Контакт прервался, силовые линии потускнели и исчезли. Донел зябко передернул плечами под задубевшим от холода плащом. Эллерт передал ему остатки пищи, не обращая внимания на его протесты.

— Ты потратил много энергии, когда пользовался матриксом, — объяснил он. — Тебе нужно восстановить силы.

— Но твоя леди… — возразил Донел.

Кассандра покачала головой. В сером сумрачном свете черты ее лица заострились, словно она была при смерти.

— Я не голодна, Донел. Ты нуждаешься в еде гораздо больше меня. Мне холодно, так холодно…

Эллерт сразу же понял, что она имеет в виду.

— Как твоя нога? — спросил он.

— Время от времени я провожу обследование. — По ее лицу промелькнуло слабое подобие улыбки. — Мне не хочется заглядывать глубоко, поскольку я в любом случае ничего не могу поделать. Сейчас попробую еще раз…

Ее взгляд стал отрешенным, обратившись вовнутрь. Некоторое время она молчала, потом с удрученным видом пожала плечами:

— Ничего хорошего. Холод и вынужденная неподвижность делают свое дело. Циркуляция крови ниже колена сильно нарушена. Скорее всего, уже началось обморожение.

— Возможно, помощь уже в пути, — прошептал Эллерт. — Держись, любимая. А пока что…

Он снял свою тунику и закутал больное колено Кассандры, оставшись в нижнем белье и походных бриджах. Она возмущенно запротестовала, но он лишь улыбнулся в ответ:

— Разве ты забыла? Я шесть лет был монахом в Неварсине и спал нагим в еще большие холода.

Старые уроки действительно начали брать свое: как только холод впился в незащищенную плоть Эллерта, он стал автоматически выполнять дыхательные упражнения, согревая тело внутренним теплом.

— Мне в самом деле не холодно, — сказал он. — Можешь убедиться.

Кассандра с изумлением потрогала его руку.

— Правда! Ты горячий, как печка!

— Да. — Он взял ее холодные пальцы и прижал к своему боку. — Вот, погрейся.

— Вот это да! — Донел изумленно покачал головой. — Ты не мог бы научить меня этому фокусу, родич?

— Нет ничего проще. — Согретый волной тепла, Эллерт пришел в благодушное настроение. — Мы учим этому новичков с первых же дней их пребывания в монастыре. Не проходит и нескольких недель, как они начинают возиться в снегу без верхней одежды. Дети, плакавшие от холода на первых порах, бегают по двору, забыв о теплых плащах.

— Это секрет религии христофоро? — с подозрением спросил Допел.

Эллерт покачал головой:

— Нет, всего лишь особенность человеческого сознания. Для ее проявления даже не нужно пользоваться матриксом. Сначала мы говорим ученикам, что холод порождается страхом. Если бы они нуждались в защите от холода, то родились бы покрытые мехом или перьями. Природа защищает кожурой даже фрукты и овощи, но человек, родившийся обнаженным, не нуждается в защите от погоды. Как только ученики начинают верить, что люди носят одежду потому, что хотят этого, ради приличия или для украшения, но не для защиты от непогоды, то самое худшее у них уже позади, и вскоре они могут приспосабливать свое тело к холоду или жаре, не испытывая неудобств. — Он негромко рассмеялся, понимая, что охвачен эйфорией от дополнительного кислорода, перерабатывавшегося в тепло легкими. — Сейчас мне гораздо теплее, чем вчера ночью, когда мы лежали под плащами, тесно прижавшись друг к другу.

Кассандра попыталась подражать его дыханию, но боль сильно отвлекала ее, нарушая сосредоточенность. У Донела тоже ничего не получилось…

Буря снаружи разбушевалась с еще большей силой. Эллерт лег между Донелом и Кассандрой, делясь с ними своим теплом. Его эйфория улеглась, и он снова начал беспокоиться о судьбе Кассандры: если она и дальше будет страдать от боли и холода, ее выздоровление займет много времени. Может быть, она даже навсегда останется калекой. Он старался скрыть свое беспокойство, но их близость не давала возможности прятать чувства от любимой.

— Не бойся, — прошептала Кассандра, взяв его за руку. — Мне уже не так больно, как раньше, честное слово.

Что ж, когда они попадут в Алдаран, Маргали и Рената смогут позаботиться о ней, но теперь не оставалось ничего, только ждать. В снежных сумерках Эллерт сжимал изящную шестипалую руку в ладонях, ощущая глубокий шрам от клингфайра. Кассандре уже пришлось пережить войну, страх и боль; он же перенес ее из мирной жизни в неизвестность, полную опасностей. Одна опасность сменилась другой, но он знал, что Кассандра свободно сделала свой выбор, предпочтя остаться с ним. Немного успокоившись, Эллерт наконец задремал.

Его разбудил возглас Кассандры:

— Смотрите, метель прекратилась!

Эллерт помотал головой, стряхивая остатки сна, и посмотрел на небо. Снегопад кончился; в светлеющем небе неслись рваные облака.

— Это Дорилис! — воскликнул Донел. — Ни один штормовой фронт не может двигаться с такой скоростью. — Он глубоко, прерывисто вздохнул. — Ее сила — та сила, которой мы все так боялись, — спасла нам жизнь.

Направив свой ларан на исследование окрестностей, Эллерт вскоре обнаружил, что эскорт, высланный навстречу им из Алдарана, был задержан непогодой с другой стороны каменного карниза, который люди не решились пересечь в густом снегопаде. Скоро путники получат еду и надежное убежище.

Ларан Дорилис все-таки спас их. Тот самый ларан, который Эллерт считал проклятием их рода, обнаружил свои достоинства… и ограничения.

«Я не могу игнорировать этот дар, но не должен и слепо полагаться на него. Не прятаться от него, как я это делал в Неварсине, но и не позволять ему управлять моими поступками. Возможно, я начинаю понимать свою ограниченность. Ведь я тоже еще очень молод. Будет ли у меня время поумнеть?»

Кассандра лежала на его плаще, бледная от боли и измученная. Эллерт повернулся к ней. Робкая улыбка и бесстрашные попытки сохранить присутствие духа глубоко трогали его. Теперь он мог честно успокоить жену, не пряча свои страхи в дальние закоулки разума. Помощь была уже рядом, и скоро они будут спасены; осталось лишь немного подождать.

Донел Деллерей, из рода Рокравенов, и Дорилис, наследница Алдарана, сочетались формальным браком ди катенас в последний день уходящего года.

Большого празднества не получилось. Как это часто бывало в Хеллерах, погода помешала пригласить многих, кроме ближайших соседей Алдарана, а из приглашенных некоторые не явились, в чем старый лорд усмотрел признаки сговора со своим братом из Скатфелла. Поэтому брачная церемония совершалась в присутствии челяди лорда Алдарана, но даже среди его слуг слышались недовольные шепотки.

Вид брака, когда брат женился на своей единоутробной сестре, был весьма распространен на ранних этапах генетической программы Доменов, особенно среди высшей знати. Как и все подобные обычаи, он имитировался мелким дворянством, но сейчас вышел из употребления и рассматривался как своего рода скандал.