пожалуйста, поверь мне. Но я не могу. — Теперь слезы катились уже потоком, хотя рот сердито сжался в тонкую линию. — Дай мне объяснить. Во-первых, Маркус ушел в Нижнее Время добровольно. Во-вторых, вы с Маркусом оба из Нижнего Времени. Верхнее правительство до сих пор не может решить, что делать с такими, как вы, так что я сам не знаю, что имею право делать, а чего не имею. И потом, у нас никаких улик против этого ублюдка Фарли. Мне просто не за что прищучить его.

— Значит, вы ничего не сделаете, чтобы помочь Маркусу?

— Я не могу, — тихо сказал он. — У меня в службе безопасности и так мало людей. И у нас нет прав спускаться в Нижнее Время для того, чтобы спасать людей, которые сами родом из этого времени.

— Но разве не вы сами говорили нам, что мы не можем вернуться туда, даже если хотели бы, — в наше время, в те места, откуда мы родом! Как вы можете допустить, чтобы Маркус навеки остался в Риме, если ваш закон говорит, что он не может этого?

Булл застонал про себя.

— Да, такова официальная политика. Я делаю все, что могу в рамках этого закона. Я разрешил вашим людям работать носильщиками, проходя сквозь Врата, — при условии, что они вернутся. Но, Йанира, у меня просто нет возможности добиваться этого силой. — Уже произнося эти слова, он понимал, что они неминуемо вызовут серьезные волнения в подпольном сообществе выходцев из Нижнего Времени, о существовании которого он, конечно же, знал. — Если бы я мог, — сказал он как можно мягче, — я бы в следующее же открытие Врат послал за ним дивизию морской пехоты. Но реальность такова, что я не могу послать даже одного проклятого парня из службы безопасности. С нашим бюджетом я не могу позволить терять человеко-часы одного патрульного на целых две недели — и ведь нет никакой гарантии того, что он или она вообще найдет Маркуса.

Слез заметно прибавилось, хотя голова оставалась гордо поднятой, а в глазах загорелся угрожающий блеск.

— Значит, вы предлагаете мне просто сидеть и ждать, не надеть ли мне вдовье платье, чтобы оплакивать смерть отца моих детей?

Булл с досадой покачал головой.

— Все, что я могу сделать, — это поговорить с кем-нибудь из гидов и разведчиков. Они хорошо относятся к Маркусу. Если мне удастся уговорить кого-нибудь из них отправиться в Рим, я быстро выправлю ему все необходимые для этого документы. Это максимум, что я могу сделать — и я не могу обещать, что остальные выполнят мою просьбу.

К удивлению Булла, Йанира медленно кивнула.

— Никто не волен ручаться за поведение другого. Каждый может ручаться только за себя, да и то — разве не лжем мы самим себе гораздо чаще, чем другим?

— Из тебя, Йанира, вышел бы потрясающий психотерапевт. Тебе бы поговорить с Рэчел Айзенштайн, она могла бы поучить тебя.

Смех Йаниры был горьким, как хинин.

— Я жрица Артемиды, воспитанная в большом храме Эфеса, где моя тетка по матери была Верховной жрицей. Мне не надо больше учиться.

И, не прибавив ни слова, Йанира Кассондра взяла за руки своих славных девчушек — вид у обеих был изрядно напуганный — и вышла из его кабинета, не оставив у него ни капли сил, так необходимых для его проклятой бумажной работы.

Миновало много, очень много времени, прежде чем Булл Морган смог снять трубку раскалившегося телефона или переложить хоть один лист бумаги из пачки «сделать» в пачку «сделано».

Если бы он мог, он сам бы отправился в Нижнее Время. Но он не сказал ей ничего, кроме голой, жестокой правды. Даже будучи управляющим Вокзала Времени, он не мог сделать ничего, чтобы помочь ей, кроме как позвонить нескольким гидам и разведчикам, находившимся в данный момент на Вокзале, и попросить их оказать ему услугу, если, конечно, они не заломят бешеную цену.

Булл громко вздохнул, вытащил несколько листов из пачки «сделать», возвышавшейся от пола до самого стола. Даже не взглянув на них, он чертыхнулся и потянулся к телефону. Если уж он собирается делать эти звонки, это лучше сейчас, пока Йанира не предприняла чего-нибудь отчаянного.

И все время, пока в трубке раздавались длинные гудки, древние, бездонные глаза Йаниры Кассондры продолжали преследовать его, словно навязчивый аромат духов, от которого никак не отделаться.

— Да? — откликнулся кислый голос.

— Это Булл Морган беспокоит, — сказал Булл со вздохом и вытащил из груды бумаг еще несколько листов. — Могу я попросить об одной услуге…

* * *

Малькольм легонько толкнул свою невесту локтем.

— Марго, видишь ту молодую женщину? У выхода с пандуса?

Вместе с половиной жителей Вокзала Шангри-ла они ожидали открытия Римских Врат. После исчезновения в Нижнем Времени Скитера и Маркуса Малькольм отложил на время отъезд через Врата Дикого Запада на случай, если потребуется их помощь.

— Ага! — Марго приподнялась на цыпочки, заглядывая поверх голов. — Не та ли это женщина, с которой ты знакомил меня в «Радости»? Заклинательница?

— Да. Йанира Кассондра. Она тоже ждет.

Ему не требовалось объяснять Марго, чего — точнее, кого — она ждет. Весть о том, что Маркус исчез в Нижнем Времени вместе с мошенником столь ловким, что надул даже Голди Морран, до сих пор служила одной из главных тем разговоров — особенно после того, как Скитер Джексон прорвался через Врата следом за молодым барменом.

— Мне кажется, — пробормотал Малькольм, — нам стоит подойти поближе. На всякий случай.

Марго подняла взгляд, открыла рот, но промолчала и просто кивнула. За последние несколько месяцев она очень повзрослела. Она крепче сжала его руку в молчаливом признании того, что она понимает, как легко могла потерять его навсегда.