Дождь полил сильнее, и, спасаясь от холодных струй, все переместились в кают-компанию. Кира шла, еле-еле передвигая ногами, и выглядела оглушенной. Она не оказала никакого сопротивления Бабкину, который отобрал у нее пистолет и сунул Артему.

– Может, ее тоже того… связать? – спросил Диких, кивнув на женщину.

– Лучше пукалку убери в сейф, от греха подальше, – посоветовал Бабкин. – И закрой его по-человечески. Если бы не твоя халатность, сегодня все бы обошлось.

Артем мигом стушевался и исчез.

Дверь кают-компании хлопнула еще раз, и перед изумленными людьми предстал Аркадий, очень хмурый и злой. Он не заметил ни связанного Руденко, который сидел на полу в углу, ни Яны, вытиравшей ему кровь, ни повара, при его появлении схватившегося за тяжелую пивную кружку. Взгляд его был устремлен на жену:

– Кира, это переходит всякие границы! Я еле открыл замок изнутри! Два часа бился!

– Оба-на! – воскликнул Нафаня. – Живой, ты смотри-ка!

– А почему, собственно… – начал Аркадий и замолчал. Только теперь до него стало доходить, что в кают-компании что-то не так. Он обвел всех взглядом и недоуменно заморгал:

– Что здесь, собственно говоря, произошло? Владимир, почему вас связали?

Кира прижала ладонь ко рту:

– Я хотела убить его! Господи, я хотела убить его!

– Что? – растерялся Аркадий. – Кого ты хотела убить?

– Его!

Кира указала на Руденко. Осела на пол, как сломанная кукла, и зарыдала.

Аркадий забыл обо всех своих обидах. Он кинулся к жене, попытался поднять, но не преуспел, и опустился рядом с ней.

– Родная моя! Ну что ты говоришь?

– Я его почти убила! – прорыдала Кира, уткнувшись ему в плечо.

– Это правда?

Аркадий почему-то адресовал свой вопрос не кому-либо, а Бабкину. Тот пожал плечами.

– Пока мы только знаем, что Владимир зачем-то убил матроса.

– Не «зачем-то», – всхлипнула Кира, вцепившись в мужа. – Он его с тобой перепутал!

Все уставились на режиссера. Лишь теперь каждому бросилось в глаза его сходство с Антоном. «Я ведь и в самом деле спутала их, – вспомнила Маша. – Тогда, на палубе!»

– Но это ведь ерунда, – неуверенно улыбаясь, сказал Аркадий. – Сергей, в самом деле, эта шутка затянулась.

– Да какая шутка!

– Для шутки мы слишком долго сидели под дулом пистолета, – мрачно заявил Нафаня и на всякий случай ушел за стойку.

Аркадий нервным движением пригладил волосы.

– Я ничего не понимаю. Вы выставляете меня каким-то дураком! Сначала моя жена умоляет капитана высадить нас на берег, потом я чуть не умираю от морской болезни. И вдруг выясняется, что меня заперли в собственной каюте! И это тогда, когда я наконец-то стал чувствовать себя вполне пристойно – кстати, спасибо вам за это, Иван Васильевич!

Козулин поклонился и прижал руку к сердцу.

– Я выбираюсь, как несчастный Монте-Кристо, и что нахожу на свободе? – кипятился Аркадий. – Полную кают-компанию людей, которые не желают открыть мне глаза на происходящее.

Все переглянулись. Кажется, никто не собирался ничего Аркадию разъяснять. Тем более что большинство присутствующих не были уверены в том, что способны это сделать.

Кроме одного.

– Господин Руденко фактически признался в преступлении! – весело сообщил Макар.

– Что?

– Не знаю, по ошибке или нет, но матроса убил именно он. Ослабив натяжение гика.

– Чушь собачья!

Пронзительный громкий голос заставил всех обернуться. Яна, выпрямившись, сверлила Илюшина взглядом.

Бригантину качнуло. Со стола полетела забытая кем-то кружка и с грохотом разбилась. Нафаня, чертыхаясь и кляня всех и вся, кинулся собирать осколки.

Яна даже не покосилась в его сторону. Она смотрела только на Илюшина. Широко расставленные синие глаза прищурились, татуировка на предплечье задвигалась – девушка сжала кулаки – и несколько мгновений всем казалось, что змея вот-вот кинется на него.

– Не смей вешать всем лапшу на уши! – отчеканила Яна. – Мой муж никого не убивал. Попробуй доказать обратное!

– Убивал!

Это выкрикнул Владимир. Яна стремительно обернулась и что-то прошипела. Тот отвел глаза.

– Его ударили по голове! – взвизгнула девушка. – Он не соображает, что говорит!

Владимир снова хотел что-то сказать, но она опередила его. Схватив лежащее на стойке полотенце, Яна скрутила его в жгут и завязала мужу рот.

– Вот те раз! – опешил Нафаня.

– Он не будет свидетельствовать против себя! – прошипела Яна. Кок сделал шаг назад, как будто она могла укусить его, несмотря на разделявшее их расстояние. – Я вам не позволю выставить его убийцей! Нашли жертву, мерзавцы? Как бы не так! Я вас еще по судам затаскаю за провокации и причинение телесных повреждений.

Она стояла перед связанным мужем, и синие глаза с маленькой черной точкой зрачка не отрывались от лица Макара. Все сказанное, несомненно, было адресовано ему.

Илюшин молчал, задумчиво поглядывая то на нее, то на Аркадия с плачущей Кирой. Яна подумала, что она заставила его заткнуться, но это было не так. Макар напряженно обдумывал то, что узнал.

Кира Лепшина хотела убить Владимира.

Она когда-то была за ним замужем.

Она была убеждена, что Антошу убили по ошибке.

И эта ошибка возникла из-за сходства матроса и режиссера.

Илюшин стремительно сопоставлял факты. Мозг впервые за все время работал на полную катушку, и это приносило ему ни с чем не сравнимое ощущение полета и силы. До сих пор Макар решал сиюминутные задачи: выжить в море; сообразить, как обезвредить женщину с пистолетом; спровоцировать убийцу матроса. Сейчас он осознавал, что приблизился к пониманию всей картины целиком.

Макар никогда не представлял отгадку преступления как собранный пазл. Он видел калейдоскоп. Ты заполняешь пространство яркими стеклышками, отодвигаешься, смотришь в трубку – и цветная, странная, безумная жизнь вспыхивает перед тобой всеми красками, складываясь в невероятный узор.

Каждый раз – свой.

Каждый раз – неповторимый.

Если все собрано правильно, улавливаешь едва заметную вспышку. Как будто собранный узор на мгновение озаряется изнутри сам собою.

Илюшин не всегда мог поймать это ощущение. Но всегда, когда он ловил его, это означало, что он выиграл.

Он подвинул стул, развернул спинкой от себя и сел, как наездник.

– Кира, вы действительно хотели убить господа Руденко?