– У него все будет хорошо, – сказала Лейси. Она похлопала Сашу по голове, разрешая ему лечь, и он улегся рядом с ее столом.

– Ты не думаешь, что я могла бы пойти и достать ему кость? – спросила Маккензи. – Он меня любит.

– Клей сказал, что никто не должен заходить в загон, кроме него.

– Это когда было! – запротестовала Маккензи. – Волк любит меня теперь.

– Да, любит, – улыбнулась Лейси, – но ты знаешь, что сказал Клей.

– Ну. – Маккензи встала. – Может, я смогу просунуть палку или что-нибудь и подвинуть косточку ему через забор?

– Это хорошая идея, – сказала Лейси. – Только будь осторожна.

Как только Маккензи вышла из комнаты, зазвонил телефон, и Лейси проверила, кто звонит, взглянув на дисплей: Рик – в третий раз за это утро. Она не была готова разговаривать с ним и не думала, что когда-нибудь будет. Лейси опустила очки на глаза и еще раз подумала о заявлении, которое ей надо было написать. А что, если она просто не станет писать о характере своей матери? Во всех других заявлениях будет указано, какой удивительной и щедрой была Святая Анни. Но ни в одном из них не будет описано ее убийство с теми подробностями, которые могла сообщить Лейси. Ей показалось, что это блестящая идея, и она удивилась, как она раньше не додумалась до этого. Она опишет только то, что фактически произошло в тот вечер в приюте для женщин. Ей не нужно выносить суждений по поводу моральных качеств ее матери.

Она собиралась провести резцом по кусочку синего стекла, когда услышала крик, от которого собака вскочила на ноги. Маккензи.

Отпустив резец, Лейси вскочила со стула и выбежала из комнаты, сорвав с себя очки и бросив их на пол. Крики не прекращались. Она представила себе, что Волк каким-то образом перескочил через шестифутовый забор загона и бегает за Маккензи по всему двору. Но не эта картина предстала перед ней, когда она рывком открыла раздвижную дверь и выбежала на крыльцо.

Маккензи лежала на земле внутри загона, а немецкая овчарка стояла над ней и, злобно рыча, отрывала клочья ее одежды или – прости, Господи, – ее тела. С этого расстояния Лейси не могла сказать, что именно. Пес тряс головой, как будто пытался растерзать доставшуюся ему добычу. Пронзительные крики Маккензи, полные ужаса, доносились до Лейси.

– Бегу! – крикнула Лейси, спрыгнув с крыльца. Песок разлетался у нее из-под ног, когда она бежала к загону. Саша был далеко впереди и тоже громко лаял и рычал. Лейси размахивала в воздухе руками.

– Прочь от нее! Прочь от нее! – кричала она.

Лейси увидела кровь на ноге Маккензи, кровь на песке. Боже, пусть с ней все будет хорошо!

Она добежала до загона и стала барабанить кулаками по забору:

– Убирайся от нее!

Но овчарка, как будто оглохнув, не обращала на нее никакого внимания. Лейси видела, как, ухватив полную пасть длинных волос Маккензи, Волк приподнял ее голову над землей и потащил по песку, а девочка пыталась отбиться от него кулаками. Он растерзает ее, подумала Лейси, но она не допустит этого.

Она распахнула проволочную дверь загона и забежала внутрь, направившись в противоположный угол псарни, зная, что Волк бросится на нее без промедления. Саша забежал следом за ней, но этот ласковый пес мог только беспомощно стоять рядом и гавкать от горя. И действительно, Волк отпустил волосы Маккензи и обратил свой злобный взгляд на Лейси, оскалив клыки и всем своим видом показывая, что следующей жертвой будет она.

– Беги отсюда, Маккензи! – крикнула она, пока девочка пыталась стать на колени. – Беги отсюда!

По ноге у Маккензи текла кровь, и она, полуковыляя, полуползком добралась до выхода. Забыв о Маккензи, Волк ринулся к Лейси, раскрыв пасть с огромными, острыми, как кинжал, клыками, и хотя она высоко подняла руки над головой, чтобы казаться больше, чем она есть, и хотя она кричала и визжала, пытаясь отпугнуть его от себя, пес не медлил. Лейси прижалась спиной к проволочному ограждению и смотрела, как он, широко раздвинув челюсти, схватил ее за бедро. Мучительная боль пронзила ее тело, когда пес вонзил свои зубы в ее ногу и рывком повалил на землю. Она молилась только о том, чтобы кто-нибудь появился поскорее, чтобы оказать помощь Маккензи, потому что она уже не сможет сделать этого сама. Она умирает.

Кто-то держал ее за руку. Шептал ее имя. Лейси попробовала поднять веки, потом быстро опустила их снова. Свет в комнате был слишком ярким.

– Вот так, Лейси, – сказал мужской голос. – Давай же, очнись.

Она с усилием открыла глаза и увидела Тома, над плечом у него свисал его светлый конский хвост из вьющихся волос, а лицо его было очень близко к ее лицу, и она подумала, что она, должно быть, лежит на полу в студии, где они вместе работают.

– Ты пришла в себя, моя сладкая.

В его глазах стояли слезы. Она почувствовала, как он гладит рукой ее голову и волосы.

Потом она вспомнила пасть Волка, приближающуюся к ней. Морда не была видна совсем; он был одной гигантской пастью, заполненной зубами, и воспоминание об этом заставило ее вздрогнуть. Она услышала хныканье, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что звуки эти издает она сама.

– Это… студия? – прошептала она Тому.

– Студия? О, нет, детка. Нет.

Он опять погладил ее по голове от виска и дальше по волосам своей большой шершавой ладонью. Она знала, что Том является ее отцом, уже больше десяти лет, но никогда не чувствовала его отцовства сильнее, чем в этот момент, когда он гладил ее по волосам, едва сдерживая слезы.

– Ты в больнице, сладкая моя, – сказал он. – Эта псина куснула тебя пару раз.

Больше, чем пару, она знала об этом. Все тело у нее болело и горело. Как будто кто-то зажал тисками ее конечности и крутит так сильно, что лопается кожа.

– Больно… – прошептала она.

Он кивнул.

– Я позову медсестру. – Он собрался встать, но она протянула руку, чтобы схватить его, и успела поймать за рукав его майки правой рукой.

– Не уходи, – попросила она испуганно. В голове у нее все путалось. Если он уйдет, Лейси боялась, она снова погрузится в странный темный мир, из которого только что вышла.

– Ладно, – сказал он, присаживаясь снова.

Она вспомнила Маккензи, вспомнила кровь на песке.

– Маккензи? – затаила дыхание она. Лейси была не в силах произнести больше, чем одно-два слова за один раз.

– Ты спасла ей жизнь. – Том широко улыбнулся. – Детка, ты была такой храброй. Я всегда знал, что ты замечательный ребенок, но чтоб сделать такое. Я бы не смог.

Даже для меня? – хотела спросить Лейси, но это было слишком много слов, да и потом, она знала ответ. Он бы сделал это. Том все для нее сделает.

– Там была кровь… песок… – Лейси с трудом подбирала слова, чтобы сознание и речь работали вместе. – Маккензи.