Вероломная политика масонских владык Запада во время 2-й мировой войны выразилась в заявлении американского сенатора-масона Г. Трумэна (будущего президента США) о том, что, «в случае, если будут одерживать верх немцы, надо помогать русским, а если дела обернутся иначе, то надо помогать немцам. И пусть они убивают друг друга как можно больше». Осенью 1943 года по поручению президента США Ф. Д. Рузвельта Управление стратегических служб (УСС) разрабатывает секретный меморандум 121 о возможных направлениях стратегии и политики в отношении Германии и России. В нем, в частности, говорилось: «…попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами… Это, вероятно, приведет к завоеванию Советского Союза той самой могущественной и агрессивной Германией… но чтобы не допустить последующего господства Германии над всей мощью Европы, мы вместе с Великобританией будем обязаны после завоевания России Германией взяться еще раз и без помощи России за трудную… задачу нанести поражение Германии». Документ был подписан начальником УСС генералом-масоном У. Донованом[327].

Российские масоны в эмиграции. — Кадровые вопросы. Особенности организации. — География вольных каменщиков. Масонская прохиндиада.

До сих пор мы не рассказали вам, как плелась паутина внутреннего масонского строительства, как умудренные в политических интригах старейшие масоны восстанавливали организации, порушенные их соперниками в борьбе за власть над русским народом. Развитие российского масонства за границей — поучительный пример того, как могут развиваться злокачественные клетки социального организма, если их стимулировать извне. Таким стимулятором стала моральная, организационная и финансовая поддержка зарубежных «братьев». Мы уже сообщали о финансировании французского масонства большевиками.

В свою очередь французские масоны взялись помочь российским «братьям» не только денежно, но и предоставляя им помещения для собраний и инструкторов для подготовки кадров. За сравнительно короткий срок российское масонство не только восстановило свои организации, но и значительно расширилось.

Как мы уже неоднократно отмечали, основой для подбора кадров масонских лож были люди, лишенные национального сознания и устойчивых духовно-нравственных ориентиров. Масоны брали таких людей в свой оборот, вкладывая в них свое отношение к России и миру, и делали их послушным орудием своей воли.

Весьма характерной иллюстрацией этого является прием в масоны Тихановича Г. С, тридцатилетнего торговца бриллиантами и антиквариатом, выпускника Императорского Александровского лицея.

Прием осуществляла ложа «Астрея». Три поручителя из числа старых масонов дали свои рекомендации (на их языке) профану Тихановичу. Приведу две наиболее типичные, отражающие безнравственное, релятивистское и атеистическое мировоззрение вольных каменщиков.

Один из рекомендующих — Иосиф Ашкенази — писал: «Досточтимый Мастер! По Вашему приказанию я беседовал с профаном Тихановичем по религиозно-философским вопросам.

К религии профан Тиханович совершенно индифферентен не потому, что, подобно многим, пережил глубокие религиозные сомнения, а по врожденному скептицизму, вследствие которого он не может ни принять, ни опровергнуть религиозного догмата. Церковь он изредка посещает, однако по мотивам, так сказать, «бытового» свойства, а отнюдь не для утоления религиозного чувства, каковое в нем, по его словам, совершенно отсутствует. В то же время он не атеист, и не решается категорически отрицать существование абсолютного начала. Вообще, несмотря на свой скептицизм, профан Тиханович представляется мне скорее человеком идеалистического склада души.

По поводу церковных обрядов профан высказал взгляд, который также как будто свидетельствует, что религиозный индифферентизм не является основным его свойством, а скорее наносного, обывательского происхождения. Он приписывает церковным обрядам, т. е. ритуалу, несомненную эстетическую ценность и признает, что обряд воздействует на эмоциональную сторону нашего «я». По его мнению, всякий человек, признающий наличность в мире абсолютного начала — чего не отвергает с уверенностью и профан — должен проявлять свое отношение к этому абсолютному началу в форме обряда, т. е. ритуала.

Несколько более определенно воззрение профана по вопросам морали.

Профан признает мораль необходимой не только в качестве регулятивного принципа в социальных взаимоотношениях людей, но и в качестве внутренней нормы духовной жизни человека как такового. В то же время он полагает, что незыблемой базой для морали может послужить либо религиозная истина, т. е. догмат, либо стройное философское мировоззрение, в выработке которого он надеется на помощь масонства.

Профан Тиханович производит впечатление человека очень неглупого, самостоятельно развившегося в умственном и нравственном отношении, но испытывающего потребность в общении с людьми, живущими более напряженной интеллектуальной жизнью. Поэтому именно он и стремится вступить в масонский орден. Скептицизм его кажется мне не настолько глубоким, чтобы помешать ему воспринять основы масонского миропонимания, а его духовный облик, насколько я могу судить по нашей краткой беседе, позволяет надеяться, что из этого профана выработается со временем хороший масон. Почему я и буду голосовать за его прием в Братство Вольных Каменщиков.

С братским приветом Иосиф Ашкенази».

А вот рекомендация графа Алексея Бобринского: «Профан Тиханович Георгий Сергеевич родился 22 февраля 1897 года в городе Новочеркасске, сирота, отец его умер в 1910 году. Холост.

Образование получил в Императорском Александровском лицее в Петрограде. Окончил его весной 1917 года. Был призван на военную службу и был причислен к французскому авиационному дивизиону на Северо-Западном фронте, где пробыл до февраля 1918. После занятия Украины немцами жил в имении в Екатеринославской губернии до января 1919; засим ушел на Дон и зачислился в автомобильную часть Добровольческой армии. Был в Крыму при Врангеле до эвакуации.

Проехал через Константинополь в Прагу, где поступил в общество земледельческих машин, засим был в Берлине, служа в издательстве Отто Кирхнера. В Париже с декабря 1924 года сперва служил в автомобильной школе, а засим в бриллиантовом деле Гитмана. Прослужив у Гитмана 1 год и 9 месяцев, полюбовно оставил место, занялся сам продажей бриллиантов и антиквариата, чем живет и сейчас.

По политическим убеждениям профан заявляет, что он антибольшевик; он склонен видеть возрождение России в новых формах, определить которые он затрудняется. Россия будущая совсем не сходна с Россией теперешней, — заявляет он. Многие формы социальной жизни в России укоренились так глубоко, что переменить их будет очень трудно. «Да вряд ли кто и будет их искоренять», — говорит профан. Надеясь принципиально на скорый конец большевизма, он совершенно не видит, как это произойдет. «Я не мечтаю о том, что на вид невозможно» и далее «что-то новое должно создаться, но во что это выкристаллизуется, я вижу лишь очень туманно», — заявляет он.