Представителю Русской Зарубежной Церкви епископу Тихону в 1924 году масоны сделали предложение вступить в ложу. Вербовщик утверждал, что «его ложа состоит только из христиан и монархистов…, есть люди с высоким иерархическим положением. Клятв от Вас не требуется, только не боритесь против нас»[341].

Особой сферой масонской конспирации в 20-30-е годы стало продолжение кампании дискредитации русской Монархии, стремление подменить ее псевдодемократическими образованиями, призванными сделать смешной и несбыточной саму идею возвращения Царя.

Масоны были готовы пойти на признание изменившего Государю Николаю II Кирилла Владимировича как «законного монарха» в том случае, если он станет членом масонского ордена и согласится выполнять все его условия. В записке русского мыслителя И. А. Ильина П. Н. Врангелю по этому поводу, в частности, говорилось: «Особое место занимает сейчас признание заграничного масонства, русские ложи работают против большевиков и против династии. Основная задача: ликвидировать революцию и посадить диктатуру, создав для нее свой, масонский, антураж. Они пойдут и на монархию, особенно если монарх будет окружен ими или сам станет членом их организации; …по-прежнему их главная задача — конспиративная организация своей элиты, своего тайно-главенствующего масонского «дворянства», которое не связано ни с религией, ни с политической догмой, ни политической формой правления («все хорошо, если руководится нашей элитою»)»[342].

Используя беспринципность и сребролюбие претендента на Престол, вольные каменщики по принципу «вопрос трона есть вопрос хлеба и денег» проводят сложную интригу, результатом которой стало появление манифеста Кирилла Владимировича. О механизме появления этого манифеста рассказывает И. А. Ильин: «Появившийся манифест вел. кн. Кирилла не был для меня полной неожиданностью. Еще в мае я узнал, что группа лиц французско-швейцарского масонства, установив, что за вел. кн. Кириллом числится большая лесная латифундия в Польше, еще не конфискованная поляками, но подлежащая в сентябре 1924 года конфискации, работает очень энергично и спешно над приобретением ее у вел. кн. (он и не знал о ней!). На нужды «императора» «должно отчислиться от этой продажи около 150 млн. франков золотом. Сведение было абсолютно точное… Расчеты у масонов могут быть двоякие: или повредить русскому монархизму верным провалом нового начинания, или повредить русскому монархизму возведением на престол слабого, неумного и, главное, кооптированного масонами и окруженного ими лица. Должен сказать от себя, что менее популярного в России претендента на престол нельзя было бы выдумать… К сожалению, вокруг вел. князя стоят люди или находящиеся под фактическим влиянием масонства (мне известны подробности от недостаточно конспиративных масонов) или же рассуждающие так: «вопрос трона есть вопрос хлеба и денег» (эту фразу я лично слышал)…». На какое-то время масонам удалось добиться своего. Провозглашение на русском троне «монарха»-изменника подорвало и без того слабый фундамент русского патриотического движения, усилило раскол среди монархистов.

Чтобы понять атмосферу, которая царила в мире российских масонов за границей, следует почитать их протоколы. В Особом Архиве их множество, мы выберем один из наиболее интересных и показательных — протокол ложи «Лотос» от 5 ноября 1937 года.

Ложу «Лотос» возглавлял Г. Я. Смирнов. Человеком номер 2 ложи был С. Г. Лианозов, прожженный политикан — бывший глава Северо-Западного правительства во время гражданской войны. Должность Оратора в ложе исполнял Н. Б. Глазберг.

В ложу также входили «заслуженные» масоны В. Д. Аитов (с 1938 года член Верховного Масонского Совета Народов России) и П. Н. Переверзев (бывший министр юстиции Временного правительства).

Среди главных моментов торжественного собрания было поминовение Г. Б. Слиозберга, одного из главных деятелей сионизма и масонства в России, удостоенного высшего 33 о и являвшегося одним из руководителей Верховного Масонского Совета Народов России.

«Протокол 92

Торжественного собрания Досточтимой Ложи «Лотос»[343] 5 ноября 1937 года Собрание открыто в 8 часов вечера Досточтимым Мастером [Г. Я.] Смирновым.

Офицерские места занимают: Первого Стража — брат [С. Г.] Лианозов Второго Стража — брат [С.] Грюнберг Оратора — брат [Н. Б.] Глазберг Секретаря — брат {В. Ф.} Сафонов Казначея — брат {неразборчиво} Дародателя — брат {Н. Н. } Протасьев Эксперта — брат де Уитт Обрядоначальника — брат Лампен Привратника — брат Жданов Присутствуют на Востоке: Циммерман, {И. А.} Кривошеин, {В. Д.} Аитов, {Д. А.} Шереметев, {И. И.} Фидлер, {Д. Н.} Ермолов, {В. Е.} Татаринов, {В. Л.} Вяземский, {Б. П.} Магидович, {П. Н.} Переверзев, {М. М.} Тер-Погосян, {неразборчиво, возможно А. П. Фиников}, {П. А.} Бурышкин.

Под сенью колонн Члены Ложи «Лотос» братья [Г. Л.] Тираспольский, [неразборчиво], Каплан, [С. Я.] Шапиро, [Л. И.] Кац, [неразборчиво], [И.К.] Лебедев, [неразборчиво] и многочисленные гости.

Получены извинения от членов ложи «Лотос».

В отпуску братья Ломейер[ы], А. Каган, Рашеев и Лампен 2-й.

По открытию работы в 1 °Cекретарем прочитывается и, по опросу колонн и благоприятном заключении Оратора, утверждается Протокол предыдущего Торжественного Собрания 15 октября 91, на котором были произведены выборы Досточтимого Мастера и Офицеров на срок 1938 года.

По окончанию текущих дел Досточтимый Мастер дает распоряжение о приглашении в Храм прибывших гостей и делегаций. В установленном торжественном порядке, в предшествии Обрядоначальника, при звуках музыки и перебой молотков, вводятся под стальным сводом Делегации Русских Лож обоих послушеств, работающих на Востоке гор. Парижа: Досточтимая Ложа «Гамаюн» — во главе с Досточтимым Мастером Магидович[ем] Досточтимая Ложа «Юпитер» — во главе с Досточтимым Мастером Ермоловым Досточтимая Ложа «Гермес» — во главе с Досточтимым Мастером Фидлером Досточтимая Ложа «Северное Сияние» — во главе с [неразб.] Шереметевым Досточтимая Ложа «Астрея» — во главе с Досточтимым Мастером Татариновым Досточтимая Ложа «Свободная Россия» — во главе [неразб.] Досточтимая Ложа «Северная Звезда» — во главе с Досточтимым Мастером Тер-Погосяном и братом Переверзевым.

Председатель Совета лож Кривошеин.

После взаимных приветствий, возглавляющие делегации Досточтимые Мастера занимают места на Востоке, а остальные братья размещаются под сенью колонн.

В том же торжественном порядке в предшествии светильников и в сопровождении братьев с мечами вводится прибывший для инсталляции [344], которому Досточтимый Мастер передает первый молоток.