Прикрыв глаза, она вспомнила, как давеча говорила на исповеди отцу Николаю:

– Батюшка, когда-то вы сказали мне, что, если мужчине и женщине суждено быть супругами, то они будут ими рано или поздно и несмотря ни на что. Но я не стала женой человека, которого любила, да и любовь моя к нему прошла. А люблю того, кого когда-то ненавидела. Почему так случилось? Не знаю, может, я грешна, но только совесть моя уже не противится этой любви, потому что… я сама не знаю почему.

– Потому что этот человек искупил свою вину и свет любви его коснулся, – с улыбкой подсказал священник. – Теперь и ты не грешна, дитя мое, если все понимаешь и раскаиваешься даже в мелких проступках. Ведь самое главное, что твоя душа осталась чистой. И если человек, о котором ты говоришь, скоро к тебе вернется, я с радостью вас обвенчаю.

Благословение всепонимающего отца Николая окрылило девушку. Она летела навстречу будущей судьбе, и все вокруг ее радовало, дорога казалась чудесной, и даже сонный Касьян, иногда ронявший голову ей на плечо, сейчас не раздражал.

В Старые Липы Софья вернулась почти одновременно с Евграфом, и, судя по длительности его отсутствия, он успел не только объехать поместье, но и посетить хутор на Донце. Она даже заподозрила, что предприимчивый гость, найдя общий язык с Евсеем, уже поручил тому подыскивать покупателя на имение.

Щегловитов с заметным неудовольствием отнесся к тому, что Софья ездила в город вместе с Касьяном, и первым делом спросил своего слугу, отдал ли тот письмо на почту. Касьян пробормотал что-то невнятное, а Софья тут же объявила:

– Евграф Кузьмич, у меня к вам есть неотложный разговор тет-а-тет, пойдемте.

Щегловитов немного растерялся, но возражать не стал. Зато Эжени, которая выбежала во двор встречать припозднившуюся барышню, очень удивилась, что та, едва приехав, тут же удаляется от дома с молодым человеком, и крикнула ей вслед:

– Куда же ты, Софи?

– Мне надо поговорить с месье Щегловитовым, мы пойдем к пруду, – оглянувшись, ответила Софья и, взяв Евграфа под руку, увела его по аллее в сторону пруда.

А через минуту после того, как молодые люди скрылись за деревьями сада, на проезжей дороге появился всадник, который во весь опор мчался к Старым Липам.

Софья шла вперед решительно, с твердым намерением все высказать Евграфу раз и навсегда. А он, словно почуяв неладное, пытался ее остановить:

– Куда ты так спешишь, мой ангел? Погоди, дай мне обнять тебя. Нет, право, я в растерянности…

Дойдя до тропинки, спускавшейся к пруду, Софья резко остановилась и посмотрела в глаза Евграфу.

– Ну вот, сударь, здесь нам никто не помешает. Настало время объясниться. Я в курсе ваших денежных затруднений, но выходить замуж только ради того, чтобы спасти неудачливого игрока от кредиторов? Нет, это уж слишком. Да и вам не стоит жертвовать собой и идти под венец с некой скомпрометированной особой, дочерью крепостной девки. Поправьте свои дела при помощи кого-нибудь другого, есть более достойные партии, ведь после войны осталось немало состоятельных вдов.

– Ты читала письмо? – нахмурился Щегловитов и тут же гневно стиснул кулаки: – Ну, задам я этому скоту Касьяну!

– Касьян здесь ни при чем, я сама забрала у него письмо, сама его вскрыла, за что очень себе благодарна.

– Читать чужие письма – это бесчестно! – заявил Евграф с видом благородного негодования. – Впрочем, чего было ожидать от такой…

– Договаривайте: от такой сомнительной особы, как я, да? Ну, что поделаешь, письма уже не раз играли заметную роль в моей судьбе. Когда-то одно неосторожное письмо стоило мне репутации. Затем письмо от незнакомой тетушки позвало в дорогу, оказавшуюся очень важной для меня. И вот теперь это письмо помогло мне разобраться в вашей сущности. Знаете, месье Евграф, какой бы я ни была, брат все же оставил наследство мне, и я не собираюсь ради вас продавать Старые Липы. Да и замуж за вас не пойду, уж будьте уверены. Поэтому уезжайте отсюда поскорей, здесь вам не на что рассчитывать.

– Вот как? – сдвинул брови Щегловитов. – А на что рассчитываешь ты, красотка? Даже богатое наследство не сделает тебя завидной невестой для достойных людей. Как только станет известно о твоей испорченной репутации, о том, что ты переспала с заезжим гусаром и от тебя отказался жених…

– Значит, вы все-таки побеседовали с Варькой, – насмешливо заметила Софья.

– И, будь уверена, я ни от кого не стану скрывать то, что узнал. В светских кругах слухи разносятся быстро. К тому же твое пребывание в Москве при французах… это уже само по себе интересно. Могла ли там хоть одна женщина остаться не опробованной постояльцами? Или думаешь, что война спишет все грехи?

– И это говорит человек, всю войну просидевший возле жениной юбки!

Софья, не сдержавшись, дала пощечину Щегловитову, а он тут же схватил ее за плечи и затряс, восклицая:

– Кому ты нужна, девка? Скажи спасибо, что я беру тебя в жены! И нечего тут шутки шутить, ты уже слово мне дала! Завтра же пойдем в церковь, и не вздумай брыкаться, я тебя все равно не отпущу!

– Опомнись, ты с ума сошел! – крикнула Софья, пытаясь вывернуться из его цепких рук. – Я за тебя никогда в жизни не пойду!

– Никуда не денешься!

Он с неожиданной яростью опрокинул ее на землю и навалился сверху. Софья впилась ногтями в его лицо, а он тут же сдавил рукой ей горло, и она начала задыхаться. Однако уже в следующее мгновение какая-то сила оторвала от нее Щегловитова, и девушка почувствовала себя свободной. Она тотчас поднялась и обнаружила, что ее противник сбит с ног, а спасителем оказался не кто иной, как Даниил Призванов. Евграф был так ошеломлен внезапной помехой, что у него едва хватило сил подняться с земли, но, когда он попытался оттолкнуть Призванова, то тут же мощным ударом снова был отброшен назад.

– Кто вы такой, что вам нужно?! – вскричал Щегловитов, прикрывая лицо. – Какое вам дело до меня и моей невесты?

– Эта девушка – не твоя невеста, а моя! – заявил Призванов, быстро оглянувшись на Софью.

Она сделала шаг к своему защитнику и подтвердила:

– Да, это так! Просто я считала своего жениха погибшим на войне.

– Но я жив и никому не отдам свою невесту!

Щегловитов, сознавая, что рушатся его планы, кинулся вперед:

– Но она уже дала мне слово! И я даже простил ей ее испорченную репутацию! А зачем она вам? Может, вы не знаете, что эта девица давно уже была обесчещена каким-то гусаром Призвановым, а потом еще…

Но договорить Евграф не смог, потому что соперник влепил ему увесистую пощечину, сопровождая ее вопросом:

– Будем драться прямо здесь, врукопашную, или завтра стреляться на дуэли? Может, рубиться?

Щегловитов отступил на несколько шагов и, тут только обратив внимание на гусарский мундир противника, пробормотал: